Дело всей жизни. Книга первая - Ульяна Громова

— Не бойся. Я не насилую хорошеньких девушек.

Я накрыл её влекущий рот нежным поцелуем, раскрыл языком мягкие губы, собрав её вкус с нёба и языка — малина и что-то ещё: жгучее и дразнящее. Выпил её выдох, зарывшись пальцами в волосы, вкусил аромат и несмелость, наслаждался податливо приоткрытыми губами и хотел девчонку до помутнения рассудка. Зверь рвался из штанов, но я впервые за много лет хотел целовать женщину, а не склонить чувственный рот к члену.

— СПИДом не болеешь? — почти прохрипел, зная, что всё равно не остановлюсь и трахну её здесь и сейчас. Да и плевать, даже если заражусь.

Она снова отшатнулась от меня с возмущением в больших глазах, замотала головой. Я повернул её спиной, задрал короткое платьице, запустил руку в трусики, коснулся чего-то, чего там быть не должно — твёрдого и упругого…

И неожиданно получил яростный отпор: девушка будто подпрыгнула и рванулась к выходу так резко, что я едва успел перехватить её под грудью и приподнять так, что она повисла на моей руке. Не давая ей опомниться, рывком сдёрнул с неё затрещавшие трусики, подхватил под колено, задрав ногу, как котёнку, и поднял малышку повыше, смотря в отражение зеркала туда, где чего-то странного коснулись пальцы. Лицо незнакомки потемнело — похоже, она густо залилась краской.

Что я творю?! Перехватил девочку и усадил на плиту, раздвинул её ножки и смотрел на чудо чудное, поглаживая кончиком пальца головку твёрдого клитора, массируя его, лаская нежные складочки.

— Ч-чёрт… Я хочу тебя ещё больше…

Незнакомка затихла, крупно дрожа, и вдруг тихо застонала. В паху уже ломило невыносимо, я спустил штаны вместе с боксерами и толкнулся членом в плоть цвета нежного цвета какао с каплей молока, и на ум пришло неуместное сравнение с плотным невинным бутоном цветка, варварски раздираемым мной.

Удивился, что войти в неё не получилось — она оказалась для меня слишком маленькой и плотно сжатой, даже несмотря на выступившую смазку. Головка туго преодолевала упругие кольца тесного лона, а я не хотел причинить ей дискомфорт. Не этой испуганной девочке. Сердце сжалось от жалости и желания доставить ей удовольствие.

Посмотрел на её губы, мечтая увидеть и почувствовать их на члене, но я не привык бросать дела на полпути. Я всё равно наполню её собой и кончу в неё, а со всеми последствиями мы разберёмся позже. Что не выпущу из своих похотливых лап эту девчонку — уже решил точно. Такие тугие и искренние мне никогда не доставались. Ещё и с таким чудным клитором. Больная фантазия творила с ним такие непотребства, что член прошивало будто током, а рот наполнялся слюной.

— Ты не хочешь или стесняешься?

— Я… хочу…

— Но стесняюсь себя, — продолжил за неё, уже понимая её рывок к двери и всю эту смесь эмоций в шоколадных с золотом глазах. — Мне это нравится, — я посмотрел на её промежность, лаская головкой члена чудо чудное, и девушка снова на секунду зажмурилась — ей было приятно. А мне от этого тепло на душе и ещё приятнее. — Ты, наверное, всё острее чувствуешь и ярко кончаешь?

— Я… не знаю, — ответила со смятением в глазах, вызывая во мне тень того же чувства — «не знаю»?

— Тогда проверим опытным путём. Тебе будет очень приятно, но долг платежом красен… Я хочу от тебя того же… позже…

Снял с неё платье — она послушно подняла руки и откинулась на зеркало. Голенькая, красивая, совершенная, настоящая и сейчас вся моя. Моя сладкая жертва, мой счастливый случай. Стянул с себя рубашку, подтянул девушку к себе и обнял, накрыв её губы нежным поцелуем.

На этот раз она ответила, прильнув ко мне всем телом, пылко и неумело, дразня твёрдыми уткнувшимися в кожу сосками и упругой мягкостью прижавшейся груди.

Я целовал её, не в силах оторваться, гладил изгибы её тела, сминал пальцами бразильскую попу и пьянел, как мальчишка, как в первый раз. И хотел её так сильно, что не в силах был остановиться и не елозить членом по её влажной плоти, касаясь клитора и постанывая от удовольствия.

Я еле оторвался от неё, уложил на прохладный камень, видя, как её кожа отозвалась на холод, как дерзко манили торчавшие крупные соски. Пробовать их на вкус, лизать и сжимать губами — просто кайф! Я сосал её, вбирая ореолы в рот и лаская языком, целовал упругие холмики, сминая их пальцами, и трахал её, не проникая, скользя размеренно членом по тёплой набухшей плоти девочки.

Все мышцы ниже живота напряг, чтобы не излиться прямо сейчас, чтобы познать её всю, насадить на член и умереть от жаркого тесного плена лона.

Зверь сам нашёл вход в нежный бутон, уткнулся головкой, дрогнув в предчувствии.

— Помоги мне ручкой, девочка… — выдохнул ей в губы и снова двинулся внутрь, медленно и настойчиво.

Она обняла член ладошкой и провела сверху до основания, и я застонал от долгожданной ласки, двинулся внутрь, но она всё ещё не готова меня принять, а вторгаться насильно значило порвать её и сорвать себе уздечку. Хотя одну узду она уже сорвала: чего мне стоило не взбеситься от тщетности ласк — знает только бог. Или чёрт.

Я едва не зарычал и припал к её шее, скользнув по ней губами, прихватив кожу у основания и снова спустившись к девичьей груди, хватая соски жадно, прикусывая кожу вокруг и сжимая её попу.

Что не так с этой девчонкой? Почему она хочет, но не раскрывается, как намертво запаянная? Мой божественный десерт с неожиданным вкусом, украшенный спелыми черешенками лежит передо мной беспомощный, с крупными слезами и мольбой в золотистых глазах, а я дико хочу, безудержно и яростно, но не могу попасть в этот рай!

Я подсунул руки под её колени и приподнял поясницу, опускаясь ниже. Очертил языком идеально гладкий лобок, скользнул языком по нежным складкам и взял губами твёрдый клитор, втянул в себя, почувствовав, как дёрнулась всем телом и застонала девушка. Я делал ей то, что хотел получить сам — минет.

Назвать эту ласку куни было бы странно: её клитор похож на маленький член. Сейчас, напрягшийся от ласки, он торчал сантиметра на четыре и был толщиной с мой большой палец. Я ласкал его так, как хотел бы, чтобы она приласкала после меня: сосал, не выпуская изо рта, облизывал и смаковал вкус, чувствуя, как он реагирует. Увлёкся этим необычным занятием, слушая её стоны, глядя, как шире развела ноги и задвигалась навстречу, вцепилась в волосы, притягивая к себе плотнее, и вдруг захлебнулась стоном удовольствия.

Я больше не мог ждать — сейчас, когда её плоть пульсировала, я мог её взять. И я взял! Чёрт! Дьявол! Бог! Святые небеса! Как же это невыносимо сладко…

Я раскрыл её, будто вспорол, прорвал тугое сопротивление и вошёл весь, такой для неё огромный, до упора, и замер, ловя кайф, давая ей привыкнуть к моему размеру и успокоиться самому, чтобы не кончить в это же мгновение. Медленно выскользнул, чтобы вновь войти и насладиться теплом и влажностью, опустил взгляд на клитор и замер в ошеломлении — член был в крови. Порвал?!

Но девушка улыбалась совершенно счастливая, хотя и всё ещё смущённая. Святая простота! Я вылизал её, а она смущается! За что мне — похотливому козлу — этот подарок, господи?!