Битва за Атлантику. Эскорты кораблей британских ВМС. 1939-1945 - Денис Райнер

Так началась моя 24-летняя служба в КВДР. В 1939 году благодаря выслуге лет и успешно сданным экзаменам я получил звание лейтенант-коммандер. Все предвоенные годы я был вынужден посещать подготовительные курсы один-два вечера в неделю. Мне пришлось жертвовать службе на флоте сначала месяц, а потом две недели ежегодного отпуска. Но в то время это не казалось слишком большой платой. По правде говоря, пока мы оставались неженатыми, все это вовсе не было обременительным. После женитьбы такая жизнь для многих оказалась непосильной ношей. Те из нас, кто не изменил образ жизни, даже обзаведясь семьей, заручились согласием жен. Именно молодым женщинам, безропотно сносившим участь соломенных вдов одну-две ночи каждую неделю и никогда не проводившим с любимыми мужьями весь отпуск, КВДР обязан своей высокой боеспособностью в начале войны.

У каждого поколения есть корабли, которые благодаря удачному названию, некой особой красоте и элегантности или же примечательным делам становятся популярнее других. В дальнейшем слава «прилипала» к таким кораблям без особого труда. Они становились любимцами флота. Из офиса второго морского лорда, ведающего назначениями, на эти корабли направляли лучших офицеров, а в учебных лагерях Портсмута, Плимута и Чатема для них специально подбирали рядовых и старшин. Они становились стартовыми площадками для карьерного взлета и офицеров, и рядовых. Молодой офицер, получивший назначение на один из таких кораблей, вполне мог считать, что вокруг его головы уже начал формироваться некий венец, пока еще незаметный, но имеющий все шансы со временем превратиться в «медную шапку» и принести ее обладателю чин коммандера.

Я могу вспомнить пять таких кораблей: «Куин Элизабет», «Уорспайт», «Тайгер», «Арк Ройял», а также самый мощный из всех, самый совершенный корабль, когда-либо построенный человеком, – несравненный «Худ».

Мне посчастливилось служить на двух кораблях из счастливой пятерки. В 1926 году в течение месяца я был гардемарином на «Тайгере», а в 1932 году мне довелось три месяца пробыть на «Худе». Здесь я познакомился с лучшим, что есть в Королевском военно-морском флоте. Я имею в виду высокий профессионализм моряков, веселый, даже, пожалуй, бесшабашный их нрав, облаченный в доспехи строгой приверженности старым традициям, их доброжелательность и сознательную дисциплину. Как-то раз уже в 1945 году мне в руки попал список кораблей и командного состава военно-морских сил. Почти все уцелевшие гардемарины из кают-компании младших офицеров «Тайгера» и все без исключения лейтенанты 1932 года с «Худа» к тому времени стали коммандерами. Даже со скидкой на военное время это был впечатляющий результат.

Среди офицеров резерва бытовало мнение, что специализироваться стоит прежде всего в артиллерийском деле. Так сложилось не только в силу того, что артиллерийские орудия были самым очевидным и действенным оружием флота, но еще и потому, что на учебном судне получить качественную подготовку в этой области проще, чем в любой другой. У нас на «Иглете» была прекрасная артиллерийская батарея, где были представлены все управляемые вручную орудия от больших шестидюймовок до скорострельных четырехдюймовок. Наводка велась из башни, связанной с хитроумным прибором, предназначенным специально для обучения офицеров принципам управления огнем. В артиллерийском деле и офицеры, и матросы могли достичь высокой степени профессионализма, даже несмотря на неизбежные ограничения, всегда присутствующие на учебном судне.

Для получения чина лейтенанта необходимо было не только сдать экзамен, но и пройти квалификационную подготовку в одной из областей – артиллерийском деле, навигации, сигналах или обращении с торпедами. Беру на себя смелость утверждать, что в начале войны 97 процентов офицеров из списка действующих офицеров резерва были артиллеристами. Я был одним из оставшихся 3 процентов.

В начале 1932 года я обратился к капитану «дивизиона Мерси» (тогда эту должность занимал капитан Э. Элгуд, поскольку капитан Мейплз незадолго до этого оставил действительную службу) с просьбой разрешить мне изучать навигацию. Он ответил сначала вполне доброжелательно, затем, видя мое упрямство, раздраженно, указывая при этом, что для меня было бы лучше посвятить себя артиллерии. Он утверждал, что на флоте никто и никогда не доверит корабль офицеру резерва и мне предстоит навсегда остаться мальчиком на побегушках, то бишь помощником штурмана. Если это меня устраивает, то я круглый дурак и он не желает тратить на меня время. В заключение он в сердцах заявил, что если я желаю всю будущую войну горбиться над картами, то я на правильном пути.

В принципе это было то же самое, что спрашивать у капитана разрешение отпустить бороду. Получение разрешения является формальностью, введенной для того, чтобы лишить всех лентяев, не желающих каждый день бриться, отговорки, что их трехдневная щетина является началом будущей бороды. Капитан мог только принять факт к сведению, но не воспрепятствовать его воплощению в жизнь. И я стал готовиться к экзамену по навигации.

Никогда ни до, ни после этого мне не приходилось работать так напряженно. К всеобщему удивлению (равно как и к моему собственному), мои результаты в двух экзаменационных работах оказались очень высокими – 94 и 98 процентов. Адмирал, командующий резервом, написал капитану Элгуду благодарственное письмо, и последний был вынужден замолчать. Ему пришлось смириться с фактом, что в его дивизионе появился эмбрион штурмана.

Позже, с приближением войны, адмиралтейство стало предлагать и другие интересные курсы. На «Иглете» установили новое спаренное 4-дюймовое зенитное орудие, и началось обучение, целью которого была подготовка офицеров-артиллеристов резерва. В случае войны они вместе со своими расчетами должны были отправиться на один и тот же корабль.

Из сотен резервистов было только несколько специалистов в области навигации, но и они не были забыты. В 1936 году для противолодочной школы в Портленде потребовались офицеры для подготовки на должность командиров противолодочных подразделений траулеров. Такие подразделения было намечено в случае войны создать из обширного флота исландских и беломорских траулеров. Для каждой группы из пяти траулеров следовало подготовить одного командира группы и двух командиров подразделений. Командирами групп должны были стать кадровые офицеры флота в отставке, а командиров подразделений можно было набирать из числа резервистов.

Я решил, что такую прекрасную возможность никак нельзя упустить, и снова отправился к Элгуду. Он, как и раньше, сообщил, что я, по всей вероятности, спятил, что война вот-вот начнется и даже сейчас, хотя уже поздно, я еще могу, если постараюсь, успеть получить квалификацию артиллериста и наверняка стать артиллерийским офицером на эсминце, а быть может, даже и на крейсере. На эту гневную тираду я ответил, что хочу получить под командование противолодочный корабль, причем ходили слухи, что именно из числа будущих командиров групп и подразделений в военное время будут формироваться кадры для новых кораблей, построенных в соответствии с военной судостроительной программой.

– Вы никогда не станете командиром корабля, Райнер, – вздохнул Элгуд, – сколько бы ни продлилась война. На нашем флоте никогда не доверят военный корабль выходцу из добровольческого резерва.