Спецназ князя Святослава - Алексей Соловьев

Молодая цветущая Предслава сидела неподалеку от кормчего и неотрывным взглядом провожала ставшую ей уже привычной русскую природу. Как же она отличалась от знакомой с раннего детства дунайской с ее широкими просторами и неровными горизонтами и как стала мила! Казалось, любовь к внешне холодному, а на самом деле умевшему быть таким жарким и нежным любому Святославу и любовь к этим глухим и диким местам слились в сердце воедино, делая из некогда знатной болгарки настоящую русскую женщину.

Она посмотрела на мужа. Князь стоял рядом с кормчим, о чем-то негромко с ним переговариваясь. Легкий ветерок едва шевелил его длинную прядь волос на обритой голове. Предслава уже знала назначение этой пряди. Когда воин-рус погибал на поле брани, Перун брал в свою длань длинный чуб и помогал душе воя быстрее покинуть уже ненужное тело, направляя ее в славный Ирий. Туда, где живут иные, заслужившие это благо и готовящиеся к очередному, достойному появлению в новых телах и в новом земном бытии!

Женщине вдруг страстно захотелось встать, подойти к любимому, провести ладонью по этим русым волосам, обнять крепкую шею. Она даже еле слышно застонала от нахлынувшего желания: на виду у всех этого делать было нельзя! Князь бы в лучшем случае лишь холодно глянул на нее и отодвинул рукой, а в худшем… Предслава просто нагнулась, уткнулась носом в голову спящего сына, лежащую у нее на бедрах, и сладостно вдохнула запах его волос. Любым пахнет!!!

Она вновь посмотрела за борт. Высокий стройный сосновый бор стоял на крутом берегу, смолисто желтея длинными вековыми стволами. В Киеве таких деревов уже не увидишь, там хвоя сменится на листву. При мысли о конечном месте их плавания Предслава невольно прищурила глаза. Опять предстоит ежедневно чувствовать холод и злость, истекающие из глаз и уст великой княгини!! Вновь будет жаль мужа, у которого мать отняла право быть великим князем и помыкает им, стойно иным боярином. Даже духовник Ольги Григорий не в силах был напомнить княгине о любви к ближнему и прочих христианских ценностях. Для правительницы земель полян, древлян, северян и ильменских славян главным после смерти Игоря открыто стало торжество ее собственной воли!

А ведь все, казалось, начиналось прекрасно. Когда Предславу привезли в стольный город русов, жена великого князя Игоря уже окрестилась по болгарской, арианской вере. Она с радостью приняла в своем Вышгороде невестку. На княжьем дворе сыграли свадьбу. Молодой муж увез ее в далекий северный город.

Затем было рождение сына. И именно это радостное, казалось бы, событие породило глубокую трещину между двумя женщинами. Святослав отнес малыша на капище, где жрецы сотворили над ним свои обряды. Предслава даже не пыталась заикнуться о крещении сына, сразу поняв, какой на это будет ответ отца. Ее любовь к князю была столь сильна, что женщина легко преступила против обычаев своей далекой родины. Пусть будет Владислав язычником, лишь бы он рос в тепле родительской любви. Пусть!!

Но совсем иного мнения была княгиня Ольга! Она в мыслях уже видела Русь под знаком Христа, она шла к этому мелкими шагами, отторгая от Сварога и Перуна некоторых князей полян и древлян, сына Игоря от иной жены Улеба, ближних бояр, воевод. Пусть родной Святослав не признавал крест, но будущие правители русских земель обязательно должны быть христианами! А это будут либо Владислав, либо Улеб. И тут такая пощечина!! Сноха одной с нею веры следовала не великокняжеской, но мужней воле!..

Когда над князем Игорем был насыпан погребальный холм, глухая неприязнь переросла в открытую ненависть. Предслава начала опасаться не только за свою жизнь, но и за безопасность первенца. Она однажды поплакалась об этом на плече мужа, и Святослав приставил к жене верных слуг, пообещав, что в стольном граде никогда не оставит семью одних на долгое время. Будет ли так?

Предслава вытерла слезу, выдавленную на щеку то ли холодным ветром, то ли печальными мыслями, и еще нежнее прижала к себе Владислава.

Пристани Киева и прилегающие с городу берега были буквально забиты различными судами. Ладьи, насады, скедии, бусы, ушкуи, шитики… Этот город всегда был средоточием торгового люда со всех сторон света. Вот и сейчас слышалась речь скандинавов, поляков. Мелькали халаты хазар, блистали дорогие одежды византийцев. Но все равно основная часть кораблей были явно предназначены для какого-то большого похода славян. Неужели мать решила начать свое самостоятельное правление Русью со звона мечей? Хотя… почему бы и нет? Полоцк, находясь поблизости от уже обложенных данью земель, до сих пор являл гордую независимость. Но если это война, почему тогда не была призвана вся новгородская дружина?

Ответ Святослав узнал уже через час.

Мать встретила сына в своей горнице. Тепло обняв его, она хлопнула в ладоши, веля принести чашу пенного меда и несколько свежих кренделей. Предложила присесть, внимательно вглядываясь в глаза молодого князя. Сама налила ему кубок пенистой жидкости:

– Выпей, ладо! С приездом тебя. Жена с сыном в Новом Городе остались?

– Нет, тоже здесь.

Щека Ольги едва заметно дернулась, выражая тем самым внутреннюю досаду. Лишь много позже Святослав узнает ее причину. Пока же он спокойно залпом выпил хмельной напиток и вытер усы.

– Отчего столько судов у стен, матушка?

– В Византию плыву, в Константинополь. Хочу увидеть императора Константина.

– Зачем?

Последовала долгая пауза. Ольга встала, прошлась по горнице, постояла у окна. Резко обернулась к сыну:

– Ты так и не решил окреститься, сынок? Я просила тебя хорошенько над этим подумать. Все наши южные соседи приняли новую веру, негоже Руси в язычниках ходить.

Глаза Святослава стали подобны двум льдинкам:

– Наши отцы и деды ту же Византию дань платить заставляли, Перуна моля о победе. Наши веды мудрость веков хранят. Вся дружина моя Триглава чтит. Как же я могу встать во главе ее подобно ромею? Нет, мать, я вере пращуров не изменю! Никогда более не пытай меня об этом!

– Сам после смерти в чистилище собрался и сына своего туда тащишь! – зло выкрикнула княгиня, до белизны костяшек сжав кулаки. – Не желаешь обряд принять, не мечтай тогда о кресле княжеском! Это мой окончательный сказ!

– Улеба в наследники метишь? – зло усмехнулся Святослав. – Книжника и затворника? Вот когда печенеги и поляки обрадуются! По лоскуткам Русь растащат…

– Мечом махать – не удел володетеля. Императоры византийские в доспехи редко облачаются. На то воеводы есть.

– Оттого ромейская земля век от века и уменьшается, что трусы ею управляют, – улыбнулся князь. – Если б Александр Великий в своей Македонии безвылазно сидел, никогда б своими деяниями не прославился.

Мать и сын надолго замолчали. Потом Ольга вновь налила меда и с деланной улыбкой подала чашу Святославу:

– Выпей за успех моей поездки, ладо! Хочу у Константина дочь за Улеба попросить в жены. Если сможем породниться с императором и его супругой Еленой, вознесется Русь на высоту невиданную!!