Отражение сна - Юлия Лялина

– Э-э-э… Лоза? Или волшебная палочка?

– Скорее, палочка-выручалочка, – Куратор усмехнулся. – Она поможет вам вернуться. А теперь экспресс-инструктаж: наблюдать, не вмешиваться, избегать кошмаров. Готовы?

Упоминание кошмаров Марине совсем не понравилось: по рассказу Куратора выходило, что это чудовища, рождённые сном разума. Однако любопытство подталкивало её вперёд, как ветер в спину. Марина решительно кивнула.

– Это как учиться плавать. Почти. Прыгнете – и где-нибудь да выплывете, – напутствовал её Куратор.

– Что ж, тогда как в холодную воду! – она зажмурилась, зажала одной рукой нос и сделала шаг вперёд.

Холодно не было. Мокро не было. Ощущения погружения – и того не было. Марина рискнула приоткрыть один глаз. И тут же изумлённо распахнула оба: где-то далеко внизу светилась незнакомая планета. От живота Марины пуповиной тянулся трос, соединявший скафандр с космической станцией.

Динамик взорвался треском и паникой:

«Срочно занять места в спускаемом аппарате, на нас движется комета. Повторяю: срочно занять места в спускаемом аппарате, отстыковка через десять секунд. Девять. Восемь…»

Сердце пропустило удар. Когда спишь, забываешь о нереальности сна.

Пристёгнутому рядом космонавту было ещё хуже: услышав сообщение, он в отчаянии схватился за шлем. Исходивший от бедолаги ужас стал почти осязаемым – и сон отозвался на него: глаза обожгло приближающимся светом, послышались рёв кометы и звон оборвавшегося троса – космонавт, бешено дёргаясь, полетел навстречу полыхающей смерти. Марина с силой оттолкнулась ногами от станции, стараясь догнать, дотянуться рукой… Но не успела. Сон лопнул.

– Ты идёшь? Хоровод собирается! – мимо пронеслась девушка, свежая, словно майский ветерок.

– А? – только что Марина была в космосе – и вдруг очутилась на лугу.

Невозможные звуки бедствия сменились вполне реалистичными и приятными звуками праздника на природе: слышались пение и смех, кто-то играл на флейте, заливались журчащими трелями жаворонки, деловито жужжали шмели…

От катастрофы к пасторали меньше чем за секунду. Уф-ф, ничего себе у вас «уроки плаванья».

Марина не умела танцевать – но здесь дружелюбная толпа подхватила её, закружила, и ноги сами собой пустились в пляс. Не любила ходить босяком – но здесь трава была такой густой, такой мягкой, что даже мысль об обуви казалась кощунством. Не чувствовала себя спокойно среди незнакомцев – но здесь все были словно давние приятели, такие же милые и радостные, как девушка-ветерок. В этом сне хотелось остаться.

Всё быстрее кружился хоровод, всё громче звенел смех, всё задорнее играла музыка… И вдруг она стала мерзкой. Пронзительной. Пищащей.

Марина успела отыскать глазами девушку – та удивлённо нахмурилась, досадливо закусила губу. И проснулась.

Снова резкое переключение. Пожалуй, выпадение из одного сна и впадение в другой – самое неприятное. Хуже даже, чем встреча с кометой-убийцей: о той хотя бы предупреждали.

Никакой ненаучной фантастики, никакого сельского праздника – на этот раз вокруг был офис. Одинаковые столы, одинаковые компьютеры, одинаковые перегородки. Людей офис тоже постарался привести к общему знаменателю: сосредоточенные лица, строгий дресс-код. Вот и Марина была уже не в скафандре или сарафане, а в деловом костюме.

Как говорил Куратор, во сне могут действовать десятки, сотни людей, но лишь один из них будет настоящим – сновидец; остальных создадут его память, фантазия, подсознание. Для начала нужно научиться находить этого сновидца. Он – хозяин сна, центр сна, всё остальное зависит от него. Если ему грустно, то сон мрачнеет; если весело, то сон наполняется светом и теплом.

Здешнему сновидцу было тускло. Немного блужданий по офисному лабиринту и внутренней игры в «горячо-холодно» – и Марина нашла его. Чуть лысоват, чуть сутуловат, среднего возраста, но глубоко въевшееся в лицо выражение безнадёги старило его лет на десять. Такого человека трудно было бы нарисовать, настолько он казался непримечательным, каким-то полустёртым. Причёска обычная, костюм обычный (разве что мешковатей, чем у коллег), даже на рабочем столе ни смартфона, ни фотографии кого-то близкого, ни хотя бы любимой кружки.

Созданный им сон казался гораздо живее него самого. Десятки звуков сливались в объёмный фоновый шум. И запахи не были забыты: откуда-то доносился аромат кофе, а от женщины за соседним столом веяло нежными цветочными духами.

Однако ещё живее была возникшая на горизонте грозовая туча – медленно, но неотвратимо надвигался человек, являвший собой жутковатую смесь бульдога с носорогом. За такого передрались бы зоопарки всего мира, если бы не боялись, что он распугает всех посетителей, а то и вовсе сбежит, разломав прутья клетки голыми руками.

Пока не удавалось расслышать, что грозовой человек говорил сотрудникам; зато было видно, как при его приближении деревенели их спины и суетились пальцы.

Марина оглянулась на сновидца – и вздрогнула от удивления: тот стал ещё более полустёртым, вот-вот просвечивать начнёт. Такая обречённость бывает у школьника, который пришёл с несделанным домашним заданием на урок к самой суровой учительнице и услышал громовое: «Сдаём тетради!»

Атмосфера сделалась настолько гнетущей, что даже посторонней наблюдательнице стало не по себе. Марина юркнула за свободный стол и уставилась в монитор так сосредоточенно, будто решила побороться за звание «Лучший сотрудник месяца». Очень хотелось перепрыгнуть в какой-нибудь другой сон, но это ж уметь надо – а она пока не умела. Единственный выход – дождаться пробуждения сновидца. Увы, тот всё никак не просыпался, словно для него не существовало разницы между ночным кошмаром и дневной реальностью.

Тяжёлые шаги прямо за спиной. К счастью, не остановились – гроза прошла стороной. Волна воздуха принесла терпкий шлейф одеколона и сигаретного дыма, пропитавших грозового человека насквозь.

Тут бы наконец расслабиться, но опустилась зловещая тишина. Шаги стихли у стола несчастного сновидца.

– Ваш проект должен быть сдан через три дня, – шеф не утруждал себя ни приветствиями, ни вопросами, он сразу начал с приказа.

– Мы успеваем: вот, поглядите, этот и этот участки готовы, этот на тестировке, осталось дождаться только…

– Никаких «дождаться». Покажете мне его после обеда.

– Но он будет готов лишь к завтрашнему утру – команда и так работает сверхурочно…

– Это ваши проблемы. Поторопитесь – и чтобы сегодня всё было у меня.

Сновидец сник. Однако собрался с духом и мягко возразил:

– Это физически невозможно: один человек на больничном (он всё равно работает – удалённо; но продуктивность упала, и мы стараемся его не нагружать), другой уволился, стажёр ещё не обучен.

– Значит, команда неэффективна. Подготовьте мне отчёт о каждом.

– Какой именно отчёт?