Полигон - Сергей Тюриков

– Ничего, случаем, Вам это не напоминает, Владимир Иванович?

Дымов посмотрел на снимок и обомлел. На нем была изображена группа детей его детского дома во главе с воспитательницей Анной Васильевной. Дата указывалась – 1 сентября. Среди первоклашек он узнал и себя. Оторвавшись взглядом от фотографии, Дымов вопросительно посмотрел на Ушакова.

– А вот это я, – ткнул тот пальцем в худющего паренька, стоящего скромно крайним в первом ряду.

Тут только изумленный Дымов уже более внимательно посмотрел на Ушакова.

– А я-то думаю: что-то в тебе знакомое. Уже перебрал в уме училище, места службы и все не то, а тут оказывается такое. Да-а! Как время меняет людей! Был худой и щуплый пацан, а сейчас розовощекий бугай под два метра ростом и весом не меньше 120 килограммов.

– Да и ты, командир, не промах мужчина, ну в полном расцвете сил, – ответил довольный похвалой Ушаков.

Дымов встал из-за стола, и два офицера крепко обняли друг друга. На обоих нахлынули воспоминания детдомовской жизни.

– Так что, командир, сейчас без возражений едем ко мне, моя Марина Николаевна уже ужин собрала. Там и поговорим.

На служебном «УАЗике» они быстро доехали до дома, где жил Ушаков, не забыв остановиться у ближайшего универсама. «Горючее» им сегодня было необходимо.

Дверь в квартиру открыла супруга Ушакова, который представил Дымова жене. Она оказалась симпатичной женщиной лет 35-ти, среднего телосложения с прямыми русыми волосами. Одета она была по-домашнему, в легкий сарафан, на котором красовался яркий цветной фартук. Стол в кухне, действительно, был уже заставлен тарелками с салатами, овощами домашней заготовки и мясной нарезкой.

– А что у нас, Марина Николаевна, на горячее? – потирая руки, спросил Ушаков.

– Для вас, мужиков, я налепила мясных пельменей.

– А почему для нас? – поинтересовался Дымов.

– А потому – что я на диете и после шести калорийного не ем. Поклюю салатика и все. Вам же под водочку моя стряпня будет в самый раз. Ступайте-ка, мужики, мойте руки, да и снимите кителя и галстуки. Владимир Иванович, будь как дома.

Раздевшись и умывшись, офицеры сели за стол. Ушаков с хрустом открутил пробку с бутылки водки и, наливая всем по рюмке, произнес тост.

– Предлагаю выпить за эту удивительную встречу двух в прошлом друзей, пацанов, воспитанников детдома, которые, став взрослыми, надев военную форму, через много лет вновь встретились.

Дымов и Марина с удовольствием поддержали тост и, чокнувшись, выпили.

– Про «своего» я все знаю, а как у вас судьба складывалась после детдома? – обратилась Марина к Дымову.

– Давай рассказывай, Володя, мне тоже интересно, – наливая по очередной рюмке, сказал Ушаков.

– Ну что сказать? Меня в семью никто не взял. Чтобы не «свихнулся» в плохую сторону, воспитательница Анна Васильевна настояла заниматься спортом. В то время секции были бесплатные, и через многие я прошел. Слава Богу, в криминал не попал, хотя приводы в милицию были. По окончании школы решил поступать в Рязанское училище ВДВ. Как сирота и с хорошими физическими данными, был туда зачислен и благополучно его закончил. Даже во время учебы женился на студентке пединститута Верочке. Еще в день свадьбы нам было предупреждение, что наш брак окажется недолговечным. Я попросил одного друга курсанта быть фотографом, тот старался, как мог, и извел аж три пленки. Однако когда дело коснулось фотографий, он заявил, что все пленки оказались белыми. То ли фотоаппарат оказался неисправен, то ли пленка была бракованная, то ли проявлял неправильно. В общем, ни одного свадебного снимка не получилось. Примета плохая.

Детей не завели. Моя вторая половина, испугавшись кочевой жизни, перед выпуском из училища настояла на разводе. В дальнейшем, конечно, вниманием женщин обделен не был, но как-то не сложилось ни с кем. После училища объехал пол-Союза и несколько зарубежных стран, бывал в горячих точках. Перед последним назначением служил в Ленинградской дивизии ВДВ в должности начальника штаба. В свое время согласился на штабную работу из-за карьерных амбиций, так как без этой ступеньки о повышении в должности можно было бы и не мечтать. На курсах повышения квалификации при генштабе в Москве познакомился с вашим полковником Волковым Владимиром Николаевичем, с которым жили в одном номере гостиницы. В штабе истомился я по настоящей боевой работе. Когда же Волкову замаячил перевод с повышением на должность командира Донской дивизии ВДВ, то он мне отзвонился. Мои рапорты и былые заслуги позволили перевестись в Пермь. Здесь, думаю, мое последнее место службы.

– Вот ведь судьба как у нас распорядилась: с этих мест ушли в жизнь, сюда же, под старую задницу, и вернулись, – подвел итог Ушаков.

– Здесь и невесту себе найдешь, – добавила Марина. Они вновь подняли рюмки, выпили и закусили.

– Так, мужички. Заседать я с вами заканчиваю. Юра, смотри за пельменями, я их уже бросила вариться. Накладывайте сами сколько нужно. У вас сейчас начнутся свои разговоры, воспоминания. Свой чай я без вас попью, – с этими словами Марина с чашкой чая ушла в комнату.

– Ну, ушла, так ушла, нашим легче. Володя, ты наливай, а я пельменей наложу.

– А как ты, Юра, меня признал?

– Да тоже были сомнения. Крутил-вертел фотку и все же решился ее показать. Даже если бы ошибочка вышла, то не страшно. Обознался, мол, и все тут.

– Ну хорошо, теперь расскажи о себе.

– Согласен, но сначала давай выпьем.

Выпив по очередной рюмке, Ушаков начал свой рассказ.

– В 10 лет меня, Юрку Ладейщикова, усыновила семья Ушаковых, как позднее оказалось, чтобы получить квартиру. Отношения с ними как-то не складывались, держали в строгости. С квартирой – «обломилось», и чтобы не возвращать обратно в детдом, они через два года сплавили меня в суворовское училище. Затем было Московское общевойсковое политическое училище, и поехал замполит по Союзу. Два года райской жизни в Германии, а затем – Афганистан. Под Кабулом был замом командира полка обеспечения. Под охраной у нас были штаб группировки и военно-полевой госпиталь. Пришлось пару раз отбиваться от моджахедов, был ранен. Там-то в госпитале и познакомился со своей первой женой Ириной, которая была врачом-реаниматором. По законам военного времени, нас расписал командир дивизии генерал-майор Иванов Сергей Валентинович. Да, да, тот самый, который сейчас является командующим Уральского военного округа. Ирина и его, раненого, там с того света вернула, поэтому в дальнейшем генерал по-отечески опекал нас. После вывода войск из Афганистана, не без помощи Иванова, попали с женой в Екатеринбург. Тут как раз перестройка, деполитизация армии. Я был назначен начальником окружных медскладов, а Ирина работала в областном военном госпитале. Снимали жилье, родился сын Игорь. Все бы ничего, но меня одолел «зеленый змий». Сам понимаешь, приезжали люди из частей за медикаментами и всегда не с пустыми руками, в смысле без банкетов не обходилось. На этой почве мы с Ириной и развелись. Иванов, зная нашу семью, и что я детдомовский, пару раз вызывал меня на «ковер» и «вставлял по первое число». Наконец, когда в Перми формировали десантно-штурмовой полк, я попросил у него перевод на должность зама по личному составу. С пьянкой завязал, потому что, наконец, настоящим делом занимаюсь, а не сижу на спиртовых складах. Так и начал здесь служить при первом командире полковнике Волкове, а сейчас вот с тобой.