Осколок - Tatyana Velimir

кроме того Света… — парень резко осёкся, сомневаясь, что стоит говорить об этом товарищу. — Эта рыжая бестия? — заинтересовался Лёха. — Ты ещё ей не вдул? — Ты дурак что ли?! — разозлился Антон. — Не, а ну чё? Нормальная тёлка вроде. — Мне не нравится. — Слушай, ты такой весь из себя, прямо, как баба, ломаешься! Я бы уже давно ей вдул, и она бы успокоилась. Ахах! — рассмеялся товарищ. — Бля-я, ну началось! Так и знал, что не нужно тебе говорить, — сказал Антон, опустошив полбутылки. — М-да… Смотрю, сильно она тебя достаёт, но ты сам ни рыба, ни мясо. Сказал бы ей: «Отвали!» — Я и сказал, сегодня. — Да ладно?! Прям так и сказал? — Ну… Почти. Я сказал, что у меня есть девушка. Лёха прыснул пивом от смеха. — И она повелась на это? — Я надеюсь, что да. Потому что мне совершенно не до неё. — Слушай, у тебя же сколько нет тёлки? Да дофига! — начал друг. — Это моё дело, — ответил Антон, отводя взгляд. Ему было неприятно, что друг опять начинает эту тему. — А она вообще реально была? — Слушай, ты издеваешься?! — Ладно, не кипятись. Просто для пацана это странно: иметь всего одну тёлочку. Даже у школоты уже было больше раз, чем у тебя. — Я не бросаюсь на всё, что движется, — гордо заявил Антон. — Ты просто очень странный чел, — высказал Лёха. — Это вы какие-то помешанные на бабах все. — Нормальный мужик должен иметь секс каждый день по два раза, а то и по три между прочим! — Кто тебе сказал эту чушь? — Все нормальные мужики так говорят. И мой батя. — Ну да… ну да… — усмехнулся Антон, но решил промолчать, чтобы не обидеть товарища. — А чё ты лыбишься? Ты чё-то имеешь против моего бати? — Причём здесь твой батя вообще? Я просто считаю, что это мнение ошибочное. — Опять начал умного из себя корчить! — Лёху немного развезло, ибо он уже был подвыпивший. — Поэтому с тобой нормальные пацаны не общаются! И вообще они все думают, что ты педик! — Прекрасно! — рассмеялся Антон. — И ты тоже? — Я не педик! — Я имел в виду, что ты тоже так думаешь? — Нет… Да… Блин! Я не знаю! — воскликнул Лёха. — Тебе уже двадцать пять, а у тебя всего одна тёлка была, и то не факт, потому что никто её не видел, и вообще… Ты всё время один! — И?.. Это что-то доказывает? Это обозначает, что я — гей? — Я не знаю, — выдохнул друг и сделал очередной глоток. — Не ожидал я от тебя такого, конечно… — проговорил Антон, тоже делая глоток. — Может, ты страдаешь по бывшей? До сих пор… — предположил друг. — Нет, — ответил Антон, поджимая губы, хотя всё время, когда ему кто-то о ней напоминал, то становилось как-то обидно и грустно. — Она ведь кинула тебя. Изменила? — Нет. Мы просто расстались, — ответил он, хотя сам часто задавался этим вопросом: почему Ксюша его бросила, ведь всё было хорошо? Или ему так только казалось?.. — Она ушла к какому-нибудь богатенькому уроду, — начал фантазировать Лёха. — Все бабы любят деньги, продажные твари. — Ты этого не знаешь. — Да ты что?! — снова возбудился Алексей. — Мои бывшие постоянно ныли, что я не дарю им подарки, что я, типа, их не люблю! Эти сучки всё меряют деньгами! И наши чувства тоже! Антон молчал, ему нечего было ответить, а возражать не было смысла, ведь он и сам иногда так думает, но понимает, что это утопия, в которую не стоит уходить с головой, потому что зачастую, это всего лишь навязанный стереотип. Лёха был весьма обычным средстатистическим гопником, обычная внешнесть: среднее телосложение, тёмные волосы, хорошо выбритая причёска, чтобы не выглядеть, «как педик», небольшие серые глазёнки, широкий лоб, вытянутое лицо, прямой нос. Его вопитала улица, поэтому он не мог мыслить по-другому. Наше окружение и восприятие этого мира зачастую формируют наше мнение, поэтому так важно думать самому и анализировать, а не следовать за стадом, но не всем это дано, к сожалению. К тому же дети часто берут пример со своих родителей, перенимают их ценности, взгляды. — Мне пора, — сказал Антон, допив вторую бутылку пива. — Ты не допил, — ухмыльнулся приятель, кивая на третью бутылку. — Как-нибудь в другой раз. Не сегодня, — ответил парень и ушёл, оставляя друга наедине со своими мыслями. Выйдя из гаража, Антон быстрым шагом направился к дому. На улице стало ещё холоднее, поэтому хотелось быстрее прийти домой, хотя он понимал, что дома его жду натации от родителей, но молодой человек, как всегда, просто не будет их слушать, сказав лишь одну фразу: «Я уже взрослый». Руки совсем замёрзли, пальцы были красными и холодными. Антон слегка в затуманеном состоянии пытался найти свои ключи в кармане своей лёгкой ветровки. — Ку-ку, Антошка! — послышалось из темноты. Затем раздался немного пьяный женский смех. Парень обернулся и обомлел, перед ним на лавке сидела Света. Она вся замёрзла, это было заметно по её красному носу, к тому же девушка немного подрагивала. — Свет, ты в своём уме?! — Антон был просто поражён таким странным и нелепым поведением. — Да. Абсолютно, — с этими словами она встала и приблизилась к нему. Парень почувствовал резкий запах алкоголя и сигарет. Ему не нравилось, когда от девушки так пахло. — Ты напилась, зачем? — с отвращением спросил он. — А сам-то? Тоже мне, трезвеник, — хмыкнула Света в ответ. — Зачем ты пришла сюда ещё и в таком виде? — Антон был поражён, парень не ожидал, что она на такое способна. Он и предположить не мог, что Света настолько обезумела от своей мании к нему. — Я пришла к тебе, — ответила девушка и бросилась к нему на шею. — Прекрати этот цирк! — парень оттолкнул её от себя, просто не понимая, что делать. Вся эта ситуация выглядела абсурдно. — Хватить ломаться, Антон! — не выдержала Света. — Я понимаю, что ты хочешь казаться не таким, какой ты есть, но эта детская игра уже затянулась! Я же вижу, что ты хочешь меня! Я знаю! Женщины всегда чувствуют это! — Ты просто ненормальная! Дура! — крикнул он. — Это ты странный! Почему ты не хочешь попробовать? Мы будем хорошей парой! Я не буду пилить, не буду требовать рестораны, подарки, ничего! Мне просто нужен ты! — выкрикнула бедняга на выдохе. — Света, пожалуйста, прекрати ломать комедию! Ты позоришь меня! — Антон начал оглядываться по сторонам, замечая, что за окнами видны силуэты некоторых соседей. Он не хотел, чтобы о нём говорили. К тому же переживал, что всю эту нелицеприятную картину видят его родители. — Я люблю тебя уже давно, а ты