Избави нас от лукавого - Лиза Коллиер Кул

Мне приходилось сообщать людям, что их близкие погибли в автокатастрофе или стали жертвой страшного преступления. Я видел изуродованные тела маленьких детей, пострадавших при самых нелепых стечениях обстоятельств, потому что родители, охваченные желанием ширнуться, забыли о ребенке.

Я арестовывал наркодилеров, которые превращают людей в ходячих мертвецов своей отравой, и мать, которая за пробирку с крэком продала десятилетнюю дочь в секс-рабыни. Недавно я выезжал на вызов в дом, по которому, спотыкаясь, слонялась женщина, потерявшая от наркоты последний разум. Это не было чем-то из ряда вон выходящим в кварталах, которые я патрулировал, да вот только она ковыляла с новорожденным, болтающимся у нее между ног на пуповине, даже не сознавая, что родила. Оказалось, это ее десятый ребенок, остальных у мамаши-героинщицы уже забрали органы опеки.

Такова была моя реальность ночь за ночью. Постоянные трагедии и душевное опустошение, к которым приводят преступления, увиденные мной, дали определенный опыт и помогли подготовиться к Работе — научили распознавать зло при встрече. Когда полицейские, с которыми я работал, узнали, что я помогаю экзорцистам и расследую паранормальные явления, многие спрашивали:

– Что дает агрессивному и довольно противному типу вроде тебя право заниматься такой благочестивой деятельностью?

– А разве вы не видите красоты Божественного замысла — грешник борется со злом? — отвечал я.

Дело в том, что мне хочется помогать людям. Придя в полицию, я поклялся очистить улицы от подонков. Счет произведенных мной арестов идет уже на четвертую сотню. Как у убежденного христианина, у меня есть иная миссия: укротить дьявола и его приспешников.

Я никогда не занимался официальными делами для Римской католической церкви, но по просьбе отдельных священников работал над инициированными церковью расследованиями. Много работал с Робертом Маккенной, католическим епископом-традиционалистом, экзорцистом, который никогда не уклонялся от схватки с Сатаной и силами тьмы (в традиционных католических храмах мессу служат на латыни, как до Второго Ватиканского собора).

За десять лет я помог преподобному Маккенне в пятнадцати ритуалах экзорцизма и исполнился огромным уважением к этому святому служителю Божьему. Если когда-нибудь ему будет нужно, чтобы я шагнул с ним в бездну ада, сделаю это без колебаний.

В большинстве основных религий существуют ритуалы изгнания злых духов. Римско-католическому ритуалу экзорцизма уже почти четыреста лет. Много лет назад католические священники создали небольшой орден экзорцистов и, с разрешения своих епископов, занимались задачами, напрямую связанными с предназначением ордена. Проблема в том, что многие священники — клирики иных верований и даже католические епископы — не верят в дьявола, хотя сам Иисус изгонял бесов из одержимых. Когда один мой друг-священник в одной из своих проповедей заговорил о Сатане, он обратился к присутствующим со словами: «Дьявол существует. Уж извините». Жена потом говорила, вид у меня был, будто я готов сорваться со скамьи. На месте того священника я бы не извинялся, сказав, что дьявол существует: я видел, что творят инфернальные силы.

Большинство звонящих нам с Джо с просьбой о помощи тоже не верят в дьявола, пока окончательно не падут духом, устав бороться со страхом от странных, необъяснимых явлений. Ни Джо, ни я не ищем известности в связи с участием в Работе, поэтому такие случаи попадали к нам через сарафанное радио. Если Бог хочет, чтобы человеку помогли, он позаботится, чтобы помощь пришла — от нас или от кого-то еще.

Обращаться за помощью к демонологу — не первое побуждение обывателей, обычно это последняя надежда, когда заканчиваются логические объяснения пугающих явлений, когда люди начинают сомневаться в здравости своего рассудка. Набирая меня или Джо, они уже на пределе сил, им некуда бежать. Иногда обращаются к кому-то из наших знакомых священников и таким образом выходят на нас. Так было и в тот Хэллоуин.

После звонка отца Хейса мы с Джо договорились с семьей Вилланова на второе ноября, по католическому календарю День поминовения, когда священники читают панихиды, а верующие молятся за облегчение страданий душ в чистилище. Мы понятия не имели, с чем придется столкнуться, поэтому допустили несколько серьезных ошибок. Нас попросили всего лишь записать разговор с семьей на видео — потом экзорцист посмотрит — и заверили, что чуть позже зайдет приходской священник, поэтому мы с Джо поехали одни, без нашей команды специалистов. Не собираясь проводить религиозные ритуалы, мы взяли минимальный запас святой воды и прочих необходимых принадлежностей. Оглядываясь назад, можно сказать, мы отправились патрулировать криминальный район, прихватив пистолет с одним патроном.

К счастью, при мне оказалась одна из самых действенных моих реликвий — ковчежец с частицей Святого креста.

Когда мы парковались у скромного, на две семьи, дома Доминика Вилланова в Йонкерсе, дальше по улице я приметил католическую часовню. Эд Уоррен, известный демонолог, с которым мне доводилось работать, утверждает, что дьявол любит бесчинствовать там, куда падает тень храма, и я убедился — это правда.

Поразительно, сколько расследованных случаев происходили в домах, откуда непосредственно виден храм. Не поймите меня неправильно: сама по себе церковь рядом с вашим домом не делает вас объектом нападения нечистого — многие живут рядом с религиозными центрами и никогда не сталкиваются ни с чем подобным. Но если проклятие или сатанинские ритуалы привлекут к вам бесов, близость к святому месту распаляет ярость и ненависть злого духа.

У меня твердое правило: эмоционально не привязываться к участникам расследований. Но я едва не позабыл его, когда дверь нам открыл Доминик Вилланова, держа за руку пятилетнего сына. Мне бросилось в глаза, насколько мальчуган напуган. У него был пустой, растерянный взгляд ребенка, только что с криком проснувшегося от ночного кошмара, но реальность не несла в себе спасения, а материнские и отцовские объятия не унимали снедающий мальчика страх. Глядя на его худенькую фигурку и неожиданно большие стопы, я подумал: «Ему бы в футбол гонять, а не трястись от ужаса в четырех стенах».

На лице отца тоже застыло выражение шока. Доминик Вилланова оказался долговязым и лысым, лет сорока пяти, в очках с толстыми стеклами. С понуро опущенными плечами он напоминал профессионального участника коммерческих состязаний, который, уже плохо понимая происходящее, шатается на ринге в ожидании решающего удара, который свалит его с ног.

Заметив, как он деморализован и удручен, я невольно проникся к нему сочувствием. Могу представить, как неприятно ощущать собственное бессилие, глядя, как безымянный ужас терзает твою семью.

Доминик проводил нас в гостиную, похожую на лагерь беженцев не только из-за множества подавленных, притихших людей, показавшихся мне больными и измученными, но еще из-за лежащих повсюду стопок одежды и скатанных постелей. Неужели здесь спит вся семья? Я видывал такое в других случаях, когда паранормальные проявления внушали людям такой страх, что они переставали воспринимать себя как отдельных личностей и отказывались выходить из комнаты поодиночке даже в туалет. Дому полагается быть тихой гаванью, где можно расслабиться в конце дня, местом покоя и комфорта, но здесь этого и в помине не было ни в одной из комнат. Вскоре мне пришлось убедиться, что в подвале есть свой, особый вид страха.