Под знаменем пророчества - Виталий Зыков

— Вставай, хаффов сын! Вставай, тебе говорят! Ну?!! — с яростью зашипел старший расследователь и даже смог каким-то неведомым чудом, на одной только злости, поставить подчинённого на ноги. Тот так и норовил упасть обратно, непонятно мычал и мотал головой, но Яриг его не только держал, но и заставлял шагать по лестнице наверх, под лучи животворящего Тасса, разгоняющего ненавистную Тьму.

За ту вечность, которая ушла на путь к выходу, им так никто и не помог. Уже оказавшись на улице, попросту вывалившись через распахнутые двери и упав на грязную брусчатку мостовой, Яриг увидел подбегающих стражей.

— Господин Дубой, тут такая жуть навалилась… Мы к вам, а тут… из дома вдруг всамделишным Злом повеяло… А-аа-а, провались всё в Бездну!.. В ногах слабость, сердце от страха заходится, а в глаза точно песку насыпали… — оттаскивая начальство к дому через дорогу, затараторили уже битые жизнью, но теперь бледные до синевы и с прыгающими губами, мужики.

В руке Ярига точно по волшебству возникла фляжка с убористым самогоном, настоянным на травах, и вот уже по жилам хлынул жар гномьего огня, разгоняя холод и разжимая тиски смертного ужаса на сердце.

— Надо внутрь… Там оста… — начал было старший расследователь, но осёкся и замолчал, как только увидел глаза подчинённых. Они не пойдут, никакая сила не заставит их сунуться в рассадник хищного первородного Мрака.

— Господин, надо подождать магов, господин. Это их дело… — отвернувшись в сторону, пряча трусость, поселившуюся в глубине глаз, забормотал один из стражей.

Рядом зашевелился, придя в сознание, Серто Туармин, а Дубой почему-то вспомнил, что выронил где-то в подвале жезл.

«Всё казённое имущество растерял!» — со странным удовлетворением скривился Яриг и вытянул из бокового кармана коробочку с гномьим порошком. Самогон обжёг всё нутро, на время изгнав слабость, теперь надо и мозги заставить поработать. Не могли маги-наблюдатели пропустить такое, просто не могли, а значит, совсем скоро ему понадобится свежая голова.

Рука привычно захватила щепоть пыли, короткий вдох через одну ноздрю, и едкая смесь аж слезу выбила из глаз, а в голову на миг точно кинжал вонзился, но зато полегчало. Теперь другая ноздря, и можно хоть перед Советом Гильдий выступать! Правда, если вставать не придётся.

— О, никак гонит кто-то?! Точно. Господин старший расследователь, вот и подмога подоспела… — немного заискивающе протянул самый говорливый из стражников, а второй выкрикнул:

— Да их там несколько, а у первой кареты кучер в цветах Гильдии магов!.. Ну всё, теперь это уже их обязанность со всякой нежитью сражаться, вот пусть и займутся. Правильно, я грю, господин Дубой?!

— Правильно, рядовой, правильно, — зло ощерился Яриг, а мысленно добавил: «Всё правильно, но только чует моё сердце, что скоро всё это станет и нашей обязанностью!»

* * *

Метательные ножи с неприятным звоном впивались в висящую на стене мишень с изображением человека. Глаза… горло… сердце… Ни один из клинков не отклонился от цели даже на полпальца! Тренирующийся воин не только знал куда надо бить, чтобы навсегда покончить врагом, но и умел это делать, демонстрируя виртуозное владение оружием. Воин, по-настоящему опасный воин упражнялся в мастерстве, вот разве только ростом он не вышел… Карлик — уже не человек, но ещё не гном, так, очередной потешный уродец, которых так любят привечать короли. Правда, взгляд у него совсем не шутовской, но ведь мало кто по нынешним временам смотрит в глаза?!

— Как же ты любишь все эти железяки! — капризным тоном сообщил толстяк внушающих уважение размеров. Истинный колосс! — А мне в этой дыре подземной уже надоело. Холодно здесь и скучно!

Обладатель слащавого голоса и огромного брюха сыто потянулся на ложе и отпихнул ногой блюдо с ханьскими сладостями.

— Парсан, потерпи! — непререкаемым тоном потребовал карлик и, подойдя к мишени, принялся с усилием выдёргивать ножи. — Дворец уже готов, теперь осталось защиту закончить и…

— Тогда-то мы переедем?! — Воскликнул пузан и даже привстал.

— Нет!!! — заорал коротышка и гневно сжал кулаки. — Нет!!! Ещё мы отстроим новое убежище, пророем пару ходов, и вот только тогда переедем. Ясно?! Или ты забыл кто из нас старше, Парсан Второй?!

Толстяк немного заволновался и вновь сел:

— Парсан, я всегда помню, что Первый — ты! Но… я так устал от этой норы…

Карлик оглядел шикарное убранство зала, единственным недостатком которого было отсутствие окон, и произнёс, остывая:

— Извини, что-то я сегодня расклеился. Как эти сумасшедшие нолдцы сожгли Полот, так дела напрочь отказываются приходить в норму.

— Что, так плохо? — сочувственно произнёс Парсан Второй, укладываясь обратно на постель.

— Да нет… Связи мы восстановили, агентуре всех этих выскочек из Протектората по рукам надавали… Я ждал, что Нолд опять взбесится, но, видно, они тогда именно на нас зуб точили, лишь повод искали, чтобы драконов натравить. Ур-рр-оды! Хфурговы выкидыши!!

Два брата замолчали, после чего карлик не спеша подошёл к низкому стулу, сел и с наслаждением вытянул ноги.

— Весь день на ногах, устал, как не знаю кто… Этот сынок Сохога неплохо воюет, и мы уже восстановили все потери, но… Появились новые проблемы!

— Проблемы?! — На заплывшем лице толстяка появилось неприязненное выражение. Он очень не любил всякого рода неприятности, он их попросту ненавидел.

— Да, один из наших старых партнёров в Баронствах что-то заигрался. Решил, подлец, будто у нас теперь силёнки не те, и он может обворовывать старых друзей. Нас обворовывать! — прорычал Парсан Первый и, вскочив, принялся мерить зал шагами.

— Плохо. Ты ведь к нему теперь ребят отправишь? — простодушно заметил толстяк и глуповато улыбнулся.

— Уже отправил. Думаю, скоро он будет очень сожалеть о своей дурости. Он. Пытался. Обмануть. Нас! И пусть его участь будет другим наукой, — захлёбываясь словами, прошипел карлик и, внезапно рассмеявшись, воскликнул: — Великий Наместник Парсан Второй не терпит обид, верно?

Толстяк согласно закивал и пару раз хлопнул в пухлые ладоши. Всё правильно, брат, всё правильно!

…Нет народа или расы, лишённых игр. Наверное, такова странная особенность, некая глубинная потребность разума, заложенная в него Творцом: сочинять сложные или не очень правила или законы, следовать им, примеряя на себя чужие маски, бороться, рваться вперёд. Но эти трепыхания пусты и бессмысленны, как бессмысленна картина, лишённая души. Жизнь в её многоцветии неповторима и сложна, потому мало найдётся настоящих Игроков, каждым мигом своего существования выстраивающих цепочку победных ходов. На поле жизни множество фигур, и каждая из них — Игрок!..

Из собрания изречений учёного, мага и дипломата, Лоцика з’Ергенда