Новые приключения кошки Нюси. Сокровища короля Андраша - Наталья Ларкин

В подвале было тихо и темно. С прошлого года сюда ещё никто не заглядывал. Палыч озабоченно пригладил ладонью взъерошенную бородку и попытался вспомнить, где видел книгу последний раз.

– Яку-макау! И мяу, и гау! Что спряталось – найдись и к Палычу вернись! – размахивая коротенькими ручками, бормотал домовой древнее заклятие поиска потерянных вещей.

– Я здесь, братишка! – раздалось из-за коробки с подборкой пожелтевших газет «Красная звезда» за 1981 год. Потряхивая подранным ухом, из своего убежища вылезла Подвальная Крыса.

– Эль-граппа-драппа, ури-дури! – сердито затопал ногами Палыч. – Тебе я вовсе не братишка, да и где с твоим умишком хоть что-то важное понять! Тебе ведь нечего терять! Верти хвостом перед котом!

– Ты что-то потерял? – в ответ на ругань Крыса даже хвостом не повела, будто и не слышала.

– Эриус-кводус-буц, бухус-бахус-шмуц! Новые напасти всё хуже и хуже, как бы мне с ними не сесть в лужу! Книгу заклинаний спасать надо – опасность уже совсем рядом! Спрятал её в прошлом году, а теперь никак не найду. Сюда человек-человечек придёт, вдруг будет рыться и найдёт? Чует моё сердце, всё это не к добру, затевает он какую-то игру! Опасность нутром своим чую, но воевать-то придётся вслепую!

И Палыч, схватившись за голову, забегал по подвалу, вороша всё, что попадалось под руку.

Крыса сначала молча наблюдала за метаниями домового, но потом сжалилась:

– Ты её под половой доской в дальнем углу спрятал. Там, где буфет старый стоит.

Палыч хлопнул себя рукой по лбу и полез за буфет. Поддев доску перочинным ножичком, он осторожно извлёк из тайника сокровище и задумался. Куда перепрятать книгу? Про подвал и чердак лучше забыть сразу, но тогда – куда? В доме опасно, во дворе – тоже, оставлять такую ценную вещь без постоянного надзора нельзя. Вдруг он просиял: в голову ему пришла гениальная идея, делиться которой с Крысой Палыч не собирался. Сунув книгу за пазуху, он выбрался из подвала и решительно направился вглубь сада.

Во дворе было тихо. Все молчали и думали о своём. Бабушка вспоминала молодость, когда она мечтала выбиться в известные артистки и покорить Москву. Дедушка хотел стать врачом, но в итоге стал почему-то начальником отдела снабжения. Только дядя Витя был доволен всем случившимся в его жизни. А Нюська вообще считала себя «кошиной прынцессой», как назвала её когда-то Маша.

Молчание нарушил дядя Витя:

– Так что, соседи, встречаемся утром у вас, прямо, как говорится, за завтраком. Форма одежды нарядная, лица праздничные, шерсть пушистая. Будем, Николаич, фотографироваться для заграницы.

– Ура! – закричал дедушка. – Вэнгрия ждёт нас!

Нюське очень нравилось по утрам нежиться, валяясь в бабушкиной кровати, когда бабушка уже встала и отправилась заниматься хозяйством. Тёплое одеяло, ласковые солнечные лучики и впереди целый день на даче, на свежем воздухе и на свободе. Что может быть приятнее с кошачьей точки зрения? Разве что всё это плюс большая тарелка свежего мяса. Ну или бабушкиных котлет…

Проснувшись, Нюся сначала тщательно вылизала себе мягкое брюшко и персиковые, изумительной пушистости штанишки на задних лапах. Потом принялась вылизывать хвост, но передумала: «Мур! Запрыгну вечером к бабушке на ручки, пускай сама меня вылижет, то есть гребешком расчешет, у неё лучше выходит. Не могу же я в таком лохматом виде за границу ехать». Во дворе дедушка устроил настоящую фотосессию. В молодости он работал фотографом, поэтому с фотосъёмкой для визы в Венгрию решил справиться сам. Он азартно щёлкал по очереди себя, бабушку и дядю Витю, но всё выходило не так, как дедушке хотелось, поэтому он постоянно командовал, размахивая руками. Кое-как закончив снимать бабушку и дядю Витю, он отправился искать Нюсю, чтобы сфотографировать и её. На всякий случай.

В это время Нюська зарылась в дырку бабушкиного пододеяльника.

«Мур! – размышляла она, свернувшись калачиком от удовольствия. – А хорошо всё-таки валяться вот так на кровати. Море волнуется раз, море волнуется два, я еду в Венгрию – три!»

– Нюся-Нюся-Нюся! – звал дедушка. – Ну и где эта кошка?

Растерянный, он бродил из комнаты в комнату, проверяя все любимые кошачьи места для пряток, но ни за шторой, ни в шкафу никого не было. Наконец он увидел разворошённую бабушкину кровать и хвост, торчавший из дырки в пододеяльнике.

– Вот не безобразие, а? Я её хожу ищу, а она по одеялам валяется. А ну вылезай, фотографироваться будем! – прикрикнул на Нюсю дед.

Кошка побаивалась дедушку в таком настроении, а потому сочла за лучшее послушаться. Скорчила отвратительную морду, оскалила зубы, пока её снимали на камеру, а потом пулей метнулась к бабушке на летнюю кухню.

«Р-ня! Р-ня! Р-ня! – мысленно огрызалась Нюся на бегу. – Пусть радуются, что я вообще согласилась фотографироваться. Ишь, придумали – фотосессию на голодный желудок проводить. Между прочим, кушать хочется, аж глаза ничего не видят».

Во дворе блуждающий кошкин взгляд остановился на двух появившихся словно из ниоткуда странного вида старушках с длинными сучковатыми палками. Бабульки были одеты в бушлаты и обуты в армейские кирзовые сапоги, а из-под линялых кепок у обеих выбивались наружу седые локоны. За собой они тащили грязно-оранжевую сумку на колёсиках.

«Мур! – сказала себе, притормозив, Нюся. – Какие одинаковые кошки, в смысле старушки».

Это зашли в гости сёстры бабушка Валя и бабушка Лиля – папины дальние родственницы, с чьей лёгкой руки в прошлом году бабушка и дедушка купили дом в селе Великие Кошарища. Селяне называли бабулек королевами грибов, потому что они знали о грибах всё и даже больше.

В детстве они жили в Карелии. Один раз бабушки, тогда ещё девочки, заблудились в дремучем страшном лесу и целую неделю питались только грибами да ягодами, запивая водой из болота. После этого бабушки ни разу не болели и даже в воде не тонули, хотя никто из них не умел плавать. Обе они этим очень гордились и приписывали свои уникальные способности именно чудесному действию грибов. Конечно, в этой истории всё было не так просто, но девочки-бабушки об этом просто не помнили, потому что Леший, из-за которого вся история и случилась, стёр часть произошедшего из их памяти.