Ратибор. Забытые боги - Юрий Корчевский

С улицы послышались шаги, и шёл не один человек, а строй солдат – дружный грохот обуви по мостовой не оставлял в этом никаких сомнений.

Илья выбежал во двор и остолбенел. Он надеялся увидеть форму и по ней понять, в какой стране он находится, а по оружию – какой приблизительно век. Увидел же марширующую сотню римских легионеров, как их называют в фильмах. Бред какой-то! Но эти характерные бронзовые шлемы с козырьком сзади и боковыми пластинами, прикрывающими лицо, эти перекрещённые ремни поверх кожаных панцирей, эти тяжёлые прямоугольные щиты, в конце концов – сандалии с деревянной подошвой, издающей грохот, и перевязью от них на икрах – не оставляли никаких сомнений… Он в Римской империи, а время – древние века. Мама моя, куда же его занесло?! Неужели Макошь ещё раз устроила ему подлянку?

Илья был в полной прострации. Он, коренной русак, попал в абсолютно чуждую ему империю. Только освободился от заклятия языческой богини славян, Макоши, так на тебе – древний Рим… Да у них у самих язычество махровое, а пантеон богов побольше, чем у славян. Юпитер, Сатурн, Марс, Венера, Меркурий, Бахус, Амур, Юнона! И это те, кто на слуху, кого он сразу вспомнил. А ведь ещё есть Гименей, Плутон, Эскулап, Минерва, Вулкан, Диана, Фавн, Веста, Фидес, Сенекута и целая куча других.

На своей земле, пусть и древней, он чувствовал себя как дома. Природа, климат, люди с их привычками и традициями – всё было родным и знакомым. А здесь он ощутил себя потерянным и одиноким, духом упал. Как дальше жить, чем на жизнь зарабатывать? Знания и навыки судового механика тут точно не нужны, ещё должны пройти многие века, а то и тысячелетия. Воинское умение? Да, славно он повоевал и крови немало пролил. Но сохранились ли у него навыки, сила поистине богатырская и неуязвимость, дарованные ему Макошью? В дерево она его обратила и наверняка могла лишить и силы, и других особенностей. В своё время он среди студентов драчливостью и агрессивностью не отличался, любой конфликт старался уладить миром.

Податься в легионеры? А кто его возьмёт без знания языка? Остаться у Александера? Так и предложения такого не было.

Тягостные раздумья Ильи прервал виноградарь. Воины давно прошли, тяжкий топот их сандалий стих вдали, а Илья всё стоял.

Александер взял его за локоть и подтолкнул к дому. Ну да, спать пора, виноградарю завтра на работу. Работать у него за миску похлёбки и крышу над головой? Виноградарю на вид лет тридцать пять – сорок, но южане обычно выглядят старше своих лет. Стало быть, семья должна быть, а её не видно. Вопросов много, ответов на них нет, и выяснить невозможно. Видно, судьба у него такая – батрачить на Александера и учить разговорный язык, чтобы общаться можно было.

А вдруг Александер сам батрак и помощник ему не нужен? Человек он явно добрый, поделился с Ильёй обедом, к себе домой его привёл… Современники Ильи далеко не все поступят так же, уж больно расчётливы, осторожны и прагматичны люди. Да и славяне древние, положа руку на сердце, тоже не всегда были приветливы. Жестокие времена – жестокие нравы. Впрочем, не гонит его взашей Александер, и на том спасибо. Как говорится, будет день – будет и пища. С такими мыслями Илья уснул на низком деревянном топчане с деревяшкой под головой вместо подушки.

Спал он крепко, снов не видел и проснулся бодрым. Спал бы ещё, да Александер уже встал.

На завтрак – по горсти фиников, чёрствая лепёшка и кувшин слабенького вина на двоих. После вина хмеля Илья не ощутил, но кровь по жилам заструилась явно быстрее.

На виноградник они пошли оба, видимо, Александеру нужен был помощник. А ещё – он понял бедственное положение Ильи.

По дороге Илья пытался учить язык. Он показывал на камень, и Александер называл его на своём языке. Также показывал на дорогу, на виноградную лозу, на солнце – на всё, что окружало его. Услышанные слова повторял несколько раз, и если выговаривал их неправильно, виноградарь его поправлял. И пока Илья трудился, он продолжал повторять про себя новые слова.

Были в его бытность в прошлой жизни языковые курсы с полным погружением, магнитофонные аудиозаписи. А сейчас ему судьба велела на ходу учить язык. Но только подозревал он, что это не латынь, на которой говорили римляне – коренные жители. В империю входили многие провинции, и каждая – со своим языком. Однако языком общения между ними был латинский. На нём же велось всё делопроизводство. Чиновниками записывалось и учитывалось всё: проводились переписи населения, учёт и расход поступающего продовольствия, количество скота, налоги.

Немного позже Илья узнал, что Александер грек, и язык он учил греческий. В империи на нём говорили многие, а после распада её на Западную и Восточную он стал основным языком Византии.

Многое узнавал и видел Илья впервые, но кто подробно знает историю чужой и древней страны? До поры до времени он тоже не видел римских денег, не знал их покупательной способности. А уж привычка древних римлян есть полулёжа и так же общаться с гостями и вовсе его удивила.

А ещё поразила его жёсткая дисциплина, мощёные дороги везде, акведуки с чистой водой – да всего и не перечислишь. Славяне даже тысячелетие спустя этого не имели.

Каждый день он ходил на виноградник, усваивал новые слова и уже начинал понемногу общаться с Александером. После ужина они немного разговаривали перед сном, словарный запас пополнялся ежедневно, и однажды грек спросил: из какой страны Илья?

– Моя страна называется Русь. Это далеко, в полуночной стороне, и там живут славяне.

– Кем ты был у себя дома, что делал?

– Воином – как ваши легионеры.

– Среди них много наёмников из варваров.

– Почему ты назвал меня в первый же день варваром?

– Так римляне называют всех, даже родившихся в империи, для кого латынь – не родной язык, ведь варвар не может быть чиновником. Можно нанять учителя словесности и риторики, но это дорого, и позволить такое может себе не каждый. И всё равно остаётся акцент.

– А какой сейчас год? Или по-другому – кто из императоров правит? – Для Ильи это было важно.

– В прошлом году праздновали тысячелетие Рима, а император – Филипп. До него был Максимилиан – его лик можно увидеть на монетах. Ладно, давай ложиться спать, что-то я сегодня устал.

До полуночи Илья ломал голову, вспоминая, когда было тысячелетие Рима и в какие годы правил Филипп. В голове мелькали отрывочные сведения, но ни в одном он не был уверен – ну не историк он! Так и не вспомнив ничего, но порядком измучившись, он уснул.

Илья был упорен в учении и уже хорошо понимал простую речь Александера, сносно отвечая ему. Каждый день он требовал от грека новых слов, но виноградарь был человеком от земли, грамотой не владел, и его словарный запас был мал.

Илья стал задумываться – что ему делать? Понятно, что жить у виноградаря долго бесперспективно. Весь дух Ильи, весь склад его характера говорили о том, что он привык действовать активно, а тут каждый день одно и то же – монотонная работа, и один день похож на другие, как две копейки. Одно пока держало – нет одежды и денег, в небольшой деревне многие работники ходили в набедренных повязках. Женщины – в подобии платьев, и называлось такое одеяние «туника».