Исцеление смертью - Джеймс Дэшнер

Воспоминания возвращались к Томасу фрагментами, несколько раз: в течение Превращения в Приюте; во снах, которые начали приходить к нему после этого; по временам кусочки их сверкали там и сям — словно искры, пронзающие его мозг. И сейчас, слушая человека в белых одеждах, Томасу казалось,что он стоит на вершине утёса, а все ответы вот-вот всплывут из бездны — и тогда он увидит картину во всей её целостности. Он ощущал такое бешеное желание узнать разгадки, что едва мог справиться с собой.

Однако не всё так однозначно. Да, Томас помогал разрабатывать Лабиринт, а потом, когда изначальные Создатели погибли, взял проект в свои руки. Программа продолжалась с новыми участниками.

— Я помню достаточно, и мне стыдно, что я принимал в этом участие, — признался он. — Пережить такое издевательство на собственной шкуре — это совсем не то, что планировать его в тиши кабинета. Так нельзя.

Крысюк поскрёб нос, поёрзал на сиденье. Слова Томаса, видимо, задели в нём какую-то струнку.

— Увидим, что ты будешь думать этим вечером, Томас. — Крысюк говорил теперь страстно, всем телом наклонившись вперёд. — Увидим. Но позволь мне спросить вот о чём: ты действительно считаешь, что потеря нескольких человек не стоит спасения бесчисленных других жизней? Это очень старое выражение, но не кажется ли тебе, что цель оправдывает средства? Когда никакого другого выбора нет?

Томас только молча мерил собеседника глазами. Он не нашёлся с ответом.

Крысюк улыбнулся своей особой улыбкой, больше похожей на крысиный оскал.

— Вспомни-ка: когда-то ты считал, что игра стоит свеч, Томас. — Он принялся собирать свои бумажки, как будто намереваясь уходить, но не сдвинулся с места. — Я пришёл сюда, чтобы сказать: программа подходит к концу, почти все необходимые данные собраны. Мы накануне грандиозного прорыва. Как только наш проект будет завершён, ради бога — вы с дружками можете сколько влезет закатывать истерики по поводу того, какие мы тут все отъявленные злыдни и как с вами несправедливо обошлись.

Томаса так и подмывало отбрить этого гада в соответствующих выражениях, но он сдержался.

— И каким же это образом наши мучения могут помочь в создании этого самого «рабочего чертежа»? Ну, послали вы кучку ни о чём не подозревающих юнцов сначала в одно кошмарное место, потом в другое, ну посмотрели, как они умирают — какая тут связь с гипотетическим лекарством?

— Самая что ни на есть прямая связь! — Крысюк тяжело вздохнул. — Скоро всё сам вспомнишь, и у меня такое чувство, что ты глубоко раскаешься в своём нынешнем неверии. А покуда есть кое-что, о чём тебе необходимо узнать. Возможно, это всё расставит по местам.

— И что же это такое?

Томас терялся в догадках.

Посетитель встал, разгладил складки на брюках, поправил пиджак, сомкнул ладони за спиной.

— Ты носишь в себе вирус Вспышки. Он во всех частях твоего тела. Однако не оказывает на тебя ни малейшего воздействия. И никогда не окажет. Ты — один из исключительно малочисленной группы людей, имеющих иммунитет к этой болезни.

Томас сглотнул. У него, похоже, отнялся язык.

— Мы называем вас иммунами, — продолжал Крысюк, — но снаружи, на заражённых улицах, таких, как ты, называют «мунатики». И вас очень, очень сильно ненавидят.

Воцарилось долгое молчание. Язык никак не желал подчиняться Томасу. Невзирая на всевозможную ложь, которую ему скармливали до сих пор, юноша почему-то был уверен: то, что он услышал сейчас — правда. Если сопоставить эту информацию с тем, что ему довелось в последнее время пережить, то картинка складывалась очень даже логичная. И у него, и, наверно, у других приютелей, и у членов группы Б иммунитет. Вот почему их выбрали для Испытаний. Все сыгранные с ними жестокие трюки, обманы, смерти, каждый монстр, поставленный на их пути — часть изощрённого эксперимента. И каким-то непостижимым образом этот непрекращающийся кошмар якобы ведёт к тому, что ПОРОК изобретёт исцеление от Вспышки.

Похоже, всё действительно становится на свои места. Мало того — это откровение словно приоткрыло очередное окошко в его затуманенной памяти. В том, что сообщил Крысюк, слышалось нечто удивительно знакомое...

— Я вижу, ты мне веришь, — прервал молчание Крысюк. — Как только мы обнаружили существование таких, как ты — то есть, людей, в которых вирус укоренился глубоко и всё же не оказывает на них никакого воздействия, мы тут же начали отбирать среди них самых лучших, самых сообразительных и умных. Так родился ПОРОК. Конечно, отдельные участники ваших испытательных групп не имеют иммунитета — они были выбраны в качестве контрольных экземпляров. Ты же понимаешь, Томас, когда идёт эксперимент, всегда нужна контрольная группа, иначе данные получатся неточными, их не с чем будет сравнить.

При последних словах у Томаса упало сердце.

— Кто... кто не...

Вопрос так и не слетел с его уст — до того он боялся услышать ответ.

— У кого нет иммунитета? — Крысюк приподнял брови. — О, думаю, те, кого это касается, уже узнали это раньше тебя. Но сначала о главном. От тебя несёт, как от недельной давности трупа — давай-ка, отправляйся в душ, переоденься в чистое.

С этими словами Крысюк подхватил свою папку и повернулся к двери. Он уже было ступил за порог, но тут Томас наконец опомнился.

— Подожди! — воскликнул он.

Посетитель обернулся:

— Да?

— Тогда, в Топке — почему ты лгал, что в Мирной Гавани нас ожидает лекарство?

Крысюк пожал плечами.

— Я это ложью не считаю. Успешно пройдя через Испытания, прибыв в Мирную Гавань, вы способствовали накоплению чрезвычайно важных сведений. А они помогут нам найти путь к исцелению. Для всех.

Кто его знает, может это и так? Вообще-то, Томас не мог представить себе, какими причинами можно было бы оправдать всё причинённое ему и его друзьям зло, но ведь память-то у него — дырявая, подсказок не давала...

— А почему ты рассказываешь это только сейчас? Зачем надо было держать меня здесь четыре недели? — Томас сделал жест, словно охватывая всё помещение — обитые мягким потолок и стены, жалкий унитаз в углу... — Зачем ты нагородил Терезе, что я, мол, совсем сбрендил, на людей кидаюсь и поэтому меня нужно держать взаперти?! Какой смысл во всём этом вранье — вот чего я не могу понять!

— Варианты. Всё, что мы сделали с вами, тщательно просчитано целой командой психологов и врачей. Нам нужно было активизировать убойную зону — то место, где Вспышка наносит свой удар. Изучить паттерны различных эмоций, реакций и мыслей. Посмотреть, как они работают в условиях взаимодействия с вирусом, находящимся в ваших организмах. Мы пытаемся понять, почему именно на вас вирус не оказывает своего разрушительного воздействия. Наши эксперименты направлены на получение паттернов убойной зоны, Томас. Чтобы создать рабочую схему, необходимо изучить ваши психологические и когнитивные реакции — только тогда мы сможем найти способ лечения. Всё это — ради исцеления.