Дерзкая, но любимая - Селина Дрейк

— Я люблю животных, и мне нравится работать с моим папой.

— Садись со мной, — предложила Николь.

— Не хочу. Но могу покачать тебя.

Роберт подошел поближе и легонько наклонил качалку. Чтобы помочь, Николь незаметно оттолкнулась ногой от пола.

— А ты пахнешь цветами, — объявил неожиданно мальчуган и опять погрустнел. — Так пахла моя мама.

Сердце Николь сжалось. Стало очень жаль, что причинила боль этому маленькому человечку. И еще Николь поняла точно: забота, ласка и поддержка просто необходимы Роберту. И она, Николь Вудс, сделает все, чтобы остаться и помочь малышу.

Джейк Мэтер удивлялся сам себе. Во-первых, он побрился вечером. Во-вторых, он переодевается причем только из-за этой Николь Вудс. Вот еще причина, чтобы не брать ее на работу. Он не сможет чувствовать себя свободно и естественно, если она будет жить в его доме. Джейк натянул на себя новые джинсы и рубашку. Сойдет и так, самокритично подумал он, причесывая влажные после душа волосы. Спускаясь вниз, Джейк услышал голоса с веранды. И замер.

— Я не хотел, чтобы ты приезжала сюда и заботилась обо мне. Мы с папой — двое мужчин и сами заботимся друг о друге.

— Неужели ты думаешь, что если я буду жить у вас, то папа больше не будет любить тебя?

— Может быть… — тихонько ответил Роберт.

— А я так не думаю, — голос Николь звучал спокойно и уверенно. — Твой папа просто хочет, чтобы кто-то еще заботился о тебе и любил только тебя. И поверь, лишь отец, который очень любит своего сына, может поступить так.

Джейк ждал, что на веранде заговорят снова, но слышался только скрип качалки. Он попытался заглушить волну бессильного гнева, которая накатывала каждый раз, когда он вспоминал бывшую жену. Она бросила их два года назад, оставив в душе Роберта незаживающую рану. И главной целью в жизни Джейка стало стремление, чтобы его мальчик когда-нибудь забыл боль и страх, поселившиеся в его душе.

Джейк собирался уже выйти к ним, но то, что он увидел на веранде, вновь заставило его остановиться. Роберт стоял рядом с качалкой и осторожно гладил мягкие волосы Николь, с удовольствием вдыхая аромат ее духов.

— Роберт, — Джейк вышел на веранду, — молодец, что поговорил с мисс Вудс, пока я переодевался.

— Ее зовут Николь, — сообщил важно малыш.

— Хорошо, Николь, — с улыбкой согласился Джейк. — Ну а сейчас иди, Роберт, и приготовь ужин Гулливеру.

— Хорошо, папочка. — Роберт еще раз тихонько провел рукой по волосам Николь.

— Гулливер — это моя собака, — объяснил ей мальчик.

Проходя мимо отца, Роберт остановился.

— Знаешь, она мне понравилась, — сказал он отцу на ухо и пошел в дом.

Джейк присел рядом с Николь.

— Очень странно, но мой сын никогда не разговаривает с незнакомыми женщинами.

Николь приготовилась к решительному разговору. Она выпрямилась и уверенно подняла подбородок.

— Да, мне удалось найти с мальчиком общий язык.

— Я уже это понял, но поймите, вы просто не сможете жить на ранчо. Жизнь здесь не для изнеженных городских барышень.

— Я очень сильная, и трудом меня не напугать, — Николь заносчиво посмотрела на Джейка.

— Нет, вы слишком хрупкая и маленькая женщина. И работа на ранчо просто сведет вас в могилу. К тому же вы так молоды. Что подумают люди, если вы будете жить вместе с двумя мужчинами?

Зеленые глаза Николь сузились, как у кошки.

— Под вторым мужчиной вы имеете в виду Роберта, которому нет и пяти? А мне двадцать три, и я слишком юная? Где здесь логика? А если вас волнует, что подумают люди, то люди всегда найдут повод для сплетен им не угодишь. — Голос Николь набирал силу. — И почему человек, который только что меня увидел, считает, что знает меня лучше, чем я сама?

— Вас я, может, и не знаю, зато прекрасно знаю, что такое жизнь на ранчо, — резонно возразил Джейк.

— А я знаю детей и знакома с тяжелой работой, — сделала ответный выпад Николь.

— Вам приходилось раньше работать няней или экономкой?

Николь гордо подняла подбородок.

— Нет.

Джейк скрестил руки на груди.

— Тогда назовите хотя бы одну вескую причину, по которой я должен взять на работу именно вас.

— Ваш сын уже сделал это.

— Но поймите, мальчик привыкнет и полюбит вас. А когда вы поймете, что больше не можете жить на ранчо, а это случится непременно, именно моему сыну придется заплатить за просчеты взрослых. — Глаза Джейка потемнели. — Я никогда не допущу этого.

— И я тоже, — голос Николь оставался тверд.

— Возможно, мать Роберта не думала, что разрушает внутренний мир сына, но тем не менее она сделала это, — продолжал Джейк, — и теперь я должен следить, чтобы история не повторилась.

Николь расстроилась. Ей очень нужна работа, и она чувствовала, что может и хочет помочь Роберту. Николь вздохнула и решила испытать судьбу еще раз. Скрестив на счастье пальцы за спиной, она снова обратилась к Джейку.

— Я понимаю все ваши опасения. Но назначьте мне испытательный срок. Тогда я смогу доказать, что справлюсь и с работой по дому, и с заботой о малыше. А Роберту объясните, что я здесь ненадолго.

Николь отвернулась. Не хотелось, чтобы Джейк видел ее лицо, на котором надежду сменяло отчаяние.

— Хорошо. Даю вам неделю.

— Но неделя — это слишком мало. Вы даже не успеете найти мне замену. — Николь глубоко вздохнула. — Шесть месяцев.

— Один месяц — мое последнее слово. Но знайте, все это время я буду искать кого-нибудь более подходящего на место няни. Если вас не устраивает, то можете уезжать прямо сейчас.

Через месяц ты будешь умолять меня остаться, мрачно подумала Николь.

За месяц я обязательно должен найти женщину не такую хрупкую и чтобы от нее не пахло сиренью, думал Джейк.

Потом Джейк повел Николь осматривать дом.

Да, видимо, прошла тысяча и одна ночь с тех пор, как здесь в последний раз ступала нога женщины, точнее женщины с тряпкой в руках. Нельзя сказать, чтобы дом был слишком запущен, но и чистым его назвать трудно. А как бы засветился этот дом у Николь, с ее врожденной любовью к порядку, — с его деревянными полами, высокими потолками, просторными окнами, он мог бы стать таким красивым. Но почему мог? За месяц дом обязательно станет красивым, уютным и чистым!

— У меня есть одно предложение, — сказал Джейк. — Если уж нам предстоит провести вместе тридцать дней, то, может, перейдем на «ты»?

— Очень хорошо, — повеселев, ответила Николь.

— Может, поужинаем в ресторане?

— Честно говоря, я не против. — согласилась девушка. Пустой желудок не раз напоминал о себе но когда она проезжала через Нортон, то не решилась потратить последние двенадцать долларов на еду.