Храм жизни - Алексей Сергеевич Изверин

кавалерийских штанах, по сторонам начальства вырос караул, два дюжих солдата с шашками наголо.

На небо никто не смотрел, а зря.

Сменил позицию, зашел со стороны солнца, и принялся снижаться.

Синие искорки помчались вниз.

Играть с парализацией я не стал. Перестараешься, отправишь всех на тот свет, с особенностями развития местных жителей меня никто не знакомил. Обычный удар током. Да, опасно, но не так, как энергетическая атака на нервную систему, которая неизвестно чем может окончиться.

Охрана повалилась на землю, трясясь и выгибаясь дугой, завертелся на месте адъютант, упал ничком полноватый офицер.

Вот его-то мне и надо!

Спикировал вниз, подхватил офицера за шкирку, и взмыл в небо, уходя в сторону солнца.

Вслед затрещали винтовочные выстрелы, да поздно.

«Ловко!» Оценил Миро.

Офицер пришёл в себя, задергался, глядя на удаляющуюся землю. Попытался потянуть руки к поясу, где на боку болталась кобура револьвера.

Несильно встряхнул его энергией, офицер обмяк, и больше не дергался.

Отлетел подальше, за холмы, в противоположном направлении уехавшего «Раската». Поставил свою ношу на землю, приземлился сам за спиной. Отошёл предусмотрительно на пару шагов.

Офицер постоял немного, притоптывая ногами по земной тверди, словно не верил, что полет окончился. Потом резко обернулся, глаза его расширились. Быстро сделал шаг назад, цапнул кобуру револьвера, выхватил оружие, взвел курок, прицелился.

Я стоял спокойно, ожидал. Траектория выстрела блуждала по моему телу, от головы к груди, но воплощаться в реальности не спешила.

— Хенде Хох! — Вдруг сказал офицер.

«Ба, ещё один знакомый язык!» Рассмеялся Миро.

Полноватое, украшенное короткими усиками лицо офицера напряглось, траектория выстрела сконцентрировалась на правой ноге.

Я щёлкнул пальцами. Короткий треск разряда, и револьвер полетел ко мне, а офицер скорчился, баюкая обожженную руку.

Поймал оружие за рукоять, изучил. Ну, наверное, таким и был знаменитый револьвер «Наган», разве что у этого сделан откидывающийся барабан, из которого высовывались тупые носики пуль.

— Давай без глупостей. — Сказал я на интерлингво.

Ответом был непонимающий взгляд.

«Что за место-то такое, где общего языка не знают? Симбионтов обучающих же кучу вокруг порталов находят!»

«Сейчас выясним».

— Эй, шпрехен зи дойч?

Глаза офицера расширились, брови взлетели вверх.

— Йа-йа! — И дальше последовала фраза на немецком. Язык я узнал, но трескотне фраз не понял ровным счетом ничего.

— Не понимаю. — Сказал я на интерлингво. — Эй, слушай сюда. Вот там твои коробки догорают, видишь? Вам что от нас надо было? И где ближайший цивилизованный мир, куда ехать? Дойче, ты меня андерстэнд? Или как это там… Дойче, варум?

Мне ответом была целая речь на немецком. Офицер старался, говорил медленно и комментировал свой спич руками, но без толку. Слова похожие я узнал, однако смысл их в длинно спиче терялся.

— Эй, большой город, где? Бург, бург? Как там большой будет по-немецки? Да что же ты…

«Странный он». Вдруг сказал Миро. «Давай его убьем и поищем ещё кого-то?»

«Да пусть живёт!» Я откинул барабан револьвера, выбросил патроны в траву, и кинул пустое оружие обратно хозяину. — Держи свой флюгегенхаймен!

Офицер поймал, одной рукой, и глянул на меня как-то очень уж удивленно. И вдруг сказал на скверном английском.

— А ю фром Терра? А ю экспедишн?

— Чё? — Английский язык я узнал.

«Опа! Ещё один!» Удивился Миро.

Глава 2

Оберста* Августа Ландмессера я приземлил возле штабной палатки.

* — воинское звание в армии Германской Империи, времен мировых войн и далее. Командир полка. Автор напоминает, что воинские звания расселившихся по мирам Дороги людей могут не соответствовать тем, что остались на Земле.

Там уже возникло столпотворение, пехотинцы устанавливали и разворачивали к небу два тяжелых пулемета, в разные стороны галопом неслись всадники, в поле по направлению к холмам удалялась редкая цепь солдат.

Меня увидели в последний момент, шарахнулись в стороны, лучи прицеливания пробежались мимо тела. Вот что-то тяжелое, это пулемет, не иначе. Тянется в область талии, перечеркнули бы одной очередью, но опасаются задеть своего командира.

Оберст покачнулся на ногах, выпрямился, и гаркнул нечто на немецком.

Солдаты опустили оружие, стволы пулеметов отвернулись.

Ландмессер подозвал вестового, отдал резкий, быстрый приказ. Вестовой быстро напялил на голову лошади защитную накидку, нацепил противогаз, взлетел в седло и умчался к войскам, преследовавшим «Раскат».

— Огонь стоп. — Сказал на скверном английском оберст Ландмессер, повернувшись ко мне. — Пошли говорить дальше!

И он откинул полог палатки.

Первые поселенцы появились в этом мире не так давно, и десятка лет не прошло. Один за другим, а иногда и целыми группами, на дорогу выскакивали немцы. Автобусы, машины, пешеходы. Отряд Августа Ландмессера сбился с дороги в горах, вокруг сгустился туман, а когда развеялся, люди очутились тут, возле Обочины.

Люди разбежались, а сам Август двинулся далее, на поиски жилья, и через некоторое время добрался до заброшенного города на краю степи. В городе нашлась вода, запасы еды и крыша от непогоды.

В одиночестве оставался недолго, сразу же повалила толпа попаданцев из разных времен.

— Самый поздний уже из двадцать первого века! — Горячо сказал оберст Ландмессер. — Приехали на автобусах, с туалетом и телевизором! Хлопот с ними было… Алкоголь, наркотики, разврат!

Попаданцев миновал голод, нашли древние продуктовые склады, консервы годились в пищу. Заброшенные поля не успели высохнуть, в лесах водились животные, в городе били источники чистой воды. Древняя техника, простая и надежная, поддавалась ремонту в восстановленной мастерской.

Некоторые поселенцы сбились в банду и попытались диктовать свои условия остальным, не получилось. Недолгую смуту загасили в зародыше, главарь банды совершил самоубийство, зама повесили на городской площади, рядовых подручных разогнали по тяжелым работам.

Как-то незаметно выбрали мэра города, и Август начал потихоньку отходить от дел. Жил себе на окраине, завел домашнее хозяйство, начал ремонтировать автомобили. Нет, они не совсем паровые, топки углем не топит, водяные котлы на мазуте греются.

Аборигены были, конечно. Полудикие племена, кочующие по равнинам. Миролюбивые, предпочитали торговлю войне. Сами немцы воевать тоже не стремились, педантично и тщательно восстанавливая город.

Поставили на ход древние танки, отправили на пост к Дороге, откуда-то и дело приходили новые попаданцы. А лились они сплошным потоком! Отбить у тварей Обочины, провести мимо пятен радиации, накормить, обогреть, дать работу.

Да, немцы верили, что их спасут, но не собирались в ожидании спасения сидеть без дела.

Иногда по Дороге проносились автомобили, и однажды одна машина решила заглянуть на огонек, привлеченная сигналами из