Свободные навсегда - Джой Адамсон

Как объяснить все это? Какими же свойствами обладают дикие животные? Мне кажется, тут дело в своего рода телепатии. Возможно, она была свойственна и людям, пока они не научились говорить.

Когда я кончила рисовать, мы пошли в лагерь, и львы получили свой обед. Вдруг Эльса настороженно прислушалась и медленно пошла к реке. Я отправилась следом. Уже смеркалось. Вскоре я заметила на противоположном берегу Эльсу-маленькую. Она бегала взад и вперед, не решаясь войти в реку. В этом месте было глубоко, и я не раз видела здесь большого крокодила. Эльса ласково мяукнула и, пристально глядя на Эльсу-маленькую, затрусила вдоль берега. Та последовала, ее примеру. Когда они дошли до мелкого места, Эльса остановилась и позвала уже другим голосом. Наконец дочь решилась и переплыла на наш берег.

Стало совсем темно. Чтобы не тревожить Эльсу-маленькую, я направилась в лагерь. Выбравшись из кустов, я увидела Джеспэ и Гупу, которые явно ждали мать и сестру. Не желая им мешать, я пошла по другой тропе. Позднее Эльса заглянула в палатку и ласково потерлась об меня, делясь своей радостью: все в сборе, наши тревоги кончились.

Уже неделя, как мы подогнали грузовик к насыпи, а львята, насколько я могла судить по следам, даже близко к нему не подходили. Я поднялась в кузов и позвала Эльсу. Помешкав, она послушалась, но стала поперек входа, так что я не могла выйти, а Джеспэ, который пошел за нею, не мог войти. Наконец она вернулась к палаткам и вскочила на лендровер. Львята принялись за еду. Я начала играть с Эльсой и увидела, что у нее загноились две болячки. Хотела выдавить личинки, но Эльса всякий раз отодвигалась. На следующий день повторилось то же самое.

Я всегда носила с собой сульфаниламид, дезинфицируя им ссадины и укусы насекомых. Однако Джордж считал, что, как ни хороши такие средства для людей, лучше не применять их к животным, пока не убедишься, что естественной сопротивляемости организма недостаточно. И я не стала давать ей сульфаниламид, пусть сама залижет свои болячки, как это бывало до сих пор.

Эльса по-прежнему умела отвлечь внимание львят от коз. Без ее помощи нам вряд ли удалось бы сохранить мир. Вот и сегодня она очень тактично и справедливо вмешалась, когда львята стали бросаться на меня из засады. Ничего страшного, обыкновенная игра, но уж очень у них острые когти. Эльса задала детям трепку, стукнула слегка и меня — словом, позаботилась о том, чтобы недоумение львят — почему я не хочу играть с ними — не перешло во враждебность.

Несомненно, она всячески старается обеспечить добрые отношения. На следующий день я снова в этом убедилась. Вместе с Нуру мы выследили семейство на гряде Ворчун. Эльса тотчас пришла на мой зов и ласково меня приветствовала. Да, она стремилась предельно использовать редкие минуты, когда нас не видят львята. Стоило появиться Джеспэ, как она сразу стала сдержаннее. Я понимала, что Эльса не хочет вызывать ревности львят. Это проявлялось в присутствии Джеспэ, но еще больше — при Гупе и Эльсе-маленькой. Эти двое были еще ревнивее, так что тут уж не могло быть и речи о каких-либо нежностях между Эльсой и мной.

Сквозь буш мы спустились к реке. Джеспэ донимал Нуру, поминутно выскакивал на него из кустов, пытаясь отнять ружье. Если бы не Эльса, Джеспэ не дал бы нам шагу ступить.

Когда мы вышли на берег, я попросила Нуру кратчайшим путем отправиться в лагерь и приготовить львам обед. Он хотел улизнуть потихоньку, но Джеспэ еще не наскучила игра, и никакие мои «нельзя» не могли обуздать его, он отправился следом. Я решила, что Нуру как-нибудь выкрутится, ведь он всегда умел ладить с животными, не обижая их. Сколько раз я видела, как он придумывал новые и новые забавы, чтобы отвлечь львят от озорства без насилия и наказания. За много лет повседневного общения с нашими воспитанниками он не получил даже малейшей царапины, потому что искренне любил их. Нельзя было пожелать лучшей «няньки» для львят.

Я повела Эльсу и львят вдоль реки. Когда мы подошли к лагге возле «кабинета», прибежал Джеспэ. По его счастливым прыжкам было видно, что он всласть помучил бедного Нуру. В лагере львята набросились на мясо, а Эльса не спеша поднялась на лендровер. Было заметно, что нарывы причиняют ей сильную боль. Тем не менее она не позволила мне даже прикоснуться к ним.

Вот уже две недели, как Джордж уехал на разведку к озеру Рудольф. Вместе с ним отправился Кен Смит и инспектор того округа, куда мы собирались перевезти Эльсу. Я ждала их со дня на день и прислушивалась, не гудит ли машина, а самой страшно было услышать ее шум, ведь он означал конец счастливой жизни Эльсы. Что ждет ее на новом месте? Сколько соперниц надо победить, прежде чем участок станет безопасным для львят? Здесь ей хорошо, она сумела отстоять свои права. А теперь надо все забыть и осваиваться на новом месте. Даже человек, разумное существо, и тот частенько не может прижиться в изгнании, как же можно ждать, чтобы дикие животные, куда более консервативные и зависимые от привычного окружения, приноровились к совершенно незнакомым условиям?

Семейство собралось в любимом логове — в лагге за «кабинетом», окруженной кустарником и высокими деревьями. Здесь хорошо спрятаться от жгучего солнца, подремать на мягком песке, когда с реки тянет свежим ветерком. Они пришли туда еще утром, а после чая и я спустилась к ним, захватив альбом. Рисовала, слушала пение птиц, усыпляющее журчание реки. Мир и покой, и у всех хорошо на душе…

В этот вечер, когда мы уже вернулись в лагерь, я впервые заметила проявление полового инстинкта у Гупы во время игры с Эльсой и Джеспэ. Конечно, это было лишь очень смутное влечение, смысла которого он сам не понимал. Удивительно, ведь львятам только что исполнился год, у них еще молочные зубы!

Всю ночь было слышно, как семейство бродит по лагерю, и только после завтрака они затрусили к поваленным пальмам.

Здесь Эльса остановилась, разглядывая грузовик. Потом осторожно поднялась на кабину и села. Десять дней я ждала этого, а теперь мне было грустно видеть, как доверчиво Эльса сидит на машине, которая должна увезти ее в чужие края.

Я подошла к ней и попыталась извлечь личинки, но Эльса не далась. Она вылизывала болячки, которых всего было семь штук. В общем-то ничего особенного, у нее их бывало и по полтора десятка.

Немного погодя львята скрылись в буше, Эльса пустилась вслед за ними. Под вечер семейство возвратилось и затеяло игру на бревнах. Львята не давали Эльсе покоя, пока она не ушла от них на кабину грузовика. Они без труда могли бы добраться до нее, но машина им не нравилась, они всегда ее обходили.

Рано утром в палатку донеслось обращенное к львятам ласковое мяуканье Эльсы. «Мхн-мхн-мхн». Такой мирный, уютный звук, у меня от него всегда подымалось настроение.

Вскоре семейство отправилось к лагге. Днем и я пошла туда, захватив альбом. Эльса встретила меня ласково, и даже Гупа милостиво кивнул. Мы чудесно провели время. Львята играли, я рисовала, в общем, полное счастье, если бы не грустные мысли о предстоящем отъезде, который только чудо могло отвратить. Я старалась, чтобы Эльса не заметила, как я расстроена, ей ведь и без того худо от болячек.