Разрешаю любить - Ольга Сергеевна Рузанова

улыбаюсь.

Глава 3

Варя

Парни выходят из вуза и шагают вдоль корпуса в сторону, где находится парковка. Я за ними, только сейчас понимая, что все они могли приехать с Лешей.

Черт.

Невольно сбавляю скорость и отстаю. Мне не хочется ехать в машине, под завязку набитой незнакомыми мне боксерами.

Однако, ловко перепрыгнув через натянутые между металлическими столбиками цепи, они пожимают друг другу руки и расходятся каждый к своей машине.

Я догоняю Денежко и с удовольствием ныряю в уютный Марк. Леха садится за руль и заводит двигатель.

— Пристегнись.

— Ага.

Щелкаю ремнем и поворачиваюсь к нему всем телом. Обожаю смотреть, как он водит. Внимательный, с прищуром, взгляд из-под густых бровей. Спокойно лежащая правая рука на руле и левая — на рычаге коробки передач. В такие моменты они с японкой как одно целое.

— Рассказывай, — требую я, — Что делал в нашем вузе?

— Дела были.

— Какие?

— Любопытной Варваре…

— Ну, Леш!.. — перебиваю со смехом, — Ну, правда, расскажи, а!

— Ничего, что тебе может быть интересным, — отвечает уклончиво, решив, очевидно, что я наивная дура.

— Это с твоими боями связано? Наш препод тоже имеет к этому отношение?

— Нет.

Его жесткое «нет» — это не значит, что я несу бред. Скорее — это «не лезь не в свое дело».

— Зачем ты этим занимаешься, Леш? — спрашиваю тихо, — В прошлый раз они из твоего лица отбивную сделали.

— Варя…

— Мне сказали, это бои без правил, за которые платят. Это так?

Денежко даже не думает разубеждать или подтверждать мои слова, чем безумно бесит. Молчит, аккуратно ведя машину в плотном автомобильном потоке.

— Ты сам предлагал прийти мне на поединок, — буркаю с обидой.

— Приходи в субботу. Придешь?..

— Нет.

— Тогда не лезь с расспросами, — отбивает невозмутимо.

— Дело не в этом… Просто в субботу Станислав прилетает.

Повисшая в салоне тишина почему-то кажется неуютной. На лице Лехи ни один не дергается, продолжает вести машину в спокойном темпе.

— Пойдете куда-то? В музей?..

— Может, и пойдем. К нам выставка картин сибирских художников приехала. Ты знал?

— Нет, не знал, — усмехается еле заметно.

Конечно, не знал. Область его интересов с искусством даже не в одной вселенной. У него только бои и тачки на уме.

Отвернувшись, незаметно вздыхаю. Не понимаю я Денежко, вот честно. С такими родственниками, как у него, он мог бы уже давно в городской думе сидеть, но вместо этого занимается какой-то ерундой.

Хотя он прав. Его жизнь и то, на что он ее тратит — не моего ума дело. Каждый отвечает только за себя.

Пока едем до моего дома, больше не заговариваем. Отстегиваю ремень, когда машина останавливается во дворе типовой панельной пятиэтажки, но дверь открыть не тороплюсь.

— Спасибо, Леш…

— Пока.

— Желаю тебе победить в субботу и при этом остаться целым и невредимым.

Кивает и, обняв руль обеими руками, ждет, когда я освобожу его от своего присутствия.

Я выхожу, но перед тем, как закрыть дверь, слышу:

— Когда твоя свадьба?

— Летом.

— Это мне тебя еще три месяца пасти?

Лицо обжигает жаром стыда.

— Устал от меня?

— Есть немного.

— Окей… Не стану больше навязываться.

Вложив в руку всю свою злость, хлопаю дверью и шагаю к дому.

Придурок! Утомила его? Да не вопрос!.. Сегодня же кину его контакт в блок.

— Варя! Подожди… — неожиданно окликает голос мамы.

Я жму на кнопки кодового замка, и мы с ней вместе заходим в подъезд.

— Привет, — здороваюсь, забирая у нее тяжелую сумку, — Что там? Кирпичи?

— Продукты, что еще? Мясо и капусту купила. Сейчас щи варить будем.

Морщу нос. Терпеть не могу капусту во всех ее вариациях. Пища бедняков.

— Кто тебя привез? Денежко?

— Да.

Медленно поднимаясь вверх по лестнице, она то и дело на меня оглядывается.

— Смотри, накрутишь задницей, своего Станислава потеряешь, — говорит, нарочно делая акцент на ударении в его имени.

— Не потеряю, мама. Леша просто иногда подвозит меня. Его Саша попросил.

— А Леше это зачем?

— Саша попросил! — повторяю с нажимом.

Поднимаемся на третий этаж. Упав спиной на стену, я жду, когда мама найдет ключи и откроет дверь.

— Тихо, не шуми, отец после смены, — шепчет, когда ступаем через порог и оказываемся в крохотной прихожей.

Молча раздеваемся, моем руки и расходимся по разным комнатам. Я в свою спаленку, мама — туда, где спит папа.

Через пять минут она заглядывает ко мне и тихо просит:

— Иди суп варить. Я немного отдохну и помогу тебе.

— Я собиралась позаниматься.

— Потом позанимаешься, — недовольно поджимает губы, — Зато меньше в телефоне просидишь.

— Ладно.

Если уж суждено сегодня ужин готовить мне, то лучше в одиночестве, чем толкаться вдвоем на тесной кухне.

Переодеваюсь и принимаюсь за готовку. Из комнаты родителей доносятся приглушенные голоса. Видимо, отец проснулся. Он работает водителем на скорой по графику двенадцатичасового рабочего дня и после ночных смен обычно спит целый день, а потом до трех ночи смотрит телевизор.

— Уже сварила? — удивляется мама, появляясь на кухне через два часа.

Папа входит следом и сразу занимает стул, стоящий между столом и холодильником.

— Привет Вареник, — говорит бодро, — Чего накашеварила?

— Щи.

— М-м-м… Где щи, там и нас ищи, — выдает излюбленную поговорку.

Мама достает тарелки и сама разливает суп.

— Мне не надо, — предупреждаю сразу.

— Чего это?

— Я не ем щи, ты же знаешь.

— Давай-давай. При своем муже тоже от щей нос воротить собралась?

Господи. Иногда мне кажется, родители не до конца понимают, из какой семьи мой Станя. Неужели правда думают, что он поставит меня у плиты и заставит варить эти гребаные щи?!

— Я уже чаю напилась, пока ужин готовился. С бутербродами.

— Ну и дурочка, — говорит отец, отправляя ложку с супом в рот, — Раз в сутки суп должен быть в желудке.

Нарезав для родителей хлеб и включив чайник, я сбегаю в свою комнату, потому что на самом деле хотела перечитать сегодняшнюю лекцию по философии. В этом семестре по ней экзамен сдавать.

Однако едва я устраиваюсь с ногами на кровати, как мой телефон издает сигнал входящего сообщения. Жму пальцем на экран и попадаю в нашу с моей родной теткой переписку.

Там фото пузатой, с высоким узким горлышком, вазы. Разрисованная крупными цветами, она сияет глянцем.

«Урвала на аукционе. Династия Цинь, Варя!»

«Ого! Подлинная?!»

«Конечно! В моей коллекции нет фальшивок!»

«Поздравляю, Юля! Уже не терпится увидеть ее вживую!»

Страшно представить, сколько может стоить такое сокровище, но спрашивать о цене моветон.

«В субботу же Станя