Человек 2.0. Перезагрузка. Реальные истории о невероятных возможностях науки и человеческого организма - Адам Пиорей

Эта тема достойна попадания в выпуски новостей. В последние годы, как сказано в одном из учебников биомедицинской инженерии, «технология поразила медицину, словно разряд молнии». И эта технология позволяет ученым обращаться к непочатым источникам силы, скрытым в теле человека. Пока мы лишь начинаем разбираться в природе и особенностях этих источников. Оказывается, стволовые клетки способны репродуцировать утраченные части тела. Оказывается, мозг способен изменять свою «схему подключения», чтобы обойти серьезно травмированный участок. Оказывается, на краю нашего сознания обитают идеи и впечатления, которые содержат весь накопленный нами опыт.

Среди технологий, которые я буду описывать, есть такие, которые словно бы взяты из какого-то научно-фантастического фильма. Собирая материал для этой книги-репортажа, я встречался с людьми, которые сумели заново отрастить кончики пальцев и мышцы ног, уничтоженные взрывом. Я познакомился с женщиной, которая может «видеть» ушами, и с людьми, которые пытаются наделить пациентов, утративших способность говорить, возможностью общаться с другими телепатически.

Но те преобразующие технологии, которые делают всё это возможным, поднимают и множество непростых проблем. Новые технологии позволяют ученым с невиданной точностью восстанавливать человеческое тело и сознание, разнимая и анализируя самые, казалось бы. несопоставимые их компоненты и выясняя, как они работают вместе: при этом специалисты спускаются на молекулярный уровень, а затем поднимаются обратно — чтобы сконструировать «запчасти» для тех, кто потерял какую-то свою «деталь». Но зачем останавливаться только на этом? Многие ученые сегодня активно изучают пути использования таких же технологий для того, чтобы вполне здоровые и целые индивиды могли преодолевать ограничения, наложенные природой на их организм. Если мы умеем чинить тело и сознание человека, когда они ломаются, почему бы не попробовать создать улучшенную версию самих себя? Почему бы не попытаться что-то расширить, что-то дополнить, выйти за границы обычных возможностей? Почему бы не посмотреть, насколько далеко мы можем зайти?

Как отмечается в недавнем докладе, подготовленном для Европарламента, современные технологии, с помощью которых идет «улучшение» человека (такие как генная инженерия, бионика, разработка веществ, резко повышающих интеллектуальную мощь), «сигнализируют о размывании границ между восстановительной терапией и теми видами вмешательства, цель которых — усовершенствования, выходящие за пределы такого лечения».

«Поскольку большинство из них зарождается в царстве медицины, они могут существенно усилить социальное влияние медикализации по мере того, как их будут всё чаще использовать для лечения непатологических состояний и расстройств», — подчеркивается в докладе. Иными словами, сама функция медицины в нашем обществе, возможно, претерпит определенные сдвиги и расширения — вероятно, на самом фундаментальном уровне. А это, предупреждают некоторые, может привести к самым различным незапланированным последствиям — от увеличения неравенства между богатыми и бедными до «гонки вооружений» в области неврологических и физических усовершенствований человека. В результате (предупреждают другие) может измениться само представление о том, что это означает — быть человеком. На этом фоне кое-кто высказывает сомнения и в самой основе либеральной демократии — в убеждении, что все люди равны.

«Изначальная цель медицины — исцелять больных, а не превращать здоровых в богов», — пишет Фрэнсис Фукуяма в своей книге «Наше постчеловеческое будущее: последствия биотехнологической революции». Однако такому искушению трудно противостоять. Мы, люди, уже очень давно пытаемся выйти за пределы ограничений, установленных для нас природой: это началось еще на заре цивилизации. По некоторым сведениям, участники древнегреческих Олимпийских игр жевали бараньи тестикулы (в сыром виде), чтобы подкачаться, — задолго до того, как им кто-нибудь мог бы сказать, что этот орган — великолепный источник тестостерона, мужского гормона, который способствует росту мышц, увеличению массы костей и общему росту силы. Писатели и ученые употребляют кофеин и никотин для усиления концентрации внимания по крайней мере с VI–VII вв. до н. э. Правда, в ту пору никто еще, конечно, не догадывался, что кофеин блокирует содержащееся в мозгу вещество под названием аденозин, которое способствует сну и подавляет возбуждение, и что никотин как бы мимикрирует под ней ротрансмиттер под названием ацетилхолин, который заставляет резко пробудиться мозговые клетки, находящиеся в сенсорной зоне коры головного мозга и в областях, участвующих в процессах активизации и поддержания внимания.

Иными словами, даже без самого элементарного понимания основ биологии, физики и химии человечество тысячелетиями неустанно стремилось «взломать» природу (как хакер взламывает программу) и манипулировать телом и сознанием. В итоге появлялись разного рода технологии — часто грубые, примитивные и ненадежные, хотя и таинственные. Что же происходит сейчас, когда положение стало серьезно меняться? Должны ли мы беспокоиться? Хорошо ли, что происходят такие перемены?

Некоторые специалисты по медицинской этике считают, что это один из самых насущных вопросов нашего времени. Однако это явно не новая проблема, Те же древние греки, которые придумали давать олимпийским спортсменам бараньи яйца, оставили нам и миф о Дедале, использовавшем свое инженерное мастерство для того, чтобы сделать из воска крылья и научить своего сына Икара летать, тем самым бросая вызов богам и обрекая свою семью на всяческие страдания. Может быть, мы (как общество), опьянев от собственной изобретательности, тоже подлетим слишком близко к Солнцу? Может быть, мы станем применять технологии усовершенствования человека во зло — скажем, в качестве инструмента угнетения или как оружие?

Должен признаться, что в ходе сбора материала для данной книги эти беспокойства часто заслонялись в моем сознании тем неподдельным восхищением, которое я испытывал всякий раз, когда лично сталкивался с некоторыми из подобных технологий и задумывался, каково это — быть «улучшенным» (или «дополненным») человеком. К примеру, как-то раз я надел «мышечный костюм», который позволял мне поднимать тяжести кончиками пальцев: создавалось ощущение, будто я поднимаю просто листок бумаги. А однажды я говорил с мальчиком, обладавшим настолько потрясающей памятью, что уже в двухлетнем возрасте он мог наизусть воспроизвести номера талонов техосмотра всех машин в своем районе. А потом я провел целый день с человеком, который занимается разработкой таблетки, способной (как он утверждает) наделить такой памятью всех нас.

Меня много раз тянуло — как и многих из этих ученых — посмотреть, насколько далеко мы можем зайти. Но при этом передо мной неизменно маячил призрак опасных излишеств, мысль о том, как бы наши собственные технологии не подвели нас. Когда я рассказывал другим о своих приключениях, меня часто спрашивали: а тут есть что-то такое, что мы должны принять с распростертыми объятиями? И я задумался, следует ли мне хотя бы попробовать ответить на этот вопрос в своей книге. В конце концов, тут всё зависит от конкретных обстоятельств. Один армейский ученый с умным видом пожал плечами, когда я осведомился, каково его мнение на сей счет: «А бейсбольная бита — хорошая вещь или плохая? Хорошая, если вы ее используете для игры в бейсбол. Плохая, если вы ее используете для того, чтобы дубасить кого-нибудь по башке». Со своей стороны я приложил все усилия для того, чтобы дать кое-какие ответы. Прочитав эту книгу, вы, по крайней мере, будете значительно лучше подготовлены к тому, чтобы давать свои собственные ответы на такие вопросы. Вы будете больше знать о том, что возможно и почему. И вы будете лучше понимать сущность споров об этих проблемах, когда столкнетесь с такими дискуссиями.