Космическая академия. Любовь без кофе не предлагать. Книга 1 - Иринья Коняева

Ослабила защитные блоки, подумала «громко»: «Всё–таки останавливать конфликты на взлёте — отличное умение. Жаль, приходит с опытом. Может, когда мне тоже будет лет сорок–пятьдесят, я такому научусь», а после не стала «замуровываться», начала напевать мотив известной песенки.

Выражение лица мужчины приобрело хищные черты, заострилось. Да он точно читает мои мысли! И не сильно это скрывает! Кем же нужно работать, чтобы так ярко реагировать на мелкую пакостницу вроде меня?

Так, мы с ним о чём–то говорили. А, он ехидно поблагодарил меня за науку. Пора заканчивать болтовню и делать ноги от этого типа.

— Не за что, — бросила, отворачиваясь и готовясь к нырку. Глаза бы мои его не видели!

— И, кстати, щиты у вас — туфта, любой третьеклассник взломает! — заявило наглое создание, заставив мою челюсть шлёпнуться на дно морское. Хорошо, я уже стояла спиной к пляжу и никто не видел этого позора.

Разгневанная, нырнула в воду и плавала до тех пор, пока с берега не пришло оповещение о закрытии пляжа. К счастью, неприятного типа на пляже уже не было, а Нариссаль собрала наши вещи и стояла, протягивая белый сарафан.

— Жаль, что вы не увиделись. Его срочно вызвали на работу, — сообщила она, кивая в сторону пустого шезлонга.

— Хвала звёздам, что мы не увиделись, — бросив на подругу многозначительный взгляд, припечатала я.

— А мне он показался симпатичным. Таким же серьёзным и помешанным на работе, как ты, — рассмеялась Нарисса. — Из вас бы вышла прекрасная пара.

— Ага. Он работает, я работаю, мы не видим друг друга годами и даже не помним о том, что у нас есть партнёр, потому что в рабочем графике подобной записи нет, — съязвила немного смущённо.

Голос прозвучал неожиданно обиженно, во многом потому, что на первый взгляд мужчина мне понравился и разочарование я испытала самое настоящее.

А вот не открывал бы он рта, я бы, может, мечтала о нём в романтическом ключе. Взрослый, уверенный в себе мужчина, уважаемый мной трудоголик и ещё более уважаемый любитель уникальной техники — вполне достойная кандидатура.

Могла бы быть!

— Тоже верно. В любом случае он просил передать, что будет о тебе вспоминать.

— Это его проблемы. Я предпочитаю забыть о знакомстве и полностью сосредоточиться на учёбе.

— Такого не забудешь. Что–то в нём есть, — не согласилась подруга, поглядывая на меня с улыбкой. Всё–то она замечает.

— Тонна упрямства, две тонны наглости, три — снобизма, четыре — хамства, а самоуверенности, — я на мгновение помедлила. — Я даже цифр таких не знаю! Она у него запредельная!

— Ну так выучи, — беззаботно пожала плечами Нарисса и дала совет: — Если встретишь его, сделай вид, что не узнала. Мужчины такое страшно не любят и моментально западают на неприступных девиц.

— Нужен он мне! — фыркнула из кабинки для переодевания, откуда вышла при полном параде и с самым уверенным видом. — Нарисса, милая, ты смотришь слишком много романтических комедий. Меньше чем через месяц я забуду, как он выглядит и как говорит, в моей памяти останется только его планшет.

— Возможно, у него уже будет новый, — хмыкнула Нариссаль, прекрасно зная, чем меня можно подколоть.

— Не будет. Не так быстро.

— Но вдруг.

— Если он работает на корпорацию Генриха Крауфа и получает тестовые модели… — Сердце на мгновение замерло. — Я сама его найду! — возбуждённо пообещала я, а затем сообразила, что мужчина–то явно лучше себя вести не станет, скорее наоборот. — Хотя нет. Буду действовать по плану: терпеливо дождусь официального выпуска и куплю свою прелесть в магазине.

— И всё же вы друг друга зацепили. Слишком ты нервничаешь, когда я о нём говорю, — не поверила подруга.

— Он отвратительный, гадкий, вредный, язвительный, ехидный изверг! Так что не думай, что он мне понравился и тем более, что я буду о нём вспоминать!

— Что ты, что ты! — засмеялась Нариссаль, оставшись при своём мнении.

И она была права. Кареглазый «экземпляр» снился мне с завидной регулярностью и забыть его я не могла при всём желании, ведь он работал в моей любимой академии! И как назло, именно его попросили подменить нашего преподавателя по робототехнике и мехатронике.

А ведь он даже не преподаватель!

Впрочем, мне от этого не легче. А ему… ему определённо веселее!

— Нариссаль, я ничего не могу тебе рассказать, пожалуйста, не допрашивай, — пыталась я вразумить чрезмерно любопытную подругу по сети. — Я ради часа связи победила в соревнованиях. Ты понимаешь, как было тяжело? А теперь мы тратим драгоценное время на выяснение…

— Ты всегда и во всём первая, Рика, — вредничала подруга. — Тебе не привыкать. А мне интересно!

— Я самая младшая! — не выдержала и повысила голос, выдавая истинное состояние. — Ты понимаешь, каково учиться с парнями и девушками, которым по двадцать три — двадцать пять лет?

— Оу.

— Вот тебе и «оу». Так что, уж поверь, право заслужить звонок далось мне очень и очень нелегко!

— Конечно, нелегко. Там у тебя прекрасные образчики мужского пола. Сплошной тестостерон, кубики, бицепсы, трицепсы и… ух! — от зависти моя красавица–подруга вздрогнула всем телом.

— О чём ты думаешь вообще?! — разгневалась я не на шутку. — Ты понимаешь, как сложно управлять взрослым коллективом, когда тебе едва стукнуло семнадцать, ты проходишь у парней под мышкой, не имеешь сексуального опыта, а должна отчитывать взрослых мужчин и женщин за… хулиганства в данной сфере, — выкрутилась, чтобы не объяснять подробности бурной эротической жизни подчинённых, но жёлтые глаза Нариссы вспыхнули сигнальными огнями и едва не выжгли пиксели на мониторе учебного планшета.

— Да ты что?! — восхищённо протянула она. — Может, зря я пошла на искусство кулинарии? Звучит шикарно. Я готова на любые отработки, лишь бы услышать грязные подробности и вляпаться в неприятности в вашей чудесной академии!

Я посмотрела на подругу. Ничем её не пронять. Если есть намёк на секс, приключения или романтику, краснокожую хулиганку сложно сбить с пути, она думает только об одном. И нет, это не секс. Сплетни — вот её религия.

— Нарис, ты не знаешь, о чём говоришь. На самом деле я безумно скучаю по тебе, но уже в первый день поняла, как правильно ты поступила, выбрав другую академию. Здесь… деспотизм, тирания, никакого комфорта и бесконечные тренировки.

— Звучит неубедительно. По глазам вижу, по голосу слышу — тебе там безумно нравится.

— Мне — да. А ты вряд ли бы обрадовалась побудке в четыре утра, бешеной скорости тренировок, отсутствию сладостей и запрету на маникюр и педикюр.

— Ой, всё! Запугала и отвратила меня от вашего вертепа на веки вечные! — Подняла руки, признавая поражение Нарис. — Не знаю, что пугает больше, ранние подъёмы или отсутствие элементарных, безумно нужных девушкам уходовых процедур. Хотя всё перечисленное — ужас и кошмар! Вернёшься, я буду печь тебе торты и булочки на завтрак, обед и ужин, подарю поход в спа–салон… Ой, время ведь истекает. Так, давай к делу: ты, выходит, самая главная? Хотя чему я удивляюсь? Ты ведь у меня лучшая, самая–самая! Столько сил в тебя вложено, нервов, времени, — с материнской гордостью произнесла Нарис, прижимая руки к груди.