Сказки PRO… - Антон Тарасов

Мы договорились встретиться на следующий день, когда я закончу учебу и смогу без спешки дойти до конторы этого моего знакомого. Поражают меня иной раз люди. Да, человек успешный, при деньгах, шикарная машина и шикарная квартира где-то в центре. Статус, привилегии, даже охранник на входе в офис, интересующийся, с какой целью к Сергею Ивановичу я следую.

Этот самый Сергей Иванович, с которым я познакомился случайно на почве продажи книг, был молодым щеголеватым типом. Про таких говорят: «На понтах». Он брезгливо осмотрел книги. Я просто уверен, что красивые корешки его интересовали гораздо больше, чем само содержание. Впрочем, какое мне до того дело? Он, не моргнув, выложил кругленькую сумму. Я взял деньги — и совсем скоро забыл и про Сергея Ивановича, и про эти книги, и про остальное. Меня радовало то, что на полке освободилось место под новые находки — состояние, знакомое каждому коллекционеру и вообще таким увлекающимся людям, к которым причисляю себя я.

Так вот, поражают меня порой люди. Вроде и при деньгах, что-то страстно собирают, а лишают себя радости поисков и открытий. Им подавай все готовенькое, на блюдечке с голубой каемочкой. Их интересует состояние и цена. Они игнорируют детали и события — то, откуда взялась книга, какой путь проделала, кто ее бывшие владельцы. Дядя Сема таких собирателей чувствует за пару километров, конечно, если они преодолевают в себе отвращение и появляются на блошином рынке. И, конечно, дядя Сема не упускает возможность продать такому искателю приглянувшееся втридорога. Хотя, сбить в таких ситуациях цену ему, по его же словам, никогда еще не предлагали. Одним словом, мало. Мало ставить цену втридорога, нужно сразу раз в десять, не меньше.

Мой молодой и, в общем и целом, крепкий организм победил грипп окончательно. Это была и радостная новость, и одновременно не очень.

Повод не ходить на учебу и удобная отговорка от работы действовать перестали. Впрочем, не очень-то они мне были и нужны. Ненавижу лентяев. Самому быть лентяем — это совсем скверно. Будто тебя прокрутили через мясорубку, и ты не можешь собрать фарш из себя в одну маленькую ровную кучку, все время норовишь растечься в лужу, похожее на что-то не совсем приличное.

Лень и покой — не родственные понятия. Лень — это когда ты просто не делаешь то, что мог бы делать при каких-то других обстоятельствах. Покой — это когда ты делаешь то, что можешь делать и на что способен, просто при этом тебя никто не подгоняет, не действует на нервы. Вот так было у меня. Полусонное состояние на лекциях, неторопливая работа, заключавшаяся в раскладывании незамысловатых канцтоваров по коробкам и пакетам и в приклеивании к ним номерков с заказами. Да, это по мне. И так бы продолжалось бесконечно, если бы я сам больше заботился о своем здоровье и не поднялся бы с постели после первого же облегчения гриппа для того, чтобы сходить неведомо куда за какой-то книгой.

Поздно вечером, вернувшись домой, я узнал, что меня ждут. Об этом мне шепнула соседка, та самая, что угощала меня малиновым вареньем и за это была вознаграждена починкой крана, посвистывание которого ее раздражало. При этом она как-то странно подмигнула. Кто мог меня ждать? Кто-то из родных смело прошел бы в комнату, даже устроил бы там уборку, не напрашиваясь ни на какую аудиенцию. За столом на общей кухне сидела девушка. Сидела прямо в одежде. Расстегнутый плащ, сдвинутый на бок шарф. Разве что из обуви на ней были огромные вязаные тапки, которые у нас в коммуналке предлагали нежданным гостям вроде врачей, участковых и слесарей, чинивших не так давно текущие батареи.

— Простите, Александр, это, должно быть, вы, — смущенно спросила она, увидев меня. — Я решила вас, во что бы то ни стало дождаться. Понимаете, приходить второй раз как-то неудобно. Лучше уж сразу рассказать все как есть.

— Ну, я — Александр, и что? — меня, если честно, в тот момент дико разозлил визит совершенно незнакомого мне человека в столь поздний час, без предупреждения, когда единственное, о чем я думал, так это о том, как поскорее мне привести себя в порядок и завалиться спать, — Откуда вы взяли мой адрес? И по какому вы поводу? Знаете, я очень устал и могу наговорить всяких глупостей, так что не обращайте внимания.

Она смутилась. Я разглядел, как она опустила глаза, как поправила шарф, чуть не свалившийся на пол.

— Так, — твердо сказала она, пытаясь взять себя в руки. — Мне ваш адрес дал продавец с рынка, который за железной дорогой…

— С толкучки что ли? — удивился я. — Дядя Сема, что ли? Да, он, кажется, должен был знать. Какая у него хорошая память.

— Да, с толкучки, — по-моему, ее покоробило само это слово, толкучка. — Тут вышло одно недоразумение. Мы разбирали книги с дедушкиной квартиры, и эти книги продали этому торговцу. Почти все они уже разошлись, но…

Я вспылил. Я готов был тотчас же показать на дверь и еще прикрикнуть. Конечно, я бы этого не сделал, а если бы и сделал, то не в такой откровенно грубой форме. Но вместо этого я просто подошел, уселся рядом на стул, сложил руки на груди и сказал:

— Последнее, что я у него на рынке купил, это Трояновский. Но назад его я не верну. Если хотите, то идите в милицию, делайте все официально.

Меня взбесило то, что книга, которую я искал без малого год, вот так легко и без лишних сложностей может перекочевать в другие руки.

— Вы не поняли меня, — оправдывалась она. — Возникло небольшое недоразумение, и я уверена, вернее, я на это очень надеюсь, что вы меня поймете, и все разрешится. Тем более, зачем вам…

— А вот это уже мне решать, нужна мне книга или нет, — отрезал я, не дослушав.

Вообще-то перебивать нехорошо, я не люблю, когда так делают, когда говорю я. И с этим я погрешил немного. Но девушка это была, по всей видимости, отнюдь не из робких. Она снова поправила шарфик.

— Давайте не будем друг у друга отнимать время, — она говорила и смотрела мне в глаза так, что я принялся моргать, а потом и вовсе постарался сосредоточить взгляд на чем-нибудь другом, благо на кухне хватало всяких интересных предметов. — Я вообще не о книгах. Я о письмах. Тот продавец с толкучки сказал мне, что он нашел эти письма, вложенными в книгу, которую купили как раз вы. И он знает вас. И под честное слово, что я больше никому не передам ваш адрес, сказал, где вы живете. Так что я не о книгах, мы как раз от книг избавлялись, нам они совершенно не нужны. А вот письма. Это совсем другое. Мы их искали, но случайно просмотрели. И так получилось.

— И теперь вы просите меня вернуть вам эти письма? — должно быть от усталости все происходящее меня начинало дико раздражать. — На каком, интересно, основании?

Она замолчала, только слегка опустила голову и посмотрела куда-то в пол. Так делают, когда не знают ответа на вопрос, но судорожно пытаются его отыскать где-то в окружающей обстановке. Как школьник, стоящий у доски и ищущий по сторонам плаката шпаргалки, хоть какой-нибудь подсказки, чтобы избежать почти неминуемого провала в виде двойки. Впрочем, и я в тот момент был озадачен не меньше и не мог сообразить, что же мне делать.