Войд - Василий Головачев

Лепестки биосъёмов обняли тело, Руслан почувствовал нежные прикосновения адаптеров к шее и вискам, перед глазами высветились параметры его физиологического состояния (участилось сердцебиение), исчезли, и он перестал ощущать изоляцию кресла.

– У нас проблема, – раздался прямо в голове Горюнова голос Маккены. – С нами вышли на связь.

– Кто? – не понял Руслан.

– Подключаю интерком.

В ушах проклюнулся голос, от которого у Руслана свело скулы, настолько он был пронзителен и скрипуч, словно у говорившего язык и губы были из наждака и стекла. Впрочем, вряд ли говорил человек, передача скорее велась в «струнном» диапазоне, и озвучивал её лингв-посредник.

– Тем, кто называет себя разумными. Ваша недоразвитая мыслящая система до сих пор не может понять простую истину: наше сообщество Великого Кольца, как вы его называете, не нуждается в контактах с цивилизацией, не достигшей уровня оперирования энергиями звёзд. Мы не нуждаемся в вашей помощи, и Знающие-Дорогу нам не опасны. Мы способны остановить их.

Голос замолк.

– Они говорят… на русском?! – удивился Шапиро.

– Послание принято на полусотне языков Земли, – сообщил Клиффорд, инк корабля. – В том числе на русском, английском и французском, какими владеете вы.

– Этот контакт с носителями системы под названием Человечество, – снова заговорил неведомый галактоид, – первый и последний. Вы нам надоели своим бессмысленным упорством и воинственностью. Убирайтесь! И передайте своим руководителям на вашей планете, что мы не станем слушать ваших парламентёров. А в доказательство наших твёрдых установок контактировать с равными мы преподаём вам урок: второй ваш преодолеватель пространства под названием «Либеро» будет отослан в свою звёздную систему, а первый, считающийся головным – «Ра», перейдёт в наше подчинение и послужит инструментом для экспериментов с разумной системой высшего уровня, базирующейся в ядре Галактики.

– Неужели с чёрной дырой?! – не выдержал Шапиро.

– Интересно, как это они себе представляют? – скептически заметил бортинженер Слава Иванов.

– Защите «три нуля»! – хладнокровно объявил Маккена императив тревоги.

– Есть «три»! – отреагировали одновременно Клиффорд и Вероника Солнышко.

В течение тысячных долей секунды состояние гигантского корабля претерпело экстраординарное изменение: все его важнейшие узлы и системы накрыли невидимые колпаки полевой защиты, и сам он окутался облаком «абсолютного зеркала» – слоем поляризационно перестроенного вакуума, способным отразить любой энергетический удар.

– Серхио, немедленно… – начал Маккена, обращаясь к капитану «Либеро» Серхио Рамиресу.

На рубку упала гора тьмы!

Вскрикнула Роза Линдсей, чертыхнулся Терёшин.

– Что происходит?!

– Чую ветер… – начал инк неуверенно.

– Какой ещё ветер?!

– Анализирую параметры состояния… по всем признакам мы нештатно переходим в режим таймфагирования…

– Этого не может быть! – пробормотал Иванов. – Системы хода не включены.

– Вероника?! – прорезался голос Маккены. – Защита!

– Комплекс «Броня» работает, – отозвалась оператор. – Отмечаю колебания силовых завес… мы словно под рентгеном…

– Дайте обзор! – нервно попросил Шапиро.

Инк подчинился, изменив диапазоны видения следящих систем.

Тьма перед глазами Руслана рассеялась. Показалось, что рубка крейсера, потерявшая стены, несётся с невероятной скоростью в тоннель, образованный летящими навстречу звёздами! А впереди разверзается чёрная бездна…

– Уходим «струной», кэп! – закричал Шапиро. – Нас заносит в чёрную дыру!

– Это невозможно! – пробормотал Терёшин.

– Галактоиды втиснули нас в силовой кокон! Идёт процесс расшнуровки мерностей Калаби-Яу! Резонансная раскачка! Надо немедленно стартовать!

– Но мы не можем стартовать в «струну» при таких энергоперепадах, – сказал Артур Воеводин. – Гавкнется «суслик».

– Не стартанём – гавкнемся все, вместе с кораблём!

– Командир? – позвал Маккена.

– Ныряем в «струну»! – выговорил Руслан.

– Клиф!

– Выполняю процедуру перехода… – проинформировал инк пассажиров в три приёма, и каждое последующее слово становилось всё тоньше и тоньше, пока не закончилось фистулой.

Последнее, что увидел Руслан, было сложнейшее сетчато-ажурное облако, объединяющее множество чёрных точек, затем рубкой снова завладела тьма…

* * *

Тьма по-прежнему заполняла пространство, и он сначала подумал, что у него закрыты глаза, раскрыл их шире, таращась в эту текучую темноту до тех пор, пока не увидел слабые огоньки где-то на расстоянии вытянутой руки.

В шею кольнуло.

– Э? – выговорил Руслан вслух.

– Прошу прощения, господин Горюнов, – прошелестел под костями черепа бестелесный голос. – Режим ЧС.

Вокруг посветлело. То, что казалось мигающими светляками, превратилось в вертикальные флуоры аварийного освещения, вставшие над спинками кресел. Звездолётчики не шевелились, получив приличную встряску при старте крейсера, Руслан очнулся от небытия первым.

– Где мы? Включи обзор…

– Потерпите минуту, привожу в чувство экипаж и пассажиров, анализирую работу систем. Просмотрите пока данные контроля функционирования и оценки состояния.

Перед глазами поползли светящиеся столбцы бланк-сообщений и цифры анализа работы систем корабля.

«Ра» уцелел после экстренного броска на «струну», однако потерял ход и на девяносто процентов лишился энергоресурса, что не позволяло ему в данный момент пользоваться ни крейсерским шпугом[4], ни защитными генераторами.

Наушники принесли голоса и неровное дыхание членов экипажа.

– Клиф, обзор! – скомандовал Маккена.

Стены рубки растаяли, и космолётчики оказались в полной темноте, словно корабль очутился в гигантской пещере глубоко под землёй.

– Сюрприз, однако, – проговорил со смешком очнувшийся Шапиро.

– Где мы?

– Не имею ни малейшего ориентира, сэр, – признался Клиффорд. – Мы в космическом пространстве, это совершенно определённо, хотя параметры среды отличаются от известных мне, но сомнений нет, кругом практически чистый вакуум: один атом водорода на сто кубических метров!

– Так-так, интересно, – заговорил Шапиро, – очень даже интересно! Что ещё ты видишь?

– В пределах миллиона парсеков – ни одной звезды! Вернее, регистрирую излучение низкотемпературного диапазона, вплоть до микроволнового, от десятка источников на расстоянии до сотни тысяч световых лет. Вероятнее всего, это остывающие коричневые карлики. Плюс недалеко, всего в десятке а. е.[5], располагается необычная невидимая система массой около двухсот миллиардов солнечных.