Резервация - Михаил Баковец

В свете кошмарной луны было видно, что мы оказались на просторном пляже, вплотную подходившим к высоченным отвесным скалам, и конца этой природной стене не было видно. Плохо нам будет, если не сможем найти подъём наверх, тут ни жрецов похитителей душ, ни таинственных сердцеедок не понадобится – сами с голода и от жажды умрём.

Из всех спасшихся только небольшая группка людей суетилась, о чём-то жарко, но очень тихо спорила между собой. Прочие или сидели, обхватив руками колени, уставившись в скалы или на воду, или лежали, со стороны похожие на мертвецов. Спаслось народу много, десятков семь точно. Правда, если вспомнить, что один лишь экипаж насчитывал почти сотню человек да поселенцев триста с лишним, то общий итог так бьёт под дых, как лошадь лягнула.

– Мистер Лойд, если мы тут останемся, то сами благополучно умрём. Никаких демонов не нужно будет. Посмотрите – вокруг одни ровные скалы высотою с мачту корабля. И пляж ровный, как плац перед казармой. Видно же, что ни ручейка с пресной водой нет, ни крабов под камнями не найдём.

– А ты хочешь, Эльза, сама вручить душу демонам? Лучше мы тут погибнем от жажды, чем погубим свои души в руках колдунов.

– А кто сказал, что они и так не попадут к ним, если мы умрём? Возьмёт ли Бог наши души в свои длани, если мы тут смиримся с гибелью, не окажется так, что это сродни самоубийству, а, Генри?

Когда я подошёл ближе к заинтересовавшей меня компании, то увидел, что там яростно спорили двое: тот самый рыжий здоровяк, которого я увидел первым на берегу, и булочница Эльза Макрел – худощавая сорокалетняя женщина высокого роста, с лошадиным некрасивым лицом. Всегда тихая, вечно страдающая от мужа-пропойцы и стесняющаяся сказать лишнее слово на поселковых собраниях или праздниках, тут она разошлась вовсю, сыпля доводами и примерами. Рядом с этой парочкой стояли ещё трое – кузнец Уильем Блан, пятидесятилетний мужчина с побитым оспой лицом, Динара Шарпан – молодая симпатичная женщина, чуть-чуть старше меня, с восточными чертами, лучшая швея и рукодельница в посёлке, и Оран Шдамит, ровесник Динары и сын владельца лесопилки и двух мельниц в покинутом посёлке. Эта троица молчала, но было заметно, что поддерживает Эльзу.

– Марк, тебе чего? – хмуро посмотрел на меня рыжий.

Я пожал плечами, потом кивнул головой на пляж:

– Что дальше, мистер Лойд?

Прежде чем мужчина открыл рот, мне ответила булочница:

– Всё будет хорошо, Марк. Не надо бояться слухов про это место. Никто из знакомых никогда здесь не был и не слышал рассказы очевидцев, поэтому я считаю, что многое преувеличено. Утром мы приступим к поискам подъёма.

– Я могу в этом помочь, миссис Макрел. Неплохо лазать могу, и если увижу подходящее место для подъёма, то сообщу. Даже если оно вам покажется непреодолимым, я смогу подняться, – предложил я свои услуги. Испугался, что сейчас меня отправят подальше от взрослых разговоров, а мне бы очень хотелось держать руку на пульсе событий. Да и находиться рядом с людьми, которые готовы действовать – это лучше, чем оказаться среди грядок с овощами, с теми, кто опустил руки лишь от одного взгляда на красную луну.

– По этим скалам сам чёрт не поднимется, – буркнул рыжий. – Ступай, Марк, к раненым или походи по пляжу, посмотри, может, какие вещи выбросило волнами.

– Это ещё успеется, – отмахнулась от него Эльза, чем вызвала оторопь на лице мужчины. – Марк, ты же видишь эту скалу, она ровная и высокая. Уверен, что поднимешься?

– Ну, может, и не прямо здесь, но смогу. Нужно дождаться дня, тогда будет лучше видно.

– И где же ты так наловчился карабкаться по скалам? У нас вроде бы гор не было у посёлка, – поинтересовался Лойд.

– Так по деревьям, мистер Лойд, – как можно беззаботнее ответил я. – Я же охотник, вот и смотрел сверху, примечал добычу, тут же и гнёзда под рукой – вороны там, совы дневные, которые домашнюю птицу таскают, вот я их и разорял. А деревья-то у нас какие высокие! Вы же помните, мистер Лойд?

– Гнёзда, добыча, – сердито сплюнул на песок рыжик. – За девками, небось, подсматривал, когда те на речке купались. Как раз там есть парочка высоких, с которых женский заливчик виден был.

Я старательно напряг лицо, чтобы кровь прилила к щекам, мол, поймали вы меня, узнали секрет. Надеюсь, после такого «смущения» больше ненужных и каверзных вопросов не будет. Хотя могли и не рассмотреть при тусклом ночном освещении.

– Да не красней ты так, мальчик, с кем не бывает! Лучше скажи, что нужно для подъёма? – чуть улыбнулась булочница (хм, заметила глазастая, не зря старался, выходит).

– Что-то твёрдое, ножи или кинжалы, чтобы в щели забить и упор под руки и ноги сделать. Верёвку бы ещё.

– С верёвками у нас беда, – развёл руками кузнец, – а железок найдём, видел я у некоторых и ножи, и кинжалы.

– Хм, прям так уверен в себе, Марк? – почесал бороду Генри, потом задумчиво добавил: – Две шлюпки у нас уцелело, а там есть лючки с разным инструментом, может, и верёвки найдутся.

Наступило утро, и потерпевшие кораблекрушение стали оживать. Ну, а как же? Страшная луна исчезла, голубое небо и яркое тёплое солнце ничем не отличались от тех, под которыми родились все эти люди. Разве что здесь заметно теплее было, чем в родной долине. Плюс усилившийся голод и особенно жажда заставляли упаднические мысли понемногу уходить из головы.

НЗ в шлюпках было скудным. Дюжина четырёхгранных кованых гвоздей, кусок смолы в керамическом горшке, жгут пакли, долото на деревянной ручке, небольшой топорик, деревянная киянка на короткой рукоятке и пятнадцать метров тонкого просмоленного каната. Был ещё в каждой шлюпке небольшой бочонок питьевой воды – ровно десять литров, вполне свежей и чистой.

– Вот тебе и клинья под упоры ног и рук, – протянул мне кузнец пучок пятнадцатисантиметровых гвоздей, – хорошие гвозди, мастер ковал, бери и не бойся. Уж точно лучше ножей, которые ты хотел забрать у народа. Там одно барахло или тесаки в руку величиной из мягкого железа, которое подросток согнёт и не вспотеет.

Я с сомнением взвесил в руке один из гвоздей. Да-а, не скальные крючья. Чёрт, как такими пользоваться-то? По качеству металла больше подходят к «мягким» и без проушин… тьфу, какие проушины, если у меня и троса подходящего нет?

– Попробую, ладно, – вздохнул я. – Нужно будет ещё по пляжу пройтись, место подыскать удобное.

Кузнец задумчиво посмотрел влево, потом вправо и с сомнением произнёс:

– А по мне, так тут везде одна и та же круча. Впрочем, как знаешь.

В этот момент к нам подошла Эльза, которая до этого о чём-то ожесточённо спорила с рыжим.

– Вот индюк пёстрый, совсем не хочет слушать советов, – со злостью выдала она. – Воду разделить между детьми и мужчинами – женщины обойдутся! Мол, если случится нападение, то лучше пусть бабы без сил лежат, а мужики их защитят. Да какое тут может быть нападение?! Вот вы мне скажите, а?

Я и кузнец синхронно пожали плечами. Про себя же подумал, что булочница, прямо совсем перестала на себя походить – вон, даже спорить решилась с Лойдом, не боится, что запросто леща от рыжего отхватит. А тут с этим просто. Женщин за людей толком и не считают, вся грязная и тяжёлая работа по дому на них: уборка, готовка, растопка печей, кормление скотины, вытаскивание мусора и помоев и многое другое. Мужчины занимаются охотой, рубкой леса, расчисткой полей и защитой поселения. Дети приучаются к работе по хозяйству с младых ногтей: ещё толком говорить не может, только-только ходить научился, а уже с длинной хворостиной гонит стайку уток на пруд, кур с грядок, щиплет сорняк, а то и лошадь с бороной подстегивает.