С трудом о прошлом, о былом. Очерки о жителях д. Верхние Таволги - Николай Коротков

В 1552 годы царь Иван IV Грозный завоевал Казанское царство. В это время на Пермской земле, в городе Сольвычегодске, проживали богатейшие промышленники Строгановы. Как люди предприимчивые и пронырливые, чувствуя озабоченность царя в связи с невыгодностью управления далёкими землями, они обратились к Ивану Грозному с просьбой отвести им земли – сначала по берегам Камы, а потом – по Чусовой. Царь своими грамотами эти земли пожаловал, но с условием, чтобы Строгановы, обходясь собственными средствами, не обременяя царскую казну, строили городки и заводили своё войско для обороны от всякого нападения.

Особая же миссия в освоении земель Зауралья выпала на долю знаменитого волжского разбойника донского казака Ермака Тимофеевича. Он совершил то, что не удалось сделать никому, поэтому о нём поговорим поподробнее.

Ермак родился и вырос на Урале, в вотчинах упомянутых выше Строгановых. Корни же его родословной идут из города Суздаля, где жил его дед Афанасий Григорьев по прозвищу Алёнин. Позже, по воле судьбы, дед оказался в городе Юрьевец-Подольский, где и умер. Оставшись в нищете, его сыновья Родион и Тимофей ушли к Строгановым, в их камские владения, и назвались там Подольскими. У Тимофея родилось три сына: Гаврила, Фрол и Василий. Из всех сыновей меньшой Василий был всех смышленее, бойчее и речистее. Чем только не занимались хозяева – и соль добывали, и железо вырабатывали и строились, возводя необходимое. В общем, работы хватило всем. Василий ходил на Строгановских барках по Каме и по Волге, бурлачил. Только тяжёлая бурлацкая работа ему быстро наскучила, и он подался на Тихий Дон, к вольным людям – донским казакам. Там Василий Тимофеевич получил и своё прозвище «Ермак». Он у казаков был на барке кашеваром, а общий котёл, в котором варили походную кашу, назывался ермаком – сотоварищи и прозвали кашевара Ермаком. Ну а уж потом получилось то, что получилось… Тот скоро прославился и стал Ермаком Тимофеевичем. Работы в то время на Дону было так же, как и у Строгановых, – непочатый край. К тому же, здесь проходила южная граница Русского царства, которую приходилось постоянно защищать от набегов крымских татар. За удаль и храбрость Ермака Тимофеевича выбрали старшиной станицы. Однако на Дону ему стало тесно и, став во главе «ватаги гулящих казаков» ушёл он промышлять сначала на Волгу, а потом на Каспий. Промышлять – это, попросту сказать, разбойничать. Вольничая, он грабил поначалу бухарских и персидских купцов, а потом не гнушался «облегчить» и царские суда. Узнав про чинимые им безобразия, царь Иван Грозный присудил Ермака и четырёх его атаманов к смертной казни, а на Волгу послал свои войска с целью поимки окаянного негодника. Спасаясь от царского гнева, Ермак решил уйти на свою сторону – на Каму, к Строгановым: тут-то его ватаге найдётся дельце, душе его отрадное, – поусмирению воинствующихтам и черемисов и вогулов и башкир.

В то самое время царь опять пожаловал Строгановым земли – на сей раз за Уральским хребтом – по реке Тоболу. Условия были те же, что и ранее – самостоятельно осваивать и охранять наделы. Только в тех местах царствовал сибирский князь Кучум, у которого что-то взять без боя было невозможно. И наведение порядка легло на плечи Ермака сотоварищи.

Строгановы поблагодарили Ермака за выполненную работу и предложили другую, новую миссию, что по плечу лишь отважным да рисковым людям, а заключалась она в том, чтобы совершить поход в Сибирь, на отведённые царём земли и отвоевать их. Работа та была Ермаку по душе, и потому от предложенного он не отказался, а попросил у работодателей лишь «ружей, да воинского снаряду». Строгановы снарядиться помогли, ни перед чем не постояв и ничего не пожалев, ибо видели в том для себя прямой интерес. Припасы, оружие и снаряжение Ермаку было выделено «сполна, да в придачу дали ещё триста человек своего войска». На прощанье Строгановы Ермаку сказали, что не для них он сейчас идёт, а для самого царя, который в случае удачи, возможно, простит ему все прошлые прегрешения. Сам же Ермак, наверняка, не забывал, что его участь находится в руках государя и секира, занесённая над его головой, в любой момент может опуститься. Дабы подвигнуть гневного самодержца сменить гнев на милость, нужно было совершить нечто особое. Так что этот назревший поход за Урал стал счастливым случаем, а предстоящая победа, если таковая случится, козырной картой. 1 сентября 1581 года был отслужен напутственный молебен, и Ермак со своей почти тысячной ватагой отправился вверх по реке Чусовой. Путь предстоял не лёгкий: по Чусовой до речки Серебрянки, а по Серебрянке опять вверх по течению. Места кругом дикие и глухие, а Серебрянка – река горная и быстрая. Казаки струги подымают против воды, где на вёслах, а где лямкой. Плывут – плывут казацкие струги, да где-то на перекате сядут на мель. Команда во главе с Ермаком и тут ухитрялась: запрудят реку ниже стругов – подымет эти струги водой, и опять продвигаются дальше… Медленно, но верно! Из Серебрянки казакам свои плавсредства пришлось волоком перетаскивать в речку Журавлёвку, впадающую в реку Тагил. Тяжёлой и изнурительной была та работа – волочить увесистые многопудовые струги по земле да через горы, но казаки работали дружно и с ней справились и перебрались за хребет. Далее путь лежал по Тагилу до Туры, а потом по Туре до реки Тобол. Так исторически получилось, что покорение Сибири легендарным Ермаком связано с нашим Уралом и с местами, где мы сейчас живём.

26 октября 1581 года Ермак дошёл до цели и овладел городом Искером – столицей Сибирского царства. С этого дня можно считать Сибирское царство завоёванным, так как той своей победой Ермак присоединил его к владениям русского царя.

Вскоре после победы Ермак своего атамана Кольцо послал в Москву, к самому царю Ивану Грозному, чтобы известить его об одержанной победе. Давно государь осудил Кольцо (как и самого Ермака) к смерти, но храбрый атаман смело ехал в стольную: может царь и помилует, когда узнает, что казаки завоевали ему целое царство. Так и вышло: его приезд в Москву был ознаменован хорошим концом – с собой он привёз в подарок от Ермака пушнину соболей, бобров и чёрных лисиц, что очень понравилось царю. А за блестяще одержанную победу над превосходящим по силе войском татар Иван Васильевич казакам с атаманами простил всё, и послал для них подарки царские. Самому Ермаку пожаловал дорогую шубу со своего плеча, серебряный ковш да две дорогие кольчуги. К тому же Ермак Тимофеевич был удостоен титула «Сибирский князь». Вместе с атаманом Кольцо в поддержку Ермаку в Сибирь из Москвы были посланы триста стрельцов.

По случаю знаменательной победы Москва ликовала: по церквям служили молебен, гудели московские колокола, славя живых и поминая убиенных героев. Вот уж поистине: кого убьют – бог простит, кто останется жив – царь наградит.

Тот колокольный звон разнёсся по всей Руси, возвещая о зарождении в диких Уральских и Сибирских местах новой жизни. Безмолвие в таёжных отрогах нарушилось, оглашаясь то там, то тут стуком топоров да весёлыми голосами работного люда.

Родные звуки церковных колоколов с вновь возведённых повсюду храмов на новообживаемых землях также радовали слух и сообщали о пришествии туда христианства и его победе над тьмой язычества. Тот поход позволил открыть ворота в Сибирь, а народ не забыл Ермака, отнеся его к любимым «былинным» богатырям, о чём сложены легенды и поются песни.