Проклятый. Hexed - Кевин Хирн

– Да, и я это ценю. Однако мне будет трудно, даже если не придется пропускать свои слова через фильтр безграмотности. – Он сделал глубокий, ненужный вдох, закрыл глаза и медленно выдохнул. Казалось, он пытался сосредоточиться и отыскать точку чакры. – Есть много причин, из-за которых мне потребуется твоя помощь, и много причин, чтобы ты согласился ее мне оказать, но это может немного подождать. Вот краткая версия, – сказал он, открывая глаза и поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня. – Я хочу, чтобы ты помог мне убить Тора.

«Ха! Пусть встанет в очередь!» – сказал Оберон.

Он был жутко собой доволен, как и во всех случаях, когда ему удавалось выдать что-нибудь смешное. К счастью, Лейф не понял, что мой пес над ним потешается.

– Хм-м-м, – протянул я. – Несомненно, деятельность Тора наводит на мысли об убийстве. Ты далеко не первый из тех, кто мне это предлагал в течение последних трех недель.

– И это одна из причин, по которой тебе следует согласиться, – взорвался Лейф. – У тебя будет полно союзников, ты сможешь получить любую помощь, а в случае успеха у тебя появятся благодарные поклонники.

– И множество плакальщиков, если меня постигнет неудача? Если все его так ненавидят, почему до сих пор никто с ним не разобрался?

– Из-за Рагнарёка, – сразу ответил Лейф, очевидно, ждавший подобного вопроса. – Все боятся Тора из-за пророчества, и это сделало его невыносимо заносчивым. Вот как они рассуждают: если он будет присутствовать, когда наступит конец света, значит, сейчас с ним ничего нельзя сделать. Какой вздор!

Я улыбнулся.

– Ты хочешь сказать, что Рагнарёк – это вздор?

Оберон снова пришел в восторг.

– Не все обещанные концы света наступят, – продолжал Лейф, не обращая внимания на мои слова. – Только один из них, возможно, произойдет, или все предсказания окажутся ложными. Мы не можем позволить, чтобы какая-то древняя легенда, родившаяся в замерзших мозгах моих предков, связывала нам руки. Мы можем все изменить прямо сейчас.

– Послушай, Лейф, я знаю, что ты можешь рассказать мне сагу, наполненную доводами, которые должны заставить меня сделать то, что тебе нужно, но я не в состоянии их усвоить. Энгус Ог и Брес явились ко мне и затеяли ссору, я лишь ее завершил. И ты прекрасно знаешь, что все могло закончиться иначе. Тебя там не было: я уцелел чудом. Полагаю, ты это видел?

Я показал на свое изуродованное правое ухо. Демон, похожий на талисман группы «Айрон Мэйден», отгрыз его, и я сумел регенерировать лишь исковерканную массу хрящей. (Я уже не раз замечал, что начинаю напевать: «Не тратьте время на поиски утраченных лет»[2].)

– Конечно, видел, – сказал Лейф.

– Мне еще повезло, что я понес столь незначительный ущерб. И хотя все закончилось удачно и убийство Энгуса обошлось не слишком дорого, мне пришлось пережить несколько весьма неприятных визитов других богов. И все потому, что я по-прежнему остаюсь мелкой рыбешкой. Ты можешь себе представить, что сделают другие боги, если мне удастся прикончить могучего Тора? Они объединятся и уберут меня со сцены только для того, чтобы избавиться от угрозы. Да и вообще, я не думаю, что его можно убить.

– Вполне возможно, – сказал Лейф, погрозив мне пальцем. – Северные боги подобны Туата Де Дананн. Они обладают даром вечной юности, но их можно убить.

– Так было вначале, – согласился я. – Но я читал старые тексты и знаю, что тебе нужен Тор, версия 1.0. Однако тебе следует понимать, что сейчас существует более одной версии Тора, как и множество Койотов, Иисусов, Будд и Элвисов. Мы можем вторгнуться в Асгард[3], убить Тора 1.0, а потом, если сумеем избежать мести остальных северных богов, вернуться сюда, в Мидгард, где Тор из комиксов прикончит нас, словно жалких шутов. Ты подумал о такой возможности?

Лейф выглядел смущенным.

– Существуют комиксы о Торе?

– Да, и я не понимаю, как ты мог их пропустить? О нем даже фильм есть, основанный на комиксах. Здесь, в Штатах, он настоящий герой и совсем не похож на настоящего придурка Тора. Он не станет обращать на тебя внимания, если только ты сам его не привлечешь, но вторжение в Асгард очень быстро его заинтересует.

– Хм-м-м. А если я сумею создать коалицию существ, готовых принять участие во вторжении в Асгард, которые потом вернутся вместе с нами в Мидгард? Смогу ли я рассчитывать на твою помощь при таком варианте развития событий?

Я задумчиво покачал головой:

– Нет, Лейф, мне очень жаль. Одна из причин, по которой я все еще жив, состоит в том, что я никогда не вставал на пути у бога грома. Это успешная стратегия выживания, и я намерен ее придерживаться и дальше. Но, если ты все-таки хочешь с ним разобраться, советую избегать Локи. Он сделает вид, что на одной стороне с тобой, но тут же сдаст тебя Одину, после чего весь Пантеон начнет за тобой охотиться, вооружившись осиновым колом.

– Возможно, такой вариант подойдет мне больше, чем продолжать существовать рядом с ним. Я жажду мести.

– И за что же ты хочешь ему отомстить?

Обычно я не пытаюсь разобраться в психологии вампиров, потому что с ними все просто и предсказуемо: их интересуют только две вещи – могущество и территория. Однако им нравится, когда кто-то задает вопросы, потому что тогда они могут тебя игнорировать и казаться таинственными.

У Лейфа так и не появилось шанса мне ответить, хотя он явно собирался. Как только он открыл рот, его взгляд метнулся к моей шее, где висел амулет из холодного железа, а я почувствовал, как пространство между моими ключицами стало нагреваться – более того, я ощутил сильный жар.

– Хм-м-м, – сказал Лейф после небольшой паузы, – и почему твой амулет так сияет?

Я чувствовал, как жар поднимается, словно ртутный столб в августовское утро, на коже головы выступил пот, в ушах раздалось шипение, и мне показалось, что я поджариваюсь, как бекон. И, хотя у меня возникло инстинктивное желание сорвать с себя амулет и швырнуть его на лужайку, я подавил этот порыв, потому что только тлеющий кусок холодного железа давал мне возможность остаться в живых.

– Я под магической атакой! – прошипел я сквозь стиснутые зубы, изо всех сил сжимая ручки кресла и сконцентрировавшись на том, чтобы заблокировать боль.

Я делал это не только для того, чтобы успокоить свои вопящие нервы, поскольку понимал, что, если позволю боли победить, мне конец. Боль – самый быстрый способ разбудить мозг рептилии, который заблокирует все высшие функции головного мозга, оставив лишь неразумные инстинкты, способные работать только на уровне схватки – и тогда я не смогу контактировать с Лейфом, на случай если он пропустил главное: «Кто-то пытается меня убить!»