Заявление на увольнение - Марина Вуд

Когда последний сотрудник садится в кресло и Николай Егорович озвучивает, что мы можем начинать, я резко разворачиваюсь и вижу большие испуганные чёрные глаза.

Какая встреча! Проносится в моей голове.

Кого-кого, а вас Воронцова Арина Николаевна, я уж точно не ожидал здесь увидеть.

Арина

— Арина Николаевна, ваш сын снова подрался с одноклассником! С этим нужно что-то делать! Это не подобающее поведение для девятилетнего ребёнка! — звонким голосом пищала в трубку классная руководительница моего сына.

— Это наверняка, какое-то недоразумение. Я заранее прошу прощения за поведение Ивана, — быстро проговорила я в трубку придерживая ее ухом и параллельно открывая машину.

— Вас вызывают срочно к директору!

— Да! Да поняла я, поняла! — бросаю сумку на соседнее сидение. — Я смогу приехать в обеденное время с двух до трёх.

— Хорошо. Я передам что вы будете, — она отключается, а я с протяжным стоном кладу голову на руль.

Вот же засранец малолетний! Третий раз за две недели! С этим и правда нужно что-то делать.

До работы я практически долетаю за каких-то сорок минут. Бью все рекорды. Скоро составлю конкуренцию самому Михаэлю Шумахеру.

Я тружусь в крупном строительном холдинге на должности главного HR- менеджера, по-простому — кадровика. Наш центральный офис находится на двадцатом этаже нового бизнес-центра в самом сердце города. Работу свою я люблю. Оклад у меня хороший, премии стабильные, веселый коллектив. Не работа, а мечта.

Ещё по совместительству я — мама. И в свободное от работы время я воспитываю сына. Хотя, судя по количеству приглашений к директору, то процесс воспитания у меня явно хромает. При этом, мальчишка он у меня классный и выдумщик редкостный.

Половину рабочего дня я просидела, как на иголках. Мысленно чихвостила Ваньку и придумывала текст, которым буду его оправдывать перед директором школы. Как только на часах стукнуло четырнадцать ноль-ноль, я сразу же по-тихому ретировалась, с надеждой на то, что за час обеденного перерыва ничего не случится и искать никто меня не будет.

В центре города проблемы с парковкой. Потому мне ничего не оставалось, кроме как бросить свою машину на парковке крупного торгового центра и пробежаться пешком один километр до Ванькиной школы.

В школе, в очередной раз нам с Иваном пришлось изображать виноватые лица перед педагогами.

Я покивала им головой в знак согласия, Ваня с синяком под глазом сыграл раскаяние, в общем — разошлись с миром.

— Мам, ну ты понимаешь, он сам виноват! Я же мужчина и должен за себя уметь постоять. Разве ты меня не этому учишь? — оправдывался передо мной сын на пороге своей школы.

— Я понимаю. Честно. Но и ты меня пойми, я уже устала приходить сюда. То ты учительнице резиновую змею в сумку положил, то…

— Она сама виновата. Она меня безотцовщиной обозвала при всех.

И тут я сына от части понимаю, такое услышать неприятно любому человеку.

— Во-первых не она, а Тамара Васильевна. А во-вторых, она всё-таки учитель. Зачем ты сегодня ударил Артемьева?

— Потому что, он сказал, что я, списывал, а я не списывал…

Я глянула на часы и поняла, что уже опаздываю с обеда.

— Так. Все Ваня. Договорим дома и разговор у нас будет о-о-очень серьёзный, — перед его носом я строго помахала указательным пальцем и умчалась обратно к машине.

Работу всё-таки никто не отменял, а потерять ее мне совсем не хотелось.

Когда я выезжала из своего парковочного места, мне пришло смс-сообщение от классной руководительницы о том, что это было последнее «китайское предупреждение» и в следующий раз будет стоять вопрос об исключении со школы. Я отвлеклась на смс, буквально на мгновение и в эту же секунду ощутила удар. Осознавая всю серьёзность ситуации, перед моими глазами пробежали картинки из криминальных новостей столицы, недолго думая я сразу же заблокировала дверь.

Из дорогого автомобиля, с громким матом, появился молодой представительный мужчина. Когда он подошёл к моей машине, я сильнее вжалась в сидение и зачем-то пристегнулась ремнём безопасности.

Внешний вид его мне не внушал доверия, и я очень пожалела, что у меня нет ни газового баллончика, ни монтировки под рукой.

— Извините! Я не хотела, — выкрикнула ему, слегка приоткрыв окно.

Может хоть как-то смягчу этого мускулистого здоровяка.

— Выходи давай! Будем твой ущерб оценивать.

Он начал дергать за ручку двери.

— Я не выйду! Вызывайте полицию.

На самоубийцу я вроде бы не похожа.

— Я сказал — выходи! — он ударил рукой по моему капоту.

Вот сволочь!

— Вызывайте полицию!

Пусть приезжают и сами все оформляют. Вину признаю, штраф заплатить готова.

Как на зло время шло, а мне надо было возвращаться на работу. Так, как повреждения были незначительными, а полиция ехала бы долго, было решено оформлять евро протокол.

И все, казалось бы, не плохо ровно до того момента, как я узнала в этом мужчине сына нашего самого главного «главуна» — хозяина холдинга.

Ну, как говорят: Бог не выдаст, свинья не съест, начальство не узнаёт.

Я постаралась не усугублять конфликт и распрощаться с мужчиной на более-менее спокойной ноте. За выходные я даже немного отпустила ситуацию и выбросила из головы смысли о недавнем дтп.

То, что беда приходит не одна, я узнала в понедельник утром. К нам в кабинет прибежала воодушевлённая секретарь Ирочка и сообщила, что через час собрание в конференц-зале.

— А вы что, не слышали, что наш Пётр Алексеевич, того? — она кивнула в сторону двери, а девочки в кабинете перекрестились.

— Чего "того"? — а я так и замерла с чашкой кофе в руке.

— В Европу переезжает. А вы что, грешным делом, подумали? — она растеряно посмотрела по сторонам.

— И кто же теперь на его месте будет? — спросила я.

— Поговаривают, что его сын, — Ирочка, прям, затрепетала от волнения.

— Этот красавчик? Он же вроде в Лондоне живет, — подхватила одна из сотрудниц.

И тут понеслось.

— Говорят вернулся и сразу на отцово место.

— А он женат? Он красив.

— И богат!

А я уж не знаю, может меня проклял кто или сглазил? За что мне вот это?

Чтобы не слушать этот треп, я вышла из кабинета, но меня это не спасло, так как нового босса обсуждал практически весь офис. Я дождалась десяти часов и самой последней вошла в зал. Тимофей Петрович стоял к нам спиной, что давало мне шанс пожить ещё несколько минут. Когда же он всё-таки обернулся, то, как на зло посмотрел на меня в упор, а мне вдруг захотелось стать невидимкой.