Рыба-молот - Ольга Морозова

Через несколько минут они вышли из дома и направились на причал. Яхта, полностью подготовленная, ждала их, тихонько покачиваясь на воде.

— Какая красивая! — Вероника захлопала в ладоши. — Это для меня? Я так люблю тебя! Спасибо! Спасибо!

Карлу стало стыдно при виде её искренней радости, но у него не было другого выхода. Они поднялись на борт, Карл отвязал канат, и яхта, как огромная белая чайка, плавно отчалила. Управлять яхтой Карл научился давно. Он увлекался парусным спортом, участвовал в соревнованиях и считался неплохим яхтсменом.

Они набрали скорость и стали быстро удаляться от берега. Было ещё светло, и Вероника улеглась позагорать на палубе. А Карл уводил яхту всё дальше и дальше в море. Его пьянило ощущение простора и свободы, он наслаждался плеском волн за бортом. Яхта слушалась малейшего движения руля, и Карл даже забыл, зачем затеял прогулку. Вероника выглядела спокойной и умиротворённой, и Карл с горечью подумал, как он её сейчас разочарует. Ему вдруг стало жаль наивную доверчивую глупышку, принимающую за чистую монету грубую лесть и наглую ложь. На фоне бескрайней сини Вероника выглядела, как морская богиня, и была так прекрасна, что у Карла защемило сердце. Где-то глубоко промелькнула мысль, что, может быть, бросить всё, и действительно жениться на ней. У него есть профессия, опыт работы. В конце концов, Америка состоит не только из Далласа, есть и другие, не менее привлекательные для жизни города. Зачем ему Мария? Она всю жизнь будет демонстрировать своё превосходство. Конечно, не специально, она слишком умна для этого. Но невольно, это будет проскальзывать. Ему будет трудно жить с её врождённым аристократизмом. Она никогда не поймёт его до конца, а он её. Они из разных слоёв, и это никуда не денешь. А Вероника своя, он понимает её, как самого себя. Она вся, как на ладони, простая и доступная. Он для неё господин и царь. Она всю жизнь будет заглядывать ему в рот.

Но мысль была настолько мимолётной, что Карл даже не обратил на неё внимания. Нет, он никогда не бросит Марию. Он мечтал об этом всю жизнь. А таких, как Вероника, полно в каждом курортном городе. Эти курочки только и ждут, как бы поймать выгодного жениха, сесть ему на шею, нарожать детей и сидеть вечерами с такими же кумушками, перемывать кости мужьям. Она растолстеет, перестанет следить за собой, и превратится в обыкновенную наседку. Это не для него. Его ждёт другая жизнь, и он так просто от неё не откажется. Мария — его пропуск в рай. Тем более что перед его отъездом Мария, смущаясь и краснея, сказала, что сообщит ему что-то важное, как только он приедет. Он умолял её сказать сейчас же, но она наотрез отказалась. Такие разговоры не терпят суеты, ответила она, добавив, что для неё это очень важно. Мария тоже была католичкой, они уже спали вместе, и Карл, кажется, догадывался, о чем она хотела сообщить.

Но сейчас ему хотелось просто расслабиться, и сделать прогулку как можно более приятной. Они уже отошли довольно далеко, кругом простирался только океан, и полоса берега была видна очень далеко. Карл заглушил мотор и бросил якорь. Пора начинать, скоро стемнеет, и нужно будет возвращаться. Внезапно раздался крик Вероники, испуганно-удивлённый:

— Карл, смотри, смотри, акула! Боже, какая странная! Да посмотри же ты, наконец!

Карл подошёл к ней и перегнулся через борт. Величественное зрелище открылось его глазам. Совсем близко от борта яхты плыла огромная акула, даже не плыла, а парила, как серая сказочная птица. Карлу она показалась просто чудовищных размеров. Но самое главное было даже не это, а её голова — в виде гигантского молота, с огромными глазами по краям тупой морды.

— Вот это да! — восхищённо присвистнул Карл. — Никогда не видел такой. Исключительная редкость. Рыба-молот! Любой ихтиолог бы нам сейчас позавидовал. Ну да ладно, оставим её в покое. Иди сюда, детка. Ты не хочешь выпить? Не спустится ли нам вниз? Я страшно соскучился. — Карл потянулся, расправляя затёкшие руки.

— Сейчас, дорогой, сейчас! Ещё чуть-чуть. Никогда не видела такой рыбины. Правда, она восхитительна?

— Ну, милая, не томи меня. Мужчины не любят долго ждать. Я думал, тебе это хорошо известно.

Карл подошёл к девушке и стал массажировать ей спину. Вероника выгнулась, как кошка, и замурлыкала от наслаждения. Карл начал тихонько целовать её шею, там, где начинали расти волосы, спускаясь всё ниже и ниже. Потом подхватил на руки и отнёс вниз.

Она, как пластилин, повторяла каждое движение его рук, обвивая его своим сильным упругим телом. Карл застонал от удовольствия, и откинулся на подушки.

— Налей мне виски со льдом, дорогая. У меня пересохло в горле.

Вероника встала и подошла к мини-бару. Она смешала виски и подала Карлу стакан.

— Что ты хотел сказать мне, милый? — проворковала она. — Ты ведь хотел мне что-то сказать? Или нет? Так что же?

Чёрт, Карл совсем не хотел начинать разговор, оттягивая его, насколько возможно.

Но за внешним спокойствием Вероники скрывалось напряжение. Она хотела знать наверняка. Когда? Когда они поженятся? Когда вместе уедут в Даллас? Она не хотела ждать, она хотела ехать с ним. Эти вопросы не давали ей покоя, и Карл подумал, что она не так наивна, как кажется. Он схватил Веронику за руку, притянул к себе и надел ей браслет.

— Нравится?

— О, дорогой! — Вероника не смогла скрыть восхищения. — Он прекрасен! Мне никто такого не дарил! Спасибо! Ты просто прелесть! Я тебя обожаю! — она щебетала, как птичка, а Карл потягивал виски. В возбуждении Вероника вскочила с койки и подошла к столу, протягивая руку поближе к свету, чтобы лучше рассмотреть браслет.

Краем глаза Карл заметил на столике нож для колки льда. Очень красивый, с необычной ручкой в виде креста. Наверное, серебряный. Тонкий клинок мрачновато блестел в искусственном свете. Нож был несколько великоват для обычного ножа для колки льда. «Наверно, ручная работа, — подумал Карл, — странно, что хозяин оставил его здесь, обычно такие вещи не оставляют случайным арендаторам».

Вероника, закончив наслаждаться браслетом, взяла нож за ручку и задумчиво вертела его в руках, то вонзая в кусок льда, то тихонько покалывая себе палец. Она ждала ответа.

— Да, дорогая, — Карл набрался смелости, — я хотел поговорить. Но боюсь, тебе не понравится наш разговор. Прости, что сразу не сказал тебе. Я помолвлен. У меня есть невеста, она беременна, и мы скоро поженимся. Прости, мне искренне жаль. Но ты очень красивая девушка, ты совсем молода, и, я уверен, скоро забудешь меня и устроишь свою жизнь самым лучшим образом. Прости, мне и правда жаль. — Карл повторял это «прости», как попугай.

Нож застыл на мгновение в руке Вероники. Потом она с силой вонзила его в кусок льда. Она стояла спиной к Карлу, и он не мог видеть выражение её лица. Она молчала.

— Вероника, послушай, Вероника, — Карл заговорил первым. — Давай не будем делать трагедию. Нам было хорошо, и я тебя не забуду. В конце концов, я ничего не обещал тебе. Что ты молчишь?! — Карл начинал терять терпение.

Наконец она ответила глухим бесстрастным голосом: