Игры на выживание - Николай Собинин

— Если электричества нет, светофоры тоже не горят. Они могут еще очень долго добираться до госпиталя.

Егор вопросительно глянул в сторону стюардессы:

— Ладно, помощь с пострадавшими еще требуется?

— Всех тяжелых уже разобрали и увезли, остались только те, кто может передвигаться сам. Вам бы о себе лучше позаботиться.

Девушка ушла, а ему осталось лишь мысленно поблагодарить ее за дельный совет.

— Где мы вообще рухнули? Что это за улица?

Пожилой мужик, все так же массируя пострадавшую конечность, устало присел прямо на землю рядом с ним, после чего ответил на вопрос:

— Говорят, шоссе Энтузиастов, но я не уверен.

Поблагодарив интеллигента, Егор стал пробираться сквозь ряды людей, обломки корпуса самолета и стоявшие плотными рядами автомобили, выглядывая подходящего человека. Выбор его пал на грузина средних лет с пышными усами, который что-то бурно осуждал с другими водилами неподалеку от основного скопления людей, стоя рядом со своей видавшей виды «шкодой». В разговорах людей сквозило волнение, даже какой-то безотчетный страх.

— Дружище, не подбросишь до места? Тут недалеко, деньги есть.

Тот критически осмотрел его сверху вниз из-под своих кустистых бровей.

— Ты с самолета что ли? Далеко ехать? А то, понимаешь, дорогой, связи нет, спутника нет, навигатор не работает, да? Как поедем? Может в больничку тебя лучше, а? Посмотрят, зеленкой помажут, потом домой!

— Тут полчаса езды, я покажу. Больница подождет. Косарь за все плачу.

— Ладно, садись, генацвале. Вано доставит мухой.

Егор решил пока что не ломиться в больницу. Со всеми этими непонятными делами, отключением света и мобильной связи, перспектива застрять в переполненной больничке на неопределенный срок не радовала. Там, конечно, есть резервные генераторы, но он пока не ощущал острой потребности во врачебной помощи. Его тошнило, побаливала голова, да и общее состояние было на троечку, но все это можно списать на не хилый стресс и легкое сотрясение. Гораздо больше ему сейчас хотелось привести себя в порядок, поесть и выспаться. Усталость навалилась неподъемным грузом. А в больницу он успеет съездить и позже, когда этот непонятный техногенный коллапс останется позади.

Хорошо, что портмоне не вылетело из кармана брюк при крушении. Налички в нем как раз хватило на то, чтобы рассчитаться с таксистом, и на то, чтобы закупиться в супермаркете всякими полуфабрикатами. Его вид устроил небольшой перфоманс среди покупателей и продавщиц, но Егор сейчас настолько морально вымотался, что ему было совершенно плевать на их охи и ахи.

Двухэтажный коттедж на краю небольшого СНТ был не его, а принадлежал его сестре. Но Светка улетела со своим новым хахалем на Кипр, в ближайшие две недели это место будет пустовать. Если отключение энергии произошло по всему городу, ехать до его городской квартиры на Ленинградке сейчас было явно не самой разумной идеей, а его машина осталась вообще черт знает где. Можно было бы, конечно, доехать до Белки — Белорусского вокзала на метро, но интуиция подсказывала, что подземка наверняка тоже встала. Так что вариант с домом сестры выглядел самым приемлемым из всех.

Пока ехали, грузин трещал, не затыкаясь, а Егор лишь отвечал невпопад, замкнувшись в собственных мыслях. С ним всегда такое: когда случается что-то плохое, он закрывается в себе и переваривает стресс самостоятельно, пока от того ничего не останется. У него перед глазами все еще стояли кошмарные картинки крушения, переломанные людские тела, он чувствовал засохшую чужую кровь на своей коже и волосах. Это разъедало психику словно щелочь.

Рассчитавшись с таксистом и пожелав ему удачи, Егор взял ключ под ковриком для обуви и вошел в дом. Жилище его сестры ему было по нраву. Бывший муж Светы знал толк в обустройстве жилья, а сама она смогла обставить его так, чтобы любой входящий сюда человек сразу же ощущал уют. Егор часто бывал в гостях у сестры, они с самого детства поддерживали хорошие отношения, плюс ему нравилось возиться с ее дочкой от первого брака. Сейчас же в доме было тихо: племянницу Вику отправили к дедушке с бабушкой на Вологодчину, сестра нежится где-то там, в теплых лучах солнца Средиземноморья.

Порывшись в вещах бывшего Светкиного мужа, он подобрал себе спортивные штаны, футболку и худи, чтоб не щеголять без одежды, после чего отправился в душ. Вообще-то на участке была выстроена серьезная баня, с сауной, но топить ее он сейчас был не готов, так что пришлось довольствоваться едва теплым душем — водонагреватель сестра выключила перед отъездом, да даже если бы и не выключила — он бы все равно остыл без электроэнергии. К несчастью, электричества тут тоже не было. Лишнее подтверждение тому, что такая ерунда сейчас творится повсюду.

Пока он стоял под прохладными струями, на Егора вновь навалились безотчетный страх и слабость. Перед глазами стояла картина заваленного телами салона самолета, изуродованное тело красивой девушки Жени. Ее кровь стекала с тела и волос вместе с водой, подкрашивая ее в рубиновый цвет, прежде чем уйти в слив. Он пытался осмыслить произошедшее с ним сегодня. Но мысли в голове ворочались, словно тяжелые камни, думать было в тягость, а в результате Егор опустился на корточки и отключился от всего, просто предоставив водяным струям смыть с него весь этот кошмарный день. Когда вода в баке закончилась, он до красноты растерся махровым банным полотенцем и, наконец, почувствовал себя немного лучше.

После душа, уплетая холодную копченую грудинку и запивая ее апельсиновым соком, он ощущал себя невероятно измотанным, физически и морально. После того, как голод был утолен, остро ощущалась потребность вздремнуть, слабость во всем теле и тяжелая голова прямо на это намекали, несмотря на то, что за окном день едва-едва перевалил за половину. Противиться этому желанию не было никаких сил, Егор задремал на диване в гостиной, забывшись сном без сновидений.

Пробуждение было резким, словно кто-то невежливо толкнул под бок. Егор открыл глаза и некоторое время не мог понять, где он находится. Ощущение было такое, словно случилось что-то плохое, только он еще не понял, что именно. Наконец, придя в чувство, осознал, что отдых не особо помог поправить самочувствие. Голова разболелась еще сильнее, во рту снова пересохло, а по телу волнами перекатывалась слабость. Как видно, сотрясение оказалось серьезнее, чем он думал. Придется все-таки наведаться в больницу.

На город уже опустились сумерки. Выйдя на декоративный балкончик второго этажа, Егор вдруг понял, что вокруг творится что-то нехорошее. Что-то очень-очень нехорошее. В чернильном сумраке не горело ни одного фонаря, нигде вокруг, на сколько хватало глаз, вообще не было заметно никаких источников света, разве что иногда фары проезжающих автомобилей подсвечивали верхушки деревьев далекого парка. А ведь прошло уже несколько часов с момента отключения электроэнергии. Для Москвы это абсолютно ненормально, так быть не должно. Прислушавшись, Егор с нарастающим ужасом обнаружил, что в темноте кричат люди. Много людей, с разных сторон и кричат очень нехорошо. К тому же он услышал, как там и сям бахают одиночные выстрелы, раздаются короткие автоматные очереди, слышится какой-то грохот и звуки автомобильных аварий. Какого лешего тут творится? Он проморгал очередной путч? Или какие-то радикалы вдруг решили показать свои зубы?! Нет, чуйка подсказывает, что тут какая-то другая, принципиально иная беда.