Иван Тургенев - Анри Труайя

Он твердо решил стать хорошим студентом. Прилежно посещал лекции, тщательно готовился к экзаменам, ему нравилась эта заполненная работой и вместе с тем восторженная жизнь. Он бывал на торжественных лекциях знаменитых профессоров в переполненных аудиториях, на шумных собраниях, которые проходили при свете свечи в комнате с низким потолком. Здесь, в сигаретном дыму, сидя вокруг самовара, не переставая спорили о Боге, о политике и будущем человечества, вдохновенно читали и строили грандиозные планы. Молодые люди считали себя революционерами, проклинали крепостное право и клялись только на Гегеле. Тургенев последовал за ними. Он знал деревенскую жизнь и осуждал крепостничество с большим самозабвением, чем его товарищи. Критикуя рабство, он будто оказывал сопротивление матери.

Обсуждение социальных проблем не мешало ему понимать, что его призвание – литература. Узнав о том, что Гоголь, известный в то время автор «Вечеров на хуторе близ Диканьки», будет читать лекцию в университете по всеобщей истории, он поторопился в лекционный зал. Разочарование было полным: «Он не говорил, а шептал что-то весьма несвязное, показывал нам маленькие гравюры на стали, изображавшие виды Палестины и других восточных стран, и все время ужасно конфузился, – напишет он. – Мы все были убеждены (и едва ли мы ошибались), что он ничего не смыслит в истории». (И.С. Тургенев. «Литературные и житейские воспоминания».)

Несколько недель спустя он побывал на премьере «Ревизора» Гоголя, однако не оценил пьесу по достоинству. Он часами спорил с новым другом Грановским, увлекался, критиковал и мечтал однажды достичь славы самых великих. В 1834 году он сочинил поэму «Стено» – подражание байроновскому «Манфреду» – и после года колебаний передал рукопись, а также несколько других более скромных произведений профессору русской литературы Плетневу, личному другу Пушкина и Жуковского, который очень гордился их дружбой. В целом это был доброжелательный, обладавший прекрасным вкусом человек. Плетнев прочитал поэму Тургенева, нашел ее посредственной, незрелой, однако посоветовал автору продолжить писать и даже пригласил к себе на литературный вечер.

Тургенев волновался, собираясь на эту встречу. Первую встречу с настоящими писателями! Потрясения начались в прихожей. Перед ним сам Пушкин прощался с хозяином дома. У Плетнева не было времени представить их друг другу. «Да! Да! Хороши наши министры! Нечего сказать!» – заключил Пушкин и тотчас вышел. Тургенев никогда не забудет его смуглого, восторженного лица. Под впечатлением от этой неожиданной встречи он вошел в гостиную, где познакомился с другими известными писателями: Воейковым, Гребенкой, Одоевским, Кольцовым. Однако все его мысли были заняты короткой встречей с Пушкиным. Ему доведется увидеть его еще раз несколько дней спустя на утреннем концерте. «Он (Пушкин. – А.Т.) стоял у двери, опираясь на косяк, и, скрестив руки на широкой груди, с недовольным видом посматривал кругом. Помню его смуглое, небольшое лицо, его африканские губы, оскал белых крупных зубов, висячие бакенбарды, темные желчные глаза под высоким лбом почти без бровей – и кудрявые волосы… Он и на меня бросил беглый взор; бесцеремонное внимание, с которым я уставился на него, произвело, должно быть, на него впечатление неприятное: он словно с досадой повел плечом – вообще он казался не в духе – и отошел в сторону». (И.С. Тургенев. «Литературные и житейские воспоминания».) Некоторое время спустя после этой встречи 27 января 1837 года Россию потрясло страшное известие: француз Жорж Дантес убил Пушкина на дуэли. Эта трагическая смерть взволновала Тургенева, наверное, больше, чем смерть отца. Он шел в траурной толпе за открытым гробом с телом поэта. Полтора месяца спустя новый траур – умер младший брат Сергей.

Несмотря на переживания, он успешно сдал экзамены в университете и даже передал одному из своих преподавателей – Никитенко – несколько стихотворений собственного сочинения. «Препровождая Вам мои первые, слабые опыты на поприще русской поэзии, – писал он ему, – я прошу вас не думать, чтоб я имел малейшее желание их печатать, и если я прошу у Вас совета, то это единственно для того, чтобы узнать мнение Ваше о моих произведениях, мнение, которое я ценю очень высоко». (Письмо от 26 марта 1831 года.) И признался ему, что уже перевел часть «Отелло» и «Короля Лира» Шекспира. Никитенко одобрил поэтические опыты своего ученика. Благодаря ему в начале апреля 1838 года «Современник» опубликовал стихотворение Тургенева «Вечер», однако без подписи. Тургенев был счастлив, читая свои стихи, напечатанные в знаменитом журнале. Может ли быть, чтобы он, скромный студент, маменькин сынок, был на пути, ведущем на небосклон поэзии? Склонный к сомнениям, он быстро успокоился и продолжил, как того требовала Варвара Петровна, учиться. Только мать с недоверием относилась к наукам, преподаваемым в российских университетах. Для нее, как и для большинства людей ее сословия в России, свет знаний исходил из Берлина. Несмотря на печаль, связанную с предстоящей долгой разлукой, она хотела, чтобы ее сын завершил образование в Германии. Он не думал возражать, радуясь возможности отдалиться от нее на значительное расстояние, даже проложить границу.

15 марта, плача и крестя, Варвара Петровна провожала сына на пристань. Она настояла на том, чтобы Иван поехал в Германию, а теперь жалела о своем решении и с грустью смотрела, как он поднимался на борт парохода «Николай I», который должен был переправить его из Петербурга в Любек. Он тем временем с нетерпением ждал, когда корабль отчалит наконец от берега. До последней минуты мать докучала ему угрозами, наставлениями и назиданиями. Оказавшись в открытом море, покорный сын почувствовал себя свободным человеком. Ему было двадцать лет. Вся жизнь была впереди. Повернувшись лицом к ветру, он вдыхал морской воздух и с трепетом слушал, как шумит вода в лопастях колес. В салоне первого класса было несколько женщин из высшего общества. Мужчины играли в банк. Тургенев присоединился к ним, несмотря на то что обещал матери не прикасаться к картам. 18 марта во время игры – ему только начало везти – к их столу подбежала взволнованная женщина, воскликнув: «На корабле – пожар!» Панический страх охватил пассажиров. Все устремились на палубу. «Беспорядок был невообразимый, – напишет позднее Тургенев, – чувствовалось, что отчаянное чувство самосохранения охватило все эти человеческие существа и в том числе меня первого. Я помню, что схватил за руку матроса и обещал ему десять тысяч рублей от имени матушки, если ему удастся спасти меня». (И.С. Тургенев. «Пожар на море» – автобиографический рассказ, записанный по-французски Полиной Виардо в 1883 году.) Он с ужасом смотрел на клубы дыма, валившие из-за трубы и вверх по мачтам, и думал лишь о том, как спастись. Не владея собою, жалобно стонал: «Умереть таким молодым!» И, расталкивая женщин и детей, пробирался к спасательным лодкам. К счастью, берег был недалеко. Капитан посадил пылающий пароход на мель, пассажиры пересели в лодки. Оказавшись на земле, Тургенев устыдился своей трусости. К радости от того, что удалось спастись, примешивалось чувство стыда за недостойное поведение перед столькими людьми, которые, конечно, расскажут обо всем матери. В самом деле, о его поведении на корабле стали рассказывать анекдоты в русских салонах. Рассерженная Варвара Петровна написала сыну: «Почему могли заметить на пароходе одни твои ламентации… Слухи всюду доходят! – и мне уже многие говорили к большому моему неудовольствию…» «Ce gros Monsieur Tourgueniev, qui se lamentait… qui disait mourir si jeune [1] Там дамы были, матери семейств. – Почему же о тебе рассказывают. Что ты gros Monsieur – не твоя вина, но! – что ты трусил, когда другие в тогдашнем страхе могли заметить… Это оставило на тебе пятно, ежели не бесчестное, то ридикюльное». (Письмо от 14 марта 1839 года.) (франц.).