Диего. Вторая жизнь - Евгения Майер

и не смог уехать из этого района. Здесь вырос, здесь и живу, – его губы вновь растянула счастливая улыбка.

Диего сдержанно кивнул в знак понимания. Поначалу он хотел жить в центре, найти приличное жилье и не ущемлять себя в комфорте, но неожиданно ему опротивела мысль о том, что вновь денежные купюры будут править его судьбой. Все, кто встретится на жизненном пути, станут анализировать размер его кошелька, а не стараться стать другом или близким человеком. Миллиарды на счету позволяли ему уехать и жить с комфортом в любом из крупнейших мегаполисов Мексики, но Диего принципиально уехал в самый маленький город и решил найти захудалую комнатку взамен прошлых апартаментов, которые были у него в Нью-Йорке.

Сантос остановился возле длинного ряда дома, похожего на бесконечный чулок. Небольшие окна, закрытые ржавыми решетками, выглядели уныло и еще больше уродовали общий вид трущоб.

– Здесь не закрыто, – Сантос толкнул деревянную дверь, и та со скрипом распахнулась, подняв облачко пыли.

Внутри было сумрачно. Пахло затхлостью и чем-то кислым. Крохотная прихожая, спальня-зал метражом не более двенадцати квадратных ярдов, кухня и санузел.

Диего оглядел убогую обстановку: двуспальная кровать, покрытая толстым слоем пыли. Грязных пятна на матрасе, шкаф, который уже покосился от времени. На полировке местами вздулась, как пузыри от ожогов, деревянная обшивка. Это всё, что находилось в комнатке для жилья.

– Крыша протекает, – деловито обозначил Сантос. – Нужно выйти через черный ход и на заднем дворе подняться на чердак…

В кухне висел большой настенный шкаф, был стол и пара стульев.

– Отлично, мне подойдет, – произнес Диего, и вопросительно посмотрел в глаза новому знакомому – Сколько?

– Четыреста пятнадцать песо, – произнес Сантос, изучая реакцию Диего.

Но тот лишь усмехнулся.

Где в Нью-Йорке можно было найти жилье за двадцать долларов в месяц? И смешно, и грустно от той безнадеги, в которой живут эти бедняки.

– Я живу через пару домов, и могу помочь с обустройством, – улыбка Сантоса уже перестала раздражать Диего, и он только молча выслушивал болтовню приветливого мексиканца – Моя соседка, Альфия, может помочь постирать паласы, отмыть окна и протереть пыль.

– Хорошо, – сразу же согласился Диего. Целый день бегать с тряпкой в руках его не впечатляло.

Он усмехнулся, пока Сантос отвернулся.

Что бы сказала Санди, если бы увидела его в роли домработницы?

Сарказм болью растекся по венам.

– Пошли к твоей соседке. Я хочу завтра вечером уже заехать и жить.

* * *

Мы подъехали к одному из домов в нашем бедном районе.

Серый полуразрушенный барак с окнами, которые были заколочены тонкими панелями. Обшарпанные стены с кое-где отвалившейся штукатуркой, разукрашенными граффити местных «художников». Двери, состоящие из двух створок, распахнуты настежь.

Громкая музыка, шум людских голосов и запах жареных кукурузных лепешек сразу окутали меня, как только я вышла из джипа Матео. Рядом на крыльце сидели мужчины, вероятно, соседи, и оглядывали нас с интересом. Я понимала, что они больше удивлены масштабами внедорожника, и мысленно прикидывают его стоимость.

– Пойдем? – Матео протянул руку, и мы шагнули в полутьму трущобы.

Длинный узкий коридор с одиноко горящей лампочкой, освещаемой тусклым желтым светом бедность окружающей обстановки. Под ногами скрипел песок, потому что здесь никто не разувался, а пол вряд ли даже подметали, не говоря о том, чтобы помыть. Валялся мусор, окурки, пакеты и хлам, когда–то бывший мебелью. Лежали доски и обрезки от металлических конструкций.

Зловоние окутывало рецепторы, и я поморщилась. Кислый запах с прогорклыми нотками неприятно резанул по обонянию. Скорее всего, кто-то самостоятельно готовил пульке – старинный напиток, состоящий из забродившего сока агавы.

Гул басов от ритмичной музыки усилился стократно, когда мы подошли к одной из дверей в коридоре.

Матео постучал, и она тут же распахнулась.

Альваро покачиваясь оглядел нас полупьяным взглядом:

– Матео, друг! Проходи, – и потом персонально обратился ко мне. – Моника, привет!

Здесь было сильно накурено и пахло алкоголем. Сквозь тусклую пелену сигаретного дыма я разглядела два дивана, стоящие напротив друг друга. На них сидели молодые люди и три девушки. Все они были уже навеселе. На столе перед ними стояли шесть бутылок из-под текилы, две тарелки с такос, тарелка с закуской из фасоли и перца…

– Привет, – Начо возник перед нами неожиданно и протянул мне стакан с коктейлем.

Я несмело взяла его. Пить и есть вовсе не хотелось. Запахи и общий вид всего окружающего вызывал только одно желание – бежать прочь.

– Когда мы будем твой джип «обмывать»? – друг Матео прищурился и хохотнул. – Такую тачку надо обязательно искупать в шампанском.

Только сейчас я заметила темно-синие татуировки на руках Начо. Костяшки пальцев были разукрашены жутковатыми символами, а на одной из ладоней красовалась ужасающая наколка в виде змеи.

– Чуть позже, – сдержанно отвечает Матео и делает большой глоток из стакана с тамариндо.

Невольно замечаю взгляд Начо: в пьяном тумане глубины его глаз сверкает похоть. Он оглядывает меня с вожделением, отвечает на вопросы Матео, а сам пялиться на мою грудь, криво ухмыляясь. Но в разговор вступает еще один из знакомых, и я отхожу чуть дальше, лишь бы отстраниться от липкого осматривания Начо.

Девушки на диване разговаривают, но, когда я пытаюсь вникнуть в суть разговора, понимаю, что это бесконечный бред. Присаживаюсь на подлокотник и вижу, как рядом на тумбочке валяется тонкий прозрачный пакетик с белым порошком.

Я никогда не принимала наркотики, но осознание скатывается кипящей волной прямо с затылка. Мне становиться не по себе. Оглядываю остальную публику, и вижу, что они все под «кайфом» – глупые ухмылки, медлительность в жестах, полуприкрытые веки.

Делаю глоток, и ставлю стакан на тумбочку. Не хочу здесь оставаться. Мне становиться мерзко видеть эту грязную вечеринку.

Я подхожу к Матео, который разговаривает с парнями, и тихонько наклоняюсь к его уху:

– Отвези меня домой.

Он кивает, и чуть слышно говорит в ответ:

– Пять минут, – протягивает ключи от внедорожника. – Садись и… закрой двери.

Попрощавшись, я чуть ли не бегом выхожу из барака. Свежий ночной воздух приятно холодит тело. От дозы стакана с «санрайз» головокружение убаюкивает разум. Сажусь в кожаное пассажирское кресло, и щелкаю замком. Окна и двери блокируются, а мне становиться спокойнее. Там, в бараке Альваро, я не чувствовала себя в безопасности. Это было в первый раз…

До этого, даже если мы пересекались с друзьями Матео, мне они казались обыкновенными парнями. Живут, как я, в полузаброшенном городке, работают. Небогатые, но честные и добродушные. Но сегодня открылась еще одна сторона их обличия, и теперь я боялась, что Матео тоже мог пристраститься ко всему