Герои умирают - Мэтью Стовер

На мгновение я замираю, дабы перевести дух и разобраться в ситуации. Я весь в крови, кровь льется из живота и со спины – стражник пронзил меня насквозь, рана наверняка серьезная. Прикидываю: у меня есть минут десять, прежде чем наступит боль. Впрочем, их может быть чуть больше или чуть меньше – в зависимости от кровопотери.

За это время я должен пройти восемь хорошо охраняемых этажей дворца Колхари и затеряться в Старом Городе Анханы – при этом еще сохранить голову принца-регента. Возможно, во дворце уже поднята тревога, а я истекаю кровью, но это не причина бросать трофей. Без головы я не получу денег. Впрочем, я могу тащить хоть десять голов – выглядеть подозрительнее я уже не стану. Весь в крови, я не смогу выдать себя за слугу, мне не удастся спрятаться, и за мной повсюду будет тянуться след.

Я слышу приближающийся топот бегущих ног.

Красный квадрат выхода снова начинает мигать в уголке левого глаза.

Ну да, пора сматываться.

Уловив ритм мерцания, я начинаю мигать ему в такт. Служебный коридор и бездыханные тела вокруг меня проваливаются в небытие.

2

Хэри Майклсон напряженно замер, когда служащий компании «Моторола» снял с него шлем. Почувствовав антиболь иглы, которую ассистент медленно вытаскивал из его шеи, Хэри заскрежетал зубами. Он поднял руку и сухо закашлялся, зажимая рот костяшками пальцев. Служащий проворно подставил бумажный стаканчик, чтобы Хэри мог сплюнуть. Захрустев суставами, Майклсон медленно потянулся в виртуальном кресле и уперся локтями в колени. Прямые черные волосы блестели от пота, черные глаза в орбитах покрасневших век излучали грусть. Он отвернулся от присутствующих и спрятал лицо в ладонях.

Служащая фирмы и ее ассистент смотрели на клиента с какой-то щенячьей добротой, от которой становилось тошно.

Затянутый в кожаный костюм, Марк Вило спросил:

– Ну, как оно, Хэри? Что скажешь?

Майклсон глубоко вдохнул, выдохнул, поскреб бороду, потер желтоватый шрам на чуть скошенной переносице дважды сломанного носа и попытался собраться с силами, чтобы заговорить. Про себя он называл это «посткейновским дерьмом» – этакий упадок сил, напоминавший ощущения после принятия кокаина; он наступал каждый раз, когда Хэри приходилось возвращаться на Землю и снова становиться самим собой. Даже сегодняшних событий – не настоящего Приключения, а записи трехлетней давности – хватило, чтобы вызвать эту реакцию.

Если уж совсем честно, то происходило нечто большее, нежели синдром «посткейновского дерьма». Внутри все горело, как будто он хлебнул кислоты, прожигавшей его теперь там, где скользнул меч стражника. Почему именно этот эпизод из Приключений Кейна? Вило что, совсем рехнулся?

Погружение Хэри в эпизод из «Слуги Империи» – даже столь короткий – оказалось изощренной пыткой. Будто в открытую рану, посыпанную солью, еще и выдавили лимон. Это не давало покоя, грызло изнутри, словно засевший в животе крысенок.

Обычно он ухитрялся обманывать себя, заставлял себя поверить, что на самом деле ему все безразлично, что боль, возникавшая при мысли о Шенне, всего лишь следствие несварения желудка и язвы. Что боль эта исходит от раны в теле, а не от жизненной бреши. И вот уже несколько месяцев он верил, что не думает о Шенне.

Трудности… Ха! Потренируйся – и все получите».

– Хэри? – Поскрипывая кожаным костюмом, Вило наклонился к нему, и голос его прозвучал предостерегающе нетерпеливо: – Все ждут тебя, малыш. Ну-ка рассказывай.

Хэри выговорил медленно, с трудом подбирая слова:

– Это противозаконно, Вило. Эта ваша техника нарушает закон.

Служащая «Моторолы» задохнулась, словно обывательница, внезапно увидевшая эксгибициониста.

– Лично могу гарантировать вам, что эта технология разрабатывалась независи…

Вило прервал девушку, махнув в ее сторону дымящейся сигарой, едва ли не больших размеров, чем он сам.

– Черт, Хэри, я прекрасно знаю, что это незаконно. Неужели я похож на идиота? Мне только нужно знать, есть ли в этом что-нибудь полезное?

Несмотря на пробивающуюся седину, Марк Вило походил на этакого бойцового петушка: «Вот какой я бизнесмен! Да, мне под шестьдесят, и всего в жизни я добился сам!» Самодовольный кривоногий ублюдок, главный акционер «Вило Интерконтинентал», якобы всемирной транспортной фирмы. Он был хозяином этого бестолкового поместья в предгорьях Сангре-де-Кристос, а также патрон известного актера, которого все знали как Кейна.

– Полезное? – Хэри пожал плечами и вздохнул. К чему споры? – Полным-полно, уж поверьте. Там вообще здорово. – Он повернулся к служащей «Моторолы». – Ваша биохимическая передача информации – туфта, верно?

Девушка стала бурно протестовать и не умолкала до тех пор, пока Хэри не бросил устало:

– А, да заткнись ты!

Однако он порадовался, что служащая оказалась круглой дурой: это давало пищу для размышлений и позволяло забыть о холодном презрении, которое он видел в глазах Шенны всякий раз, когда вспоминал ее лицо. Он уже давным-давно не мог представить себе ее улыбки.

«Думай о деле!» – одернул себя Хэри.

Он обернулся к Вило, стараясь держаться прямо и говорить как можно более естественно.

– Не позволяй им обдурить себя, Вило. Как там у них называется сигнал выхода? Синхромигалка?

Служащая «Моторолы» одарила его ослепительной профессиональной улыбкой.

– Это всего лишь одно из достоинств, которые делают нашу установку лучшей на сегодняшний день.

Не обращая внимания на ее слова, Хэри продолжал:

– Значит, чтобы выйти из программы, нужно мигать в такт. Это не механический выход. Система считывает импульсы при помощи обратной связи; точно так же действует технология Студии, а Студия относится к этой разработке весьма серьезно. Биохимическая передача информации – всего лишь маскировка. На самом деле здесь применяются только гипнотические средства, причем в строго ограниченном количестве – экономия. Вся их якобы сенсация – введение прямой нейроиндукции, которую Студия использует в собственных креслах-симуляторах, только здесь она чересчур сильна. Откуда взялся запах, который я почувствовал, отрезав голову Тоа-Фелатону? В реальности он далеко не так силен. А потом мой адреналин подняли на такой уровень, что я едва дух не испустил. А меч в животе… Это было слишком.

– Но… но мистер Майклсон… – затараторила служащая фирмы, обменявшись со своим ассистентом беспокойным взглядом, – мы должны были заставить вас поверить! Я хочу сказать…

Хэри медленно встал. Посткейневский синдром вызывал ощущение отсутствия в теле костей, и понадобились немалые усилия, чтобы побороть головокружение. Однако в голосе его послышались угрожающие нотки, а во тьме очей появился присущий Кейну опасный блеск.

Он приподнял край куртки и продемонстрировал окружающим коричневые шрамы у левого ребра – один на животе, другой на спине, там, где три года назад его пронзил меч стражника.