Узы крови - Патриция Бриггз

— Он не причинит тебе вреда, — сказал Стефан: я молчала слишком долго. — Даю слово чести.

Не знаю, сколько Стефану лет, но он произнес это серьезно. Иногда мне трудно не забывать, что вампир — это зло. Впрочем, не важно. Я у него в долгу.

— Хорошо, — сказала я.

Глядя на шлейку, я подумала, а не надеть ли свой ошейник? Я могу менять облик и в нем: шея человека у меня не толще шеи койота. Но шлейка, годная для койота весом в тридцать фунтов, тесновата для меня, когда я в облике человека. Однако преимущество шлейки в том, что Стефан не будет держать меня за горло.

Да и мой ошейник, ярко-пурпурный, с веселенькими розовыми цветочками, не очень подходит для Носферату.

Я протянула шлейку Стефану.

— Тебе придется надеть ее на меня после перемены, — сказала я. — Сейчас вернусь.

Я поменяла обличье в спальне, потому что для этого пришлось раздеться. Вообще-то я не настолько стыдлива: смена облика происходит быстро, но я стараюсь не показываться обнаженной тем, кто может мою случайную наготу принять за преднамеренную.

Хотя у Стефана, насколько мне известно, по меньшей мере три машины, до меня он добирался «кратчайшим путем», так что на встречу мы отправились в моем «кролике».

Целых пять минут мне казалось, что он не сможет завести машину. Старый дизель не больше меня любит просыпаться рано утром. Стефан негромко выругался по-итальянски, двигатель наконец ожил, и мы поехали.

Никогда не ездите со спешащим вампиром. Я не подозревала, что мой старый «кролик» способен на такое. На автостраду мы свернули на предельной скорости; Машина с трудом удержалась на четырех колесах.

Но «кролику», по-видимому, поездка понравилась больше чем мне. Шум в двигателе, от которого я уже несколько лет пытаюсь избавиться, прекратился; двигатель довольно мурлыкал. Я закрыла глаза, надеясь, что колеса останутся целы.

Когда Стефан проскочил подвесной мост и мы оказались в центре Паско[8], он шел на скорости на сорок миль выше разрешенной. Не сбавляя ход, он миновал промышленную зону и въехал в район отелей, расположенный у выезда на автостраду в сторону Спокана и других городов севера. Каким-то чудом — наверно, из-за раннего часа — нас не остановили за превышение скорости.

Отель, возле которого остановился Стефан, был не из лучших, но и не из худших. Обычно в нем останавливаются дальнобойщики, хотя сейчас на стоянке был только один большой грузовик. Может, по ночам во вторник движение меньше. Стефан припарковал «кролика» рядом с единственной легковой машиной — черным БМВ, хотя мест на стоянке было предостаточно.

Я через окно выпрыгнула на парковку, и мне в нос ударили запахи вампира и крови. У меня очень хорошее обоняние, особенно когда я койот, но обычно я не слишком замечаю запахи, как и все остальное. По большей части они похожи на гул разговоров в набитом людьми ресторане. Но не заметить этот, было совершено невозможно.

Может, этого достаточно, чтобы разогнать обычных людей, и потому стоянка почти пуста?

Я взглянула на Стефана, желая убедиться, что он учуял то же самое, но все внимание Стефана было обращено на соседнюю машину. Я увидела это и сразу поняла, что пахнет от БМВ. Как машина может пахнуть вампиром сильнее, чем вампир Стефан?

Я уловила другой, более слабый запах, который заставил меня оскалиться, хотя я не могла точно определить природу этого горько-черного запаха. Он окутал меня, затмив все остальные, и я могла ощущать только его.

Стефан стремительно выскочил из машины, схватил поводок и натянул, чтобы я перестала рычать. Я дернулась и щелкнула зубами. Я не тупая собака. Он мог бы просто попросить не шуметь.

— Сядь, — сказал он, не глядя на меня. Он смотрел на отель, и я почувствовала что-то еще — тень запаха, которую тут же подавил другой, более сильный запах. Но и этого короткого дуновения было достаточно, чтобы узнать знакомый запах страха — страха Стефана. Что может испугать вампира?

— Пошли, — сказал он, направился к отелю и потянул меня за собой.

Я не сопротивлялась, и он заговорил быстро и тихо:

— Ничего не делай, Мерси, что бы ни увидела и ни услышала. Ты не готова сражаться с ним. Мне просто нужен беспристрастный свидетель, который не даст себя убить. Поэтому притворяйся койотом, и, если я отсюда не выйду, расскажи, о чем я просил тебя. И что ты видела.

Как я могу улизнуть от того, кто способен убить Стефана? Так он раньше не говорил — и не боялся. Может, учуял то же, что я, но знает, что это такое. Спросить его я не могла: койоты не разговаривают.

Он подошел к двери с матовым стеклом. Она была заперта, но рядом находился ящичек с прорезью для карточек, освещенный красным миганием светодиодного фонарика. Стефан постучал пальцем по ящичку, свет стал зеленым, и Стефан вставил карточку.

Дверь легко открылась и со щелчком закрылась за нами. В коридоре не оказалось ничего страшного, но я встревожилась. Вероятно, чувствовала напряжение Стефана. Но что может испугать вампира?

Где-то хлопнула дверь, и я вздрогнула.

Либо он знал, где вампир, либо его носу этот чуждый запах не мешал, как мне. Стефан быстро повел меня по длинному коридору и на полпути остановился. Костяшками пальцев постучал в дверь, хотя сам, вероятно, тоже слышал, что тот, кто был в комнате, различил наши шаги и сразу направился к двери.

После нарастающего напряжения появление вампира стало разочарованием — словно мы готовились услышать Паваротти, поющего в опере Вагнера, а вместо этого увидели Кролика Багза и Элмера Фадда[9].

Этот вампир был чисто выбрит, волосы расчесаны и собраны в аккуратный короткий «конский хвост». Одет он был чисто и опрятно, только костюм чуть помят, как будто долго висел в шкафу. Но почему-то он производил общее впечатление неопрятности и нечистоты. Ростом он был гораздо ниже Стефана и далеко не так страшен. Очко в пользу Стефана, и это хорошо, потому что уж очень много усилий он приложил, наряжаясь князем тьмы.

Трикотажная рубашка с длинными рукавами висела на незнакомце, как на скелете. Когда он задвигался, один рукав соскользнул и обнажил руку такую худую, что виден был промежуток между костями предплечья. Стоял он чуть сутулясь, словно ему не хватало сил выпрямиться.

Я и раньше встречалась с вампирами помимо Стефана: страшными, со сверкающими глазами и клыками. Этот казался наркоманом, в котором не осталось ничего от личности, какой он был когда-то, как будто он мог в любое мгновение исчезнуть, оставив только тело.

Однако Стефана эта видимая слабость нисколько не успокоила; напротив, он еще больше напрягся. Неспособность понять, что за неприятный, всепроникающий запах меня окружает, тревожила меня гораздо сильнее, чем новый вампир. Он вообще не казался мне серьезным противником.