Легкомысленная соблазнительница - Хайди Райс

Но она уже знала, что Марии не сможет забыть. В этом Джина нисколечко не сомневалась. Она в который раз сожгла все мосты, оттолкнула людей, которые что-то для нее значили. Джина уже жалела о своей вспышке. Какие жестокие, возмутительные слова вырвались у нее! Увы, теперь было слишком поздно брать их назад. И, вероятно, так было даже лучше. Она просто не умела дружить.

Кэсси кивнула:

– Ладно. Я буду скучать по тебе, ты ведь знаешь.

«Я тоже буду скучать по тебе, – ответила про себя Джина. – И по Риз, и даже по Марии».

Но вместо того чтобы признаться в этом, она просто кивнула и ушла.

Наутро, когда все еще спали, Джина вызвала такси. Она осталась довольна нарочито легкомысленной прощальной запиской, на обдумывание текста которой потратила несколько часов.

«Простите за то, что так чудовищно облажалась и испортила наш последний совместный вечер, мои клевые чувихи. Но, по-моему, мы все понимали, что я со своим ненасытным аппетитом до красивых парней рано или поздно как-нибудь да наломаю дров. Надеюсь, вы сможете меня простить.

Целую, Д».

Нью-Йорк-Сити, август, наше время

«У меня кое-что произошло. Тебе с М. придется выбрать классное место проведения торжества Кэсси без меня. Увидимся завтра в свадебном салоне Эмбер. В 11 утра. Не опаздывай.

Целую, Р.».

«Риз Майкл, я убью тебя!» Джина Каррингтон сердито пробежала глазами по сообщению, высветившемуся на экране смартфона.

Это была чистой воды подстава.

Сейчас ее давняя, со времен колледжа, соседка по комнате томилась в муках нирваны второго шанса со своим сексуальным экс-супругом Мейсоном, за которого снова собиралась замуж. В последнее время Риз так сияла от радости и, похоже, от шикарного секса.

Уловка насчет того, что случилось нечто важное, была проявлением нелепого оптимизма Риз. Она неуклюже оставила Джину и Марии наедине, чтобы заставить их поцеловаться и помириться после той нескучной ночки десять лет назад. Джине стоило понять, чем все обернется, как только Риз, эта чемпионка по организации мероприятий, предложила им троим устроить свадебную вечеринку-сюрприз для Кэсси и Така, сексуального качка, за которого подруга планировала выйти замуж в бюро регистрации браков Манхэттена в пятницу перед Днем труда.

В типичной для себя манере Кэсси, их чокнутая подруга, бросила на жениха всю подготовку к церемонии. Так что, переговорив с Таком, Риз постановила: они с Марии и Джиной возьмутся за организацию торжества, не говоря Кэсси ни слова. Свадьбу решили отпраздновать со вкусом и сдержанно – с минимумом гостей и великолепными блюдами в каком-нибудь хорошем ресторане.

В результате они решили пересечься с утра пораньше в любимой забегаловке Джины близ Центрального вокзала и обсудить возможные места празднования. Но Риз загорелась идеей превратить незатейливую встречу в миссию ООН по поддержанию мира, сделав саму себя «третьей лишней».

Впервые после давней ссоры Джина с Марии встретились чуть больше месяца назад, во время фиаско, которым обернулась свадьба Риз с Диланом Бруксом – настоящим Мистером Совершенство. Бывшие подруги держались подчеркнуто вежливо: перекинулись парой слов, даже натянуто обменялись шутками. И никаких оскорблений, никаких попыток наброситься с кулаками или выцарапать глаза, как ожидала Джина. Но, увы, вернуться в прошлое и стереть свои ошибки было невозможно. Оставалось только научиться жить с ними. И она не думала, что Марии когда-либо ее простит. Потому что она себя так и не простила.

Но проблема заключалась не только в этом. За поцелуем и примирением с Марии последовал бы разговор о мужчине, которого Джина пообещала себе никогда больше не вспоминать. И без того за прошедшие годы она думала о нем слишком часто. Последствия той ночи чуть не уничтожили ее и, судя по тому, что рассказала ей Риз, разрушили и жизнь Картера.

Постукивая ноготками со свежим маникюром по смартфону, Джина бросила взгляд на часы, висевшие на стене забегаловки, и желание написать Марии эсэмэску с извинениями за сорванную встречу усилилось. Оставалось десять минут, чтобы успеть дать деру до прихода Марии, потому что впервые в истории Джина прибыла куда-то заблаговременно.

Вздохнув, она швырнула телефон в сумку. Десять лет назад она улизнула бы от Марии и неминуемой неприятной беседы. Потому что в девятнадцать лет Джина творила все что заблагорассудится, а потом удирала от последствий. Ах, как жаль, что она больше не была той легкомысленной дрянной девчонкой!

– Вам что-нибудь принести, мисс?

В ответ на любезный вопрос обслуживавшего столики парня, явно студента, Джина приклеила на лицо улыбку.

– Что-нибудь горячее и крепкое было бы весьма кстати, – заметила она, по привычке окидывая его оценивающим взором.

Официант покраснел до корней волос:

– Хм… что вы имеете в виду, мисс?

– Кофе, – пояснила Джина, сжалившись над парнем. – И, пожалуйста, чистый, без добавок.

Он кивнул:

– Сию минуту.

Она посмотрела вслед удаляющемуся официанту и улыбнулась. Теперь Джина избегала беспорядочных связей, и все же приятно было знать, что она не потеряла былой хватки.

Через десять минут, отхлебнув водянистый кофе, Джина почувствовала себя разомлевшей. Это благодушное состояние длилось до тех пор, пока во вращающейся двери ресторанчика не показалась Марии Прайс, такая привлекательная и деловитая в строгом костюме и на невысоких тонких каблуках. Помахав Марии, Джина увидела, как на ее лице появилось настороженное выражение, стоило ей заметить отсутствие Риз.

Внутри у Джины все сжалось от сожаления. Во время их знакомства в студенческом городке стало ясно, что у них нет ничего общего, и первый месяц учебы Джина нещадно дразнила Марии. Но в итоге их отношения переросли в крепкую, искреннюю дружбу.

Поначалу Джина поглядывала на Марии свысока, считая себя умудренной опытом космополитичной женщиной, которая знала о мужчинах и сексе все, в отличие от зажатой девственницы с юга. Но Марии нравилась ей все больше и больше: под образцовыми манерами угадывалась достойная восхищения приверженность поступать правильно, нести ответственность за свои действия и всегда верить в лучшее в людях. А потом Джина взяла и все испортила, прыгнув в постель с братом Марии, которого та боготворила…

– Привет, Джина. – Одарив ее вежливой улыбкой, Марии скользнула на диванчик. – Мы пришли раньше?

«Если бы», – с досадой подумала Джина, пояснив:

– Риз не сможет прийти. Похоже, что-то приключилось.

– И готова держать пари, я знаю, в чем дело, – пробормотала Марии, заставив Джину поперхнуться кофе. – Клянусь, можно подумать, что Мейсон изобрел секс, заставляющий Риз просто извергаться страстью!