Начало пути - Мария Архангельская

– Тебе приходилось спать с мозголомками?

– Мне не нравится слово «мозголомка».

– А что с ним не так?

– Ну, «мозголом» – звучит устрашающе. А «мозголомка» – как название какой-то травы.

Почему-то это высказывание десантников очень насмешило:

– Травы! Скажешь тоже!

– И правда – как ломанёт мозги, сразу будто укуришься!

– Так что? – спросил Андрей, когда все отсмеялись. – Никто не пробовал псионичек? Эта новенькая – какая она хоть из себя, Райан?

– Шатеночка, довольно симпатичная.

– Наш Тарасов, должно быть, рад-радёшенек – компания появилась, – заметил Ди.

– Я бы на его месте не радовался – раньше только он мог всех читать, а теперь и его тоже.

– Это запрещено законом, кроме строго оговоренных случаев, – заметил Райан. Стало ясно, что пока парни не угомонятся, спокойно дочитать ему не дадут. Бабы же – неважно, телепатки или нет – были темой, которую они могли обсуждать бесконечно.

– Ну-у, закон…

– А может, она и вовсе читать не умеет, – рассудительно сказал Андрей. – Не все ж псионики – телепаты.

– Телепатов и эмпатов больше всего, – Райан поставил журнал на закладку и отложил «читалку» в сторону. – К тому же она, судя по нашивкам, четвёртого разряда, так что, скорее всего, умеет.

– Какого разряда? – тут же спросил Андрей.

– Все псионики делятся на пять разрядов. Не слышали разве?

– Не-а.

– Первые два – это эмпаты и телепаты. Те, кто считывают и передают чувства, и те, кто считывают и передают мысли, грубо говоря. Хотя тут всё далеко не так просто. Одно время даже сомневались, стоит ли выделять эмпатов в отдельный разряд, настолько порой тонка грань между ними. Вот, например, если ты способен считывать не только эмоции, но и зрительный образ, картинку, которую представляет себе человек – ты ещё эмпат, или уже телепат?

– Не знаю, – сказал Ди.

– И я не знаю. Тут от многих факторов зависит. Третий разряд – довольно малочисленный, это как раз те, кто не телепаты и не эмпаты. Эти все разные – телекинетики, которые предметы двигают, пирокинетики-огневики, ясновидящие… Четвёртый, как у нашей капитанши – это сочетание каких-то двух способностей. Скорее всего, телепатии и телекинеза, это самое распространённое. Ну и пятый – три и больше. Эти самые редкие. Тех, которые «больше», за всю писанную историю вообще не более сотни было. При этом о силе псионика разряд ничего не говорит. Ты можешь едва-едва считать самое сильное чувство собеседника, а вершиной твоего телекинеза станет захлопнутая дверца холодильника – но ты всё равно будешь принадлежать к четвёртому разряду, а твои товарищи, способные выпотрошить мозги до дна или сдвинуть гору, – ко второму и третьему.

– Ух ты! – восхитился Ди. – Откуда ты всё это знаешь?

– Читал, – Райан пожал плечами.

Разговор увял. К тому же в этот момент в кубрик ввалились ребята, побывавшие в душе, так что теперь все три десятка человек были в сборе. Райан поднялся с койки:

– Так! Все, рассчитывающие на попойку после рейда, сдаём по десятке прямо сейчас!

Десантники зашевелились.

– Точно – прямо щас? – уточнил Ди.

– До выхода из «прыжка». Позже мне будет некогда.

– Старшой, а можно сдать пятёрку? – тут же спросил Андрей.

– Можно. Но тогда и выпивки получишь вдвое меньше.

– Райан, у меня правда денег нету. Можно, я потом отдам?

– Ты ещё за прошлый раз должен, забыл?

– Ну, ше-еф! – воззвал Андрей, но Райан, больше не слушая его нытьё, прошёлся по кубрику, собирая деньги. Память у него, когда дело не касалось происшествий более чем годичной давности, была отменная, и он не боялся запутаться, от кого и сколько получил. Собрав купюры у всех желающих и раздав при необходимости сдачу, Райан вернулся на свою койку и снова раскрыл журнал. Ди с Андреем развернули планшет с какой-то игрой, и больше ему никто не мешал.

– Как прошла ночь? – спросил оказавшийся за завтраком рядом с Давиной пожилой полковник, командовавший десантниками. Вчера ей называли его имя, но она не запомнила.

– Спасибо, всё в порядке, – откликнулась Давина. Все вели себя с ней так, словно это был её первый перелёт, что женщину слегка раздражало.

– Каюта у вас удобная?

– Да, не беспокойтесь.

– А как вам мои орлы?

– Ваши… орлы?

– Мои, – с явной гордостью подтвердил полковник. – Все четверо.

До Давины с некоторым опозданием дошло, что он имеет в виду выделенных ей телохранителей.

– Пока я только узнала их имена и ознакомилась с их личными делами. Так что судить ещё не берусь. Но один из них меня немного смущает, как его… Райан Танни? Он ведь был недавно ранен…

– Контужен, – уточнил полковник.

– Ваша осведомлённость делает вам честь. Да, контужен. И с тех пор у него появились провалы в памяти, которых даже псионикам медицинской службы так и не удалось полностью восстановить. Вы уверены, что он готов к выполнению своих обязанностей?

Лицо вояки мгновенно окаменело, и Давина вздохнула про себя. Она уже успела убедиться, что в армии и на флоте к псионикам относятся не то как к штабным, не то и вовсе как к особистам. Солидарность военных против них срабатывала на уровне инстинкта, и теперь полковник явно готовился грудью встать на защиту своего подчинённого от капитана Мортимер.

– Госпожа капитан, – стальным голосом произнёс он. – Позвольте вам напомнить, что рядовой Танни прошёл реабилитацию и был признан полностью пригодным к военной службе. На последних тренировках в своей роте он показал лучшие результаты. Поверьте мне, когда нас просят выделить для какого-то дела лучших наших людей, мы выделяем действительно лучших.

– Хорошо, вы меня убедили, – вздохнула Давина. Она уже пожалела, что завела этот разговор, но разогнавшийся полковник не смог угомониться сразу:

– И от его командира, и от сослуживцев на него поступали только положительные отзывы. Рядовой Танни был назначен старшим по своему кубрику, и, если не случится ничего из ряда вон выходящего, по возвращении с этой операции он будет представлен к званию ефрейтора.

Давина подняла ладони, показывая, что больше никаких претензий не имеет. Остаток завтрака прошёл в молчании.

Рауль видел капитана Мортимер в кают-компании, но подходить к ней не стал. Ещё раз они увиделись на совещании, когда капитан корабля собрал всех офицеров. На этот раз пилот и телепатка обменялись сдержанными кивками и сразу же разошлись по своим местам. Рауль давно ждал этого совещания. «Гордость Астурии» в гордом одиночестве летела в пока ещё не охваченный военными действиями прифронтовой сектор, и весь экипаж терялся в догадках, какую же задачу им предстоит выполнить на этот раз.