Тайны ночи - Джо Беверли

— Уже лучше, правда? — спросила она экономку.

— Да, и все-таки надо его как следует согреть. Я принесу сухие одеяла и кирпичи, обернутые в тряпку.

Едва женщины укутали его грудь, как он перестал стучать зубами. Розамунда тотчас взяла полотенце и высушила его каштановые волосы. Потом они продолжили раздевание.

Ужасно трудно было снять с него сапоги. Розамунда боялась, что они вывихнут или даже сломают ему ноги, однако все обошлось. Теперь он лежал перед ними абсолютно нагой, и Розамунда невольно скосила глаза на его причинное место.

Орган, который всегда представлялся ей орудием пытки, сейчас безвольно покоился на волосатой ноге.

Девушка поспешно отвела глаза, надеясь, что миссис Акентвейт припишет ее румянец физическим усилиям, и принялась рьяно растирать мужчину, вернее, его ступни и икры. Созерцание его хорошо сложенной фигуры доставляло ей странное удовольствие. Она и не предполагала, что у мужчин бывает такое совершенное тело, хотя и не раз видела его художественное изображение.

Когда женщины перевернули потерпевшего, чтобы растереть спину, Розамунда подумала, что он вполне мог бы позировать для будущих картин в доме Аррадейл — просто у них дома таких картин не было. Дигби предпочитал лошадей, пейзажи и семейные портреты. По его заказу бродячий художник написал их вдвоем — разумеется, она села так, чтобы шрамы были не видны.

Укутав ноги незнакомца теплым одеялом, Розамунда вздохнула от былой обиды. А впрочем, что здесь такого? Парадный портрет и не должен отражать недостатки внешности. И все же ей почему-то хотелось видеть себя такой, какая она есть на самом деле.

Отогнав дурацкие мысли прочь, Розамунда помогла экономке повернуть мужчину на спину.

— Похоже, ему стало теплее, — заметила она.

— Да, но горячее питье все равно не помешает. — Миссис Акентвейт тотчас попыталась напоить пострадавшего чаем, но почти все пролилось мимо.

Розамунда между тем нервно переступила с ноги на ногу. Говорят, чтобы согреть замерзшего человека, надо лечь с ним рядом. Но как отреагирует миссис Акентвейт на подобное предложение?

Подавив улыбку, она откинула упавшие на лоб рыжевато-каштановые колечки волос. Чистое лицо незнакомца оказалось таким красивым, каким она его себе и представляла, несмотря на синяк и щетину. Нет, она не даст ему умереть! А если понадобится, разденется и ляжет к нему под одеяло.

Дотронувшись до его шеи, Розамунда отметила, что он явно согрелся и пульс его окреп.

Если Розамунда коснулась мужчины робко и осторожно, то экономка, напротив, не церемонилась: сунув под одеяло свою натруженную руку, она пощупала его грудь.

— Да, ему лучше, — объявила она вскоре. — Видимо, алкоголь уберег его от переохлаждения. А теперь, — сказала она, тяжело поднимаясь на ноги, — я принесу вам чай, миледи.

Розамунда тоже встала. По сельским меркам, было уже поздно. Милли так и вовсе давно храпела.

— Мы с Милли ляжем где обычно, но, мне кажется, его тоже нужно перенести в постель. — Она взяла чашку чая и взглянула на неподвижное тело у очага. — Как вы думаете, когда он очнется?

— Полагаю, он проспит всю ночь, миледи. Вы хотите положить его в спальне?

Розамунда вздрогнула, только сейчас догадавшись, что это противоречит правилам приличия — предоставлять бродяге такие удобства. Она снова взглянула на незнакомца. При всей его приятной наружности нельзя было понять, к каким слоям общества он принадлежит. Не исключено, что они подобрали отпетого мерзавца. Впрочем, ей почему-то в это не верилось. И дело не только в улыбчивом лице…

Внезапно ее осенило — руки! Они лежали под одеялом, но она успела разглядеть его холеные руки, не привычные к тяжелому труду, с аккуратно постриженными и ухоженными ногтями. Конечно, он здорово перепачкался в канаве, но по всему видно, что прежде он был чист и опрятен, как любой приличный джентльмен.

— В спальне, — твердо повторила она. — Мы с Милли за ним приглядим. Я не хочу обременять вас лишней работой.

— Вы думаете, она вам поможет? — Миссис Акентвейт метнула презрительный взгляд на храпевшую горничную.

— Она просто устала. И замерзла, хоть и была закутана в шаль.

— Да, ее мама была точно такой же. Боюсь, толку от нее не будет.

— Должна же она у кого-то работать, а я не требую особого ухода.

Экономка пожала плечами:

— Оставьте его здесь, внизу, миледи. Перебьется и на полу. К тому же у огня тепло.

— Когда наверху есть кровати? Не слишком-то гостеприимно!

Настойчивость Розамунды могла показаться несколько странной, но она исходила из следующих соображений: несомненно, спасенный благородных кровей, и ему не место среди прислуги. И потом, он был ее находкой, и ей хотелось уложить его в спальне наверху, чтобы иметь возможность самой о нем заботиться.

— А может, он не привык к хорошей постели? — возразила женщина с йоркширским упрямством.

Розамунда, надо сказать, тоже была йоркширкой.

— Тогда она покажется ему еще приятнее, не так ли?

Миссис Акентвейт покачала головой:

— Вы слишком мягкосердечны, Рози Эллингтон, — и слабо улыбнулась.

Экономка не случайно назвала госпожу детским именем. Когда-то Розамунда и Диана носились на лошадях по округе, и зачастую их проказы кончались плачевно. Местные жители поднимали девчонок с земли, отряхивали от пыли, а в особо серьезных случаях отправляли домой — пусть понесут заслуженное наказание.

* * *

И вот теперь Дина и Рози снова угодили в переплет. Вот только Дина осталась в Харрогите, не желая иметь дело со своей трусливой кузиной.

Между тем пришли мужчины, и миссис Акентвейт подала им чай и холодный пирог. Розамунда поужинала вместе со всеми. Экономка тем временем сняла со стены длинную грелку.

— Пойду приготовлю постели.

— Я сама, миссис Акентвейт, — вскочила Розамунда. — Милли мне поможет.

Она потрясла спящую горничную.

— Я, кажется, задремала, миледи?

— Только на минутку. Помогите мне приготовить постели. У миссис Акентвейт своих дел хватает.

— Хорошо, милочка, — сказала горничная, потягиваясь, — сейчас согрею кирпичи.

И вот Милли потащила тяжелую грелку наверх. Розамунда шла следом. Они направились в главную спальню, где обычно останавливались Розамунда и Диана. Госпожа дала четкие распоряжения, но Милли передвигалась по комнате со скоростью улитки. В конце концов Розамунда не выдержала и взялась за дело сама:

— Сходите вниз, скажите Тому, чтобы принес сюда наши сумки, а я здесь достелю.

Милли кивнула и вразвалку вышла из спальни.