Аграфена и тайна Королевского госпиталя - Евгений Гаглоев

– Наверное, просто ветер, – предположил Гавр. – Где-то сухостой свалился, нечего тут дергаться…

Однако голос прозвучал не так уверенно, как ему хотелось.

– Братик, я боюсь, – тихо прошептала Мила. – А вдруг за нами кто-то идет?

– Да нет там никого!

Мила испуганно поежилась. Гавр поднял фонарь повыше и пристально огляделся по сторонам. Бледный лунный свет освещал лишь верхушки черных деревьев, не проникая сквозь их густые раскидистые кроны.

Тусклый фонарь не давал хорошего света, путники видели лишь толстые стволы дубов и сосен вокруг. На расстоянии пары метров уже начиналась непроглядная темень.

Сбоку от них хрустнула еще одна ветка, и Мила судорожно вздохнула. И еще одна.

Словно кто-то там, очень большой, тяжелый и неповоротливый, скрывающийся за чертой света, нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

Все остатки храбрости мгновенно улетучились. Гавр тут же пожалел, что они не пошли через город. Пусть дорога длилась намного дольше, но им не было бы так страшно, как сейчас. Треск веток раздался снова, на этот раз совсем рядом.

– Я боюсь, – тихонько пискнула Мила.

– Успокойся, – медленно, с нажимом проговорил Гавр. – Нам просто показалось…

– Сразу обоим?

– Пойдем. – Гавр легонько потянул сестру за собой.

Королевский госпиталь на каменистом утесе зловеще возвышался прямо над ними. Пустые черные окна давно заброшенного здания, словно десятки глаз, пристально следили за оробевшими детьми.

Гавр и Мила ускорили шаг. Мелкие сучки и шишки похрустывали у них под ногами. Сестренка сильно дрожала, даже Гавр это ощущал. Ее пальцы стали просто ледяными.

– Осталось совсем немного, – тихо сказал он. – Потерпи чуток. Скоро мы выйдем из этого проклятого леса…

– Да, – соглашалась с ним Мила. – Скоро мы будем дома!

Хотя сама прекрасно знала, что от Королевского госпиталя до их окраины еще идти и идти. Но главное – поскорее добраться до освещенных городских улиц. В их маленьком поселении почти все жители знали друг друга в лицо, и, если что случится, им обязательно помогут. Лишь бы дойти.

Брат тянул Милу за собой, а она продолжала испуганно осматриваться по сторонам.

Услышав новый треск, почти у себя за спиной, Мила в ужасе обернулась.

– Гавр! – резко взвизгнула она.

– Ну что еще?!

Гавр остановился.

– Там! – Мила показала трясущейся рукой в самую чащу леса. – Глаза! Они смотрят прямо на нас!

– Какие еще глаза?

– Огромные и горящие глазищи! – в ужасе крикнула Мила.

Гавр, прищурившись, уставился в скопление черных веток. Он ничего не видел.

– Где? – недоумевал он.

– Они пропали! – выдохнула Мила. – Но я их только что видела, честное слово! Высоко, почти у самых макушек деревьев!

Гавр поневоле похолодел от ужаса.

– Наверное, тебе померещилось, – дрожащим голосом пробормотал он. – Со страху чего только ни привидится…

– Я видела! Правда, видела! – Мила даже расплакалась.

– Тогда побежали? – предложил он.

Милу не пришлось просить дважды. Брат и сестра бросились бежать через заросли, мгновенно позабыв об усталости. Трясущийся желтый свет керосинового фонаря освещал им путь.

И в этот момент дремучий лес позади них ожил.

Ночную тишину разорвал громкий треск деревьев и гулкий топот, от которого затряслась земля под ногами беглецов. Что-то огромное и жуткое с грохотом пробиралось сквозь низко свисающие ветки, ломая верхушки вековых сосен и дубов. Два пылающих красным огнем глаза уставились в спины перепуганных детей.

Расстояние между беглецами и неведомым преследователем быстро сокращалось. Пространство вокруг Гавра и Милы вскоре осветилось ярким светом.

– Оно приближается! – крикнула Мила, едва не спихнув Гавра с дороги.

Теперь и Гавр поверил во все россказни местных кумушек.

То, что неслось за ними по пятам, не могло быть диким животным. Это было что-то гораздо страшнее и ужаснее. Сестренка едва поспевала за ним, ведь ее ноги были куда короче. Гавр быстро присел, Мила запрыгнула ему на спину, и он помчался со всех ног.

Топот гигантских ног звучал все ближе, вокруг содрогались кусты и валились сухие деревья. В ночное небо с воплями взметнулись стаи перепуганных птиц.

– Быстрее! Беги что есть мочи! Оно уже близко, – выдохнула Мила в самое ухо Гавра. – Уже почти догнало нас.

Гавр ускорился, как только мог, но и его силы уже были на исходе. Он несся на предельной скорости, петляя по извилистой дорожке, словно испуганный заяц, ведь от этого зависела не только его жизнь, но и жизнь его любимой сестренки.

Королевский госпиталь давно остался далеко позади. Ребята быстро приближались к жилым домам. Теперь Гавр действительно видел свет в окнах домиков, горящие электрические фонари на улицах и ярко освещенные витрины ювелирных мастерских на окраине Золотой Подковы.

Осталось совсем чуть-чуть.

И в этот момент гигантская жесткая лапа схватила его.

Толстые когтистые пальцы, покрытые черной шерстью, схватили обоих детей, словно те были миниатюрными шахматными фигурками. Земля ушла из-под ног Гавра. Брат и сестра с истошными воплями взмыли в воздух.

Вскоре пылающие глаза неведомого монстра погасли.

Несколько секунд спустя в ночном лесу в окрестностях Королевского госпиталя вновь установилась мертвая тишина. Лишь поломанные деревья да растоптанные кустарники напоминали о случившемся.

С момента гибели главной колдуньи Империи прошло уже несколько недель, но придворные королевского дворца по-прежнему опасались входить в покои, где когда-то обитала миледи Лионелла. Даже дворцовые стражники, совершавшие обходы по ночам, старались не приближаться к воротам, ведущим к ее башне. Ведьма мертва, как и император, которому она служила, но люди еще слишком хорошо помнили все их злодеяния. И то, что ни под каким видом нельзя посещать ее логово, особенно в отсутствие самой хозяйки.

Марте Грегуар Эсселит, с недавних пор первому министру молодого короля Рекса, пришлось долго уговаривать рабочих сопровождать ее в башню Лионеллы. Помещение необходимо было освободить от колдовских приспособлений, оккультных книг и прочих опасных вещиц. А то не ровен час кто-то еще пострадает.

– Это все равно что войти в гробницу древних правителей, – возмущались рабочие. – Сунешься туда, попадешь под воздействие какого-нибудь проклятия, потом сам не рад будешь! Или зубы выпадут, или облысеешь!