Жена президента - Аля Кьют

Он охнул. Кажется, ему было больно. Я царапнула зубами около ранки. Испытывая потребность извинится, но не желая произносить ни слова, я лизнула его в уголок рта. Очередной вздох вырвался из груди Громова. В этот раз в нем не было боли, только наслаждение.

Черт знает что, но мне было приятно не меньше. Чувствуя себя отчаянной соблазнительницей, я приподнялась и заерзала на члене Андрея. Он был в брюках, и, кажется, получал больше трения чем я через плотный деним.

— Элизабет, — рыкнул он, снова хватая меня за задницу и теперь помогая тереться и объезжать его. — Чтоб тебя

Я довольно усмехнулась, но снова не успела насладиться властью, потому что Андрей приказал:

— Расстегни блузку.

Он откинулся в кресле, наблюдая, как я медленно дергаю руками, не решаясь коснуться пуговиц.

— Если я расстегну сам, вряд ли останется хоть одна, — пригрозил Андрей.

Это сработало. Блузка мне нравилась. Совсем не хотелось переодеваться. Журналисты обязательно заметят, что на мне разные вещи до и после самолета.

Едва я справилась с тремя пуговками, стала видна грудь.

— Достаточно, — остановил меня Андрей и склонился, чтобы сжать губам сосок через ткань бюстгальтера.

Я вцепилась в его плечи изо всех сил. Он делал нечто похожее в наш первый раз, но тогда я была так взволнована и напугана, что не успела понять, нравится ли мне. Сейчас ситуация тоже была не самая комфортная, но я точно была уверена. Да. Мне нравится.

Громов посасывал и прикусывал то один сосок, то другой. Я продолжала раскачиваться, вцепившись в его плечи и зажмурившись. Последние силы уходили на попытки быть тихой.

— Лизи… — позвал, Андрей.

Я открыла глаза, чувствуя себя пьяной, но еще недостаточно. Мне хотелось, чтобы он прекратил болтать и вернул свой рот обратно. Конечно, я не сказала этого, а лишь прохрипела;

— Что?

— Ты можешь не сдерживаться. Здесь звукоизоляция.

Самодовольство на его физиономии било все рекорды.

Прищурившись, я хотела сказать, что не настолько он хорош, чтобы я орала, но…

Андрей расстегнул мои джинсы и протолкнул руку в трусики. Одновременно его губы вернулись к моей груди. Пальцы нашли клитор. Ему было тесно и неудобно из-за джинсов, но я уже балансировала на грани. Хватило нескольких кругов и надавливаний. Я выгнулась дугой в его руках и вскрикнула звонко и кратко. Именно таким был оргазм.

Андрей сразу же вынул руку, отстранился. Я обмякла и предпочла бы спрятать лицо, уткнувшись ему в плечо. Но Громов снова не позволил. Он убрал мои руки со своих плеч и с полминуты разглядывал моё лицо.

А потом просто отпустил.

— Можешь идти, Элизабет.

Я не поверил своим ушам и переспросила:

— Идти?

— Да. Ты свободна. Скоро посадка. У меня еще тонна дел. Я конечно ничего не успею, но… Впрочем, тебя это не должно волновать.

Я неловко слезла с него, чувствуя себя использованной дурой.

— Зачем ты это сделал? — спросила я, чуть не плача.

— Ты была слишком бледная. Это нехорошо. Могут пойти слухи, что ты больна или имеешь пищевое расстройство. Нам это не нужно. Вот этот румянец намного лучше.

Приложив ладони к щекам, я действительно ощутила, как горит кожа. Сволочь.

Я вздернула нос, быстро застегнула блузку и уточнила:

— Будешь издеваться надо мной?

Андрей уже погрузился в работу, но ответить соизволил:

— По возможности. Не переживай, скорее всего эти возможности будут стремится к нулю. Застегни джинсы, дорогая.

— Сукин сын, — бросила я, убегая и застегиваясь на ходу.

Он ничего мне не ответил, разумеется.

Уже в общем салоне я пригладила волосы, радуясь, что Карина сидит ко мне спиной. Я заняла кресло в параллельном ряду, давая понять, что не горю желанием общаться. Но она все равно повернулась ко мне и с милейшей улыбкой уточнила:

— Все хорошо?

Я натянула рот от уха до уха и проговорила:

— Да, все прекрасно.

Бортпроводница материализовалась словно из воздуха, предлагая еду и напитки. Я попросила воду. Ледяную. Но судя по тому, как Карина прикусывала губу, она все поняла.

Слава богу, я не успела растерзать свой разум мыслями о ней, Андрее и том, что он сделал со мной сейчас.

Командир корабля объявил посадку. Андрей вышел из кабинета и занял место рядом со мной. Его ладонь накрыла мою. Первым порывом было выдрать пальцы, но я вспомнила, что не имею на это права. Никто не должен сомневаться в нас. Иначе план потеряет смысл.

— Не носи больше джинсы, — проговорил он, даже не глядя на меня.

Я растерялась и наивно поинтересовалась:

— Почему?

— Потому что я так сказал. Платья, юбки, брюки свободного покроя допускаются.

— А что не так с джинсами? — продолжала я отстаивать деним.

Громов наконец удостоил меня взглядом. Он был очень красноречив. До меня наконец дошло. Я почти подпрыгнула, понимая причину.

Ему нужен легкий доступ. Он собирается регулярно этим заниматься?

Кровь снова ударила в щеки. Я едва ли заметила, как самолет пошел посадку.

— Это касается только официальных появлений. Дома можешь одеваться, как угодно. Хоть голая ходи.

Он подвигал бровями, запутывая меня еще сильнее.

Что все это значит?

Он собирается лазить мне в трусики на официальных приемах?

Или мы говорим только об одежде, а я накручиваю все на тему секса.

Будь проклят Громов с его пошлыми развлечениями.

— Пора, друзья мои, — позвала нас Карина.

Проводница мило улыбалась, готовясь прощаться. Андрей потянул меня за руку. Я встала, пытаясь выглядеть невозмутимо.

Шоу начинается.

Андрей

Едва за Лизой закрылась дверь, я свалился в кресло. В такой глубокой жопе я давно не был. Зачеркните. В такой глубокой жопе я никогда не был.

Закрыв лицо руками, я застонал. На руке осталась ее смазка, запах ее оргазма. Я завыл в ладони ни в силах ничего с собой поделать, облизал пальцы.

Зачеркните на хрен все.

Оказывается, погрузиться еще глубже в можно, и я это сделал. Только что.

Не в силах бороться с собой, я прошел в ванную, расстегнул брюки и стал водить рукой по члену. Левой рукой, вашу мать. Потому что правую я продолжал нюхать, вспоминая как стонала и кричала Лиза.