Лондон pret-a-porte - Олег Селиверстов

Она демонстративно отвернулась и достала книгу. Я тоже отвернулся. Продолжать разговор было бессмысленно.

Все встало на свои места: Симона летит к Владу, а я нужен ради денег. Хорошо, что это вскрылось сразу. И нечего было фантазировать – в таких мужчин, как я, девушки редко влюбляются. Средний рост, темно-русые короткие волосы – ничего примечательного. Не красавец, не урод. Фигура, правда, хорошая, недаром три раза в неделю проплываю в бассейне по нескольку километров. Мама утверждает, что у меня добрые карие глаза, но кто в наше время ценит глаза – всем подавай голливудскую внешность. Решено: прилечу в Лондон, денек погуляю и обратно – думаю, повод найдется. Пусть Макс возвращает деньги и катится ко всем чертям. Вместе с Симоной.

Самолет пошел на посадку, пассажиры притихли. В иллюминаторе замелькали серые обрывки ватных облаков, по стеклу потекли капли воды, смазанные скоростью и ветром. Лондон встречал дождем.

Через несколько минут шасси «Боинга» гулко ударились о бетон взлетно-посадочной полосы аэропорта «Хитроу». Пассажиры засуетились, собирая багаж. Достав из-под сиденья сумку, я запихнул в нее бутылку с остатками виски. Она еле влезла между футляром очков и фигуркой веселого клоуна, которую племянница подарила мне перед самым отъездом. «На, возьми, дядя Антон, – сказала Даша и вытащила из кармана клоуна. С улыбкой до ушей, в шароварах на подтяжках и мордастых черных ботинках, он держал в руках охапку цветов. – Мой клоун будет тебя развлекать, если станет скучно. И пообещай, что придумаешь ему имя». Даша – дочь моей старшей сестры. Ее отец, военный, погиб за месяц до рождения дочери. Когда племянница подросла, я стал иногда водить ее в зоопарк или в кино. Она ждала этих встреч, по нескольку раз перезванивала, опасаясь, что прогулка сорвется. Смышленая забавная девочка с двумя косичками. Я переложил фигурку подальше от бутылки, на всякий случай обернув пакетом, чтобы не разбилась.

Симона разговаривала по телефону, стоя в проходе.

– Привет, мам. У меня все в порядке. Как сынуля? Хулиганил? Скажи, что если будет себя плохо вести, никакой гоночной машинки ему не видать. И заплати, пожалуйста, за детский садик. Мама, не надо опять про деньги! Возьми у соседей в долг. Как приеду, отдам. И ничего я не пьяная, перестань, просто устала. Все, пока. Целую. В салоне многие пассажиры звонили кому-то, слышалась русская и английская речь. А мне позвонить было некому. Мой брак распался слишком быстро, и с тех пор семейная жизнь как-то не складывалась. Звонить маме или сестре по такому пустяку, как удачная посадка самолета, было не в правилах нашей семьи.

Симона застегнула мешковатую сиреневую куртку с большим воротником-капюшоном, повесила на шею фотоаппарат Nikon.

– Ты забыла книгу, – примирительно сказал я, вынимая «Саломею» из кармана сиденья.

– Thank you very much, – Симона взяла книгу. – Смотри, сам не забудь что-нибудь, – Она достала с багажной полки мою широкополую техасскую шляпу и швырнула на сиденье. – Какая прелесть! Жаль, что автослесари в шляпах не в моем вкусе.

Я оторопел от такого искреннего признания.

Симона чуть нагнулась ко мне и зловеще произнесла:

– Я поцелую тебя в уста, Иоканаан. Я поцелую тебя…

Затем встряхнула голубыми волосами и направилась к выходу – невысокая, хорошо сложенная, с тонкой шеей и в широких клетчатых брюках с кучей карманов и каких-то хлястиков.

Да, я полный идиот, болван и глупец, что рассчитывал заполучить такую девушку. Здорово она меня уделала! Я бережно поднял шляпу. Бледно-оливкового цвета, обшитая по краю тульи кожаной тесьмой, она стоила почти сто евро и была куплена специально для путешествия в Лондон. Я стряхнул со шляпы прилипшие крошки. Ладно, пусть уж лучше так. А то еще, не дай Бог, влюбишься в такую сумасбродную девицу.

Голова Макса, увенчанная блином черной кепки, возвышалась в центре зала прилета. Рядом маячила васильковая прическа Симоны. Увидев меня, Макс радостно замахал рукой.

– Бонжур-тужур, дружище Антуан! Куда ты провалился, мы тебя заждались!

– Заблудился, – буркнул я.

– Что, топографический кретинизм? – съязвила Симона, обнажив ровные белые зубки. – Там же таблички везде развешены.

От меня не укрылся неодобрительный взгляд Макса, брошенный в сторону сестры. Она презрительно скривилась в ответ.

Спектакль, начатый две недели назад, продолжался, и Симона явно начала выпадать из роли.

– Вау, Антуан! Ты молодец, что купил эту техасскую шляпу! – Макс всплеснул руками. – Дай померить. А ты держи мой кепон…

– Не сейчас, – я попытался отстраниться, но кутюрье в долю секунды произвел обмен, и черный блин кепки нахлобучился на мою голову.

– Верни шляпу, – я сдернул убор.

– Не тушуйся, дружище, тебе идет! Эдакий бутлегер из Чикаго, – продолжал кривляться Макс, но шляпу отдал.

– Парни, вы мне надоели со своими шляпками. Красуетесь друг перед другом, как две дамочки. Сначала напоите меня кофе, а потом можете обсуждать наряды, – встряла в разговор Симона.

– Кузина Сью, родная, ты что, не с той ноги встала? Фырчишь, как дикая кошка. Мрр! Мрр! MIU-MIU! – Макс изобразил кошку. – Может, шампанского? Угощаю.

– Нет-нет, спасибо, – поспешно отказался я. – Последняя выпивка что-то слишком дорого мне обошлась. Лучше поедем скорее в твой знаменитый бутик.

– А я бы выпила Irish Cream и чашку кофе! – запротестовала Симона.

– Потерпи полчасика, моя Саломея. Не капризничай. Видишь, Антуан устал. Приедем в бутик, попрошу Николя приготовить тебе латте с коньячком, – сказал Макс.

– Николя? – Симона с тревогой взглянула на брата. – Что он здесь делает?

– Влад взял его в помощники месяц назад. Ты чего разволновалась?

– Он же шакалит на Сержа! – воскликнула Симона.

– Что с того? Серж сказал, что он будет при мне адъютантом, – спокойно возразил Макс.

– Этот ненормальный урод?

– Ой, отстань! Отвали! – отмахнулся Макс. – Неплохой парень. К тому же сейчас лишняя пара рук не помешает. А у тебя новый фотоаппарат. Где раздобыла?

– Заработала. Пошли, хватит тут торчать.

– Постой-ка, погоди! Какие у тебя брючки, дай рассмотреть. Что-то не могу определить фасон: галифе, карго или бананы? И крупная клетка бербери. Прикольненько, особенно с этими кроссовочками. И столько всяких хлястиков и карманов, – Макс нагнулся и пощупал ткань. – Шерсть с эластаном. Тетя Зина шила?

– Угадал. И куртку тоже. Всего за неделю, только с капюшоном пришлось повозиться.

– Твоя мама – знатная рукодельница. Антуан, ты знаешь, если бы не тетя Зина, я бы сейчас вкалывал каким-нибудь подмастерьем водопроводчика. Тетя Зина научила меня шить, пока я болел и не ходил в школу почти два года. А какие она печет медовые тортики – пальчики оближешь, – поцокал языком Макс. – О! У меня идея! Надо непременно сшить коллекцию воздушных платьев-баллонов в виде пирожных безе, а к ним – шляпки, как засахаренные вишенки. Только представьте себе, шляпки-ягодки.