Приключения Пиноккио - Карло Коллоди

Пришлось взять Пиноккио за шиворот и таким порядком повести его обратно домой. При этом Джеппетто твердил, угрожающе покачивая головой:

– Сейчас мы пойдём домой. А когда мы будем дома, я с тобой рассчитаюсь, будь уверен!

Услышав эту угрозу, Пиноккио лёг на землю – и ни с места. Подошли любопытные и бездельники, и вскоре собралась целая толпа.

Все говорили разное.

– Бедный Деревянный Человечек, – сочувствовали одни. – Он совершенно прав, что не хочет идти домой. Этот злодей Джеппетто задаст ему перцу.

Другие, полные злобы, твердили:

– Этот Джеппетто, хоть и выглядит порядочным человеком, на самом деле груб и безжалостен к детям. Если мы отдадим ему бедного Деревянного Человечка, он его на куски изломает.

И они болтали и подзуживали друг друга до тех пор, пока полицейский не освободил Пиноккио, а вместо него арестовал бедного Джеппетто. От неожиданности старик не сумел найти ни слова себе в оправдание, только заплакал и по дороге в тюрьму всхлипывал, приговаривая:

– Неблагодарный мальчишка! А я-то старался сделать из тебя приличного Деревянного Человечка! Но так мне и надо. Следовало раньше все предвидеть!

То, что случилось потом, – совершенно невероятная история, которую я изложу вам в последующих главах.

Итак, дети, скажу вам, что, в то время как Джеппетто был безвинно заключён в тюрьму, наглый мальчишка Пиноккио, избежав когтей полицейского, пустился прямиком через поле домой. Он прыгал через холмы, густой терновник и канавы с водой, словно затравленный загонщиками дикий козёл или заяц. Дома он распахнул незапертую дверь, вошёл, задвинул за собой щеколду и плюхнулся на пол с глубоким вздохом облегчения.

Но он недолго наслаждался спокойствием – вдруг ему послышалось, что в комнате кто-то пропищал:

– Кри-кри-кри…

– Кто меня зовёт? – в ужасе спросил Пиноккио.

– Это я!

Пиноккио обернулся и увидел большого Сверчка, который медленно полз вверх по стене.

– Скажи мне. Сверчок, кто ты такой?

– Я Говорящий Сверчок и живу уже больше ста лет в этой комнате.

– Теперь это моя комната, – сказал Деревянный Человечек. – Будь любезен, отправляйся вон отсюда, желательно без оглядки!

– Я не уйду, – возразил Сверчок, – прежде чем не скажу тебе великую правду.

– Говори великую правду, только поскорее.

– Горе детям, которые восстают против своих родителей и покидают по неразумию своему отчий дом! Плохо им будет на свете, и они рано или поздно горько пожалеют об этом.

– Верещи, верещи. Сверчок, если тебе это интересно! Я, во всяком случае, знаю, что уже завтра на рассвете меня тут не будет. Если я останусь, мне придётся жить так же скучно, как всем другим детям: меня пошлют в школу, заставят учиться, хочу я этого или не хочу. А между нами говоря, у меня нет ни малейшего желания учиться. Гораздо приятнее бегать за мотыльками, лазать на деревья и воровать из гнёзд птенцов.

– Бедный глупыш! Разве ты не понимаешь, что таким образом ты превратишься в настоящего осла и никто тебя ни в грош не будет ставить?

– Заткни глотку, старый зловещий Сверчок! – не на шутку рассердился Пиноккио.

Но Сверчок, преисполненный терпения и мудрости, не обиделся и продолжал:

– А если тебе не по нраву ходить в школу, то почему бы тебе не научиться какому-нибудь ремеслу и честно зарабатывать свой хлеб?

– Сказать тебе, почему? – ответил Пиноккио, понемногу теряя терпение. – Потому что из всех ремёсел на свете только одно мне действительно по душе.

– И что же это за ремесло?

– Есть, пить, спать, наслаждаться и с утра до вечера бродяжничать.

– Заметь себе, – сказал Говорящий Сверчок со свойственным ему спокойствием, – что все, занимающиеся этим ремеслом, всегда кончают жизнь в больнице или в тюрьме.

– Полегче, старый зловещий Сверчок… Если я рассержусь, тебе худо будет!

– Бедный Пиноккио, мне тебя вправду очень жаль!

– Почему тебе меня жаль?

– Потому что ты Деревянный Человечек и, хуже того, у тебя деревянная голова!

При последних словах Пиноккио вскочил, разъярённый, схватил с лавки деревянный молоток и швырнул его в Говорящего Сверчка.

Возможно, он не думал, что попадёт в цель, но, к несчастью, попал Сверчку прямо в голову, и бедный Сверчок, успев только произнести напоследок «кри-кри-кри», остался висеть на стене как мёртвый.

Между тем наступила ночь, и Пиноккио, вспомнив, что ничего не ел, ощутил в желудке некое шебуршение, весьма похожее на аппетит.

Но у детей аппетит растёт со страшной быстротой, и вот за несколько минут он превратился в голод, а голод в одно мгновение превратился в волчий голод, такой сильный, что его, право же, можно было пощупать руками.

Бедный Пиноккио стремительно бросился к камину, где кипел горшок, и хотел снять крышку, чтобы увидеть, что там варится. Но горшок был нарисован на стене. Представьте себе, каково это показалось Пиноккио! Его и без того длинный нос вытянулся по крайней мере ещё на четыре пальца.

Он обежал всю комнату, обыскал все ящики и углы в надежде найти хлеба, хотя бы кусочек чёрствого хлеба, хотя бы хлебную корочку или обглоданную собачью кость, кусочек заплесневелой кукурузной лепёшки, рыбью кость, вишнёвую косточку – короче говоря, хоть что-нибудь, что можно запихнуть себе в рот. Но не нашёл ничего, ну просто ничегошеньки.

А голод все рос, и рос, и рос, и Пиноккио не мог ничем облегчить свои страдания, кроме как зевотой. И он начал зевать так отчаянно, что его рот раздирало до ушей.

Наконец он совсем потерял мужество и, плача, сказал:

– Говорящий Сверчок был прав. Некрасиво с моей стороны огорчать отца и убегать из дому… Если бы мой отец был дома, я не зевал бы тут до смерти. Ах, какая ужасная болезнь голод!

Вдруг он заметил в куче мусора что-то такое кругленькое и беленькое, похожее на куриное яйцо. В мгновение ока он очутился там и схватил этот предмет. Действительно, то было яйцо.