Оставленные - Джерри Б. Дженкинс

Разделение мировой финансовой системы на три валютные сферы заняло несколько лет, но по завершении процесса почти все были удовлетворены. Вся Европа пользовалась исключительно маркой. В Азии, Африке и на Среднем Востоке получила хождение иена. Северная и Южная Америка, а также Австралия использовали доллары. Попытка перейти к единой мировой валюте не удалась, так как те страны, которым трудно дался первый переход, были категорически против второго шага.

Потерпев неудачу в попытках извлечь выгоду из успехов Израиля и стремясь получить реванш за нанесенные ей более развитыми странами политические унижения, нордландцы однажды ночью нанесли удар по Святой Земле. Это нападение потом получило название нордландского Пирл-Харбора. Как раз в это время Уильямс находился в Хайфе, чтобы взять интервью у Розенцвейга. Нордландцы послали межконтинентальные баллистические ракеты и тяжелые бомбардировщики с атомными бомбами на борту. Количество самолетов и боеголовок явно свидетельствовало о том, что целью этой акции является полное уничтожение страны.

Как писал потом Камерон Уильямс, сказать, что израильтяне были захвачены врасплох, равносильно утверждению, что Великая Китайская стена имеет очень большую длину. Когда израильские радары зафиксировали нордландские самолеты, они были уже над головой. Отчаянный призыв Израиля о помощи к ближайшим соседям и Соединенным Штатам сопровождался просьбой выяснить намерения нарушителей воздушного пространства. К тому моменту, когда Израиль и его союзники смогли предпринять хоть какие-то меры по обороне страны, стало очевидным, что превосходство нордландцев достигает отношения ста к одному.

До первых взрывов оставались считанные мгновения. Уже не было времени начинать переговоры о том, чтобы откупиться частью богатств от северных орд. Если цель нордландцев заключалась в шантаже и запугивании, они бы не стали заполнять небо ракетами. Самолеты можно повернуть назад, но ракеты с боеголовками, направленные на вполне определенные цели, неотвратимы.

Это не было крупномасштабной игрой, преследовавшей целью поставить Израиль на колени. Жертва не получила никакого предупреждения. Не найдя никакого объяснения происходящему, страна была вынуждена защищаться самостоятельно, как могла, сознавая, что уже первый залп может полностью смести ее с лица земли.

Вой сирен, радио и телеобращения призывали обреченных людей прятаться в любых хрупких убежищах, какие они только смогут найти. По всему, эта война должна была стать последней в истории Израиля. Несколько израильских ракет «земля-воздух» смогли поразить свои цели, и небо заполнилось оранжево-желтыми огненными шарами. Однако все эти меры не могли остановить нордландское нападение. Защиты от него не было.

Те, кому было известно соотношение сил и кто мог видеть происходящее на экранах радаров, интерпретировали взрывы в небе как атаку нордландцев. Все военное руководство ожидало неминуемой катастрофы, как только смертоносное оружие достигнет земли.

Из всего, что слышал и видел Бак Уильямс в военном штабе, он понимал: наступает конец. Выхода не было. Вот уже ночь стала светлой, как день, а страшные взрывы все продолжались. Здание сотрясалось, ходило ходуном и скрежетало. Но вот что удивительно: похоже, никто из офицеров штаба не пострадал. Не было даже раненых.

Снаружи на землю падали военные самолеты, образуя огромные воронки и разбрасывая вокруг пылающие обломки. Но и там странности продолжались: не прервались линии коммуникации, не пострадал ни один другой командный пункт. Никаких разрушений.

Что за жестокая шутка? Безусловно, первые израильские ракеты нанесли удар по нордландским самолетам и перехватили их ракеты на большой высоте, так что на земле они могли лишь вызвать пожары. Но что случилось с большей частью нордландской армады? Радары показывали, что в атаку были посланы почти все их наличные ресурсы, в резерве для обороны осталась только небольшая часть. Тысячи самолетов неожиданно накинулись на самые населенные города маленькой страны.

Рев и какофония не прекращались. Взрывы сотрясали землю с такой силой, что даже опытные военные закрывали лица и кричали от ужаса. Бак всегда стремился находиться на линии фронта, но сейчас он не мог преодолеть инстинкт самосохранения. Он совершенно ясно сознавал, что должен умереть, и ощущал, что ему приходят в голову странные мысли. Почему он не женился? Смогут ли отец и брат опознать его останки? Есть ли Бог? Означает ли смерть конец всего?

Он сжался под консолью, пораженный тем, что неожиданно разразился слезами. Это было совсем не похоже на войну, какой она ему представлялась. Он попытался вообразить себя находящимся в безопасном месте, которое предоставляло бы ему возможность наблюдать и подробно фиксировать происходящие события.

После нескольких минут холлокоста Бак осознал, что снаружи смерть угрожает не в большей степени, чем в убежище. Это была не бравада, а чувство своей исключительности.

Он окажется единственным человеком на командном посту, которому будет дано увидеть и понять, каким оружием они были убиты. На ватных ногах он прошел к выходу. Кажется, никто не обратил на него внимания, по крайней мере, не предостерег. Наверное, все чувствовали себя приговоренными. Он открыл дверь в горнило печи. Яркий блеск, от которого невозможно было укрыться, слепил ему глаза.

Все небо горело огнем. Он мог различать звуки самолетов сквозь рев и гул пламени на земле. Отдельные, ставшие редкими взрывы ракет взметывали в небо новые ливни огня. Он стоял, охваченный ужасом, потрясенный, наблюдая, как огромные военные машины обрушивали на город свои снаряды. Но они падали между домами, на безлюдные улицы и пустыри. Все атомные заряды и прочие взрывчатые вещества взрывались высоко в атмосфере. Бак стоял в этом пекле, его лицо покрывалось волдырями, тело — испариной. Что же, в конце концов, происходило?

А затем посыпался град — градины достигали размеров мяча для гольфа. Баку пришлось прикрыть голову своей курткой. Земля гудела и сотрясалась. Из-за этих мощных толчков Бак еле удерживался на ногах. Град еще продолжал сыпаться, но теперь к нему прибавился дождь. Неожиданно звуки в небе стали затихать, остался только рев. Потом стало казаться, что и он исчезает, опускаясь на землю. Рев продолжался еще десять минут. После него лишь отдельные вспышки огня мерцали на земле. Блеск пожарищ исчез так же быстро, как разгорелся. На землю опустилась тишина.

Когда легкий бриз унес облака дыма, ночное небо вновь стало иссиня-черным, на нем мирно засияли звезды, как будто ничего не произошло.

Бак повернулся к зданию, держа в руках грязную куртку. Дверная ручка была еще горячей. В помещении офицеры содрогались от рыданий. По радио можно было слышать донесения израильских пилотов. Они не сумели своевременно подняться в воздух, чтобы что-то предпринять, и сейчас были свидетелями того, как вся нордландская армада самоуничтожилась.

Свершилось чудо! Во всем Израиле не было ни одной жертвы! Бак подумал было, что из-за какого-то невероятного сбоя нордландские ракеты и самолеты уничтожили друг друга. Но свидетели утверждали, что нападение было отражено пронесшимся огненным штормом с дождем и градом, сопровождавшимся землетрясением.