Бытие - Дэвид Брин

Но только на этот раз – необычным и удивительным образом – было больно.

МИРИАДЫ ТРОП ЭНТРОПИИ

Ненавидит ли нас Вселенная? Сколько засад подкарауливает впереди тщеславные сгустки молекул, чтобы снова превратить их в пыль, не способную мыслить? Можем ли мы рассчитывать на них?

Мужчины и женщины всегда чувствовали, что их осаждают: чудовища, бродящие во тьме; тираны-правители, воинственные соседи или капризные боги. Однако же люди всегда винили себя, разве нет? Тяжелые времена они считали карой – за их собственное дурное поведение, за недостаток веры.

Сегодня нашим средствам самоуничтожения, кажется, нет числа (хотя «Рог изобилия Пандоры» постарается все их перечислить!). Мы, современные люди, смеемся над суевериями предков. Мы знаем, что им не под силу было уничтожить мир. Зато нам это по плечу! Зевс или Молох не могут тягаться с разрушительной силой обмена атомными зарядами, или с распылением смертоносных бацилл, или с нарушениями экологического равновесия, или с неверным управлением сложной иркономикой.

О, мы могущественны. Но так ли мы отличаемся от предков?

Не повинны ли в катастрофах (когда те происходят) наши собственные высокомерные ошибки? Неверные рассуждения? Какие-то упрямые верования? Culpa nostra[3]. Не та же ли старинная формула покаяния звучит на руинах наших надежд?

«Мы не заслужили этого! Наших сверкающих башен и золотых полей. Переполненных библиотек и набитых желудков. Долгой жизни и избалованных детей. Счастья. Но мы всегда ждем, что – по Божьей ли воле или от наших собственных рук, – все превратится в нее.

В пыль».

«Рог изобилия Пандоры»

Тем временем далеко внизу камеры смотрели на запретную территорию, наблюдая за конфликтом, таким свирепым, что противники даже не могли договориться, как его называть.

Одна сторона называла эту борьбу справедливой войной, подвергающей опасности множество невинных.

Их противники утверждали, что жертв вообще нет.

И теперь подозрительные зрачки камер были начеку, стремясь заметить приближение врага. Замаскированные на вершинах холмов, или в кульвертах под шоссе, или под ни в чем не повинными камнями, они ждали, караулили ненавистного соперника. И несколько месяцев торжествовали, предотвращая вторжение врага, защищая песчаную пустыню.

Потом развитие технологий вновь изменило соотношение сил.

Первый шаг врага? Ослепить сторожей.

Вторжение началось на рассвете – семьсот маленьких машин, прижимающихся к земле среди увядшей травы. Каждая машина напоминала колибри; двигаясь строго по намеченному курсу к цели, она приземлялась за камерой или сенсором, в его слепом пятне. Потом разворачивала крылья, которые передавали голоизображения, показывая линзам сторожей картину пустыни без единого подозрительного мерцания. Другие машины-шпионы становились за сейсмическими сенсорами и мягко обнимали их, маскируя приближающуюся дрожь.

Нападение роботов шло на сотнях квадратных километров. Восемь минут пустыня оставалась без наблюдения, беззащитной.

Со стороны горизонта на многочисленных подъездных путях к тому же открытому пространству собрались большие устройства – семнадцать гибридных электрических агрегатов, замаскированных под транспорты вплоть до логотипов известных фирм. Но когда их пути сошлись, экипажи в комбинезонах песочного цвета принялись освобождать груз. Генераторы взревели, и в воздухе разлились экзотические ароматы: из баков в герметически закрытые машины перекачивались сильно пахнущие летучие вещества. Ожили консоли. Панели на петлях откинулись, явив длинные заостренные цилиндры, лежащие на наклонных аппарелях.

Все сигарообразные снаряды начали громоздко задирать носы к небу; на их хвостах раздвигалось оперение. Начался обратный отсчет, крики и команды звучали нервно. Скоро враг, умудренный и осторожный, засечет достаточно сигналов. Он поймет… и начнет действовать.

Все ракеты наведены, цели подтверждены, осталось только запустить их.

Из оборудованного кондиционерами фургона показались двенадцать человек, все в дорогих костюмах из мерцающего материала и ярко раскрашенных шлемах. У каждого с собой гудящий и жужжащий ранец, который обеспечивал своему хозяину прохладу. Несколько человек без особого волнения пошли – странным тягучим шагом. На каждом четвертом шаге один слегка подскакивал.

Их ждала мрачная женщина в мундире со значком. Держа пластину с данными, она подошла к первому человеку в скафандре.

Украшенный позолоченными завитками шлем одного из прибывших откинулся, открыв сильно загорелое лицо человека лет тридцати, с глазами цвета холодного моря. Инструмент проверяющего направил луч-запрос, и роговица одного глаза на мгновение сверкнула красным.

– Хакер Сандер, – сказал высокий мужчина тоном, одновременно сдержанным и напряженным. – Подтверждаю, что делаю это по собственной воле, согласно утвержденным документам.

Должно быть, ир-планшет подтвердил цель: послышалось штатное гудение. Инспектор кивнула.

– Спасибо, мистер Сандер. Благополучного путешествия. Следующий?

Она указала на второго будущего претендента на полет в ракете – тот нес шлем на сгибе руки. На шлеме было изображено пламя вокруг орущего рта.

– Что за вздор! – рявкнул светловолосый молодой человек и, возвышаясь над чиновницей, оттолкнул Сандера локтем. – Да вы представляете, кто мы такие? Кто я?

– Да, лорд Смит. Хотя другое дело, важно ли для меня это. – Она подняла сканер. – Вот что важно. Это может помешать ОСЭ превратить вас в мелкие частицы, когда вы будете проходить через контролируемое воздушное пространство.

– Это угроза? Ах ты, мелкое… правительственное… ничтожество! И не пытайся…

– Правительство и гильдия, – вмешался Хакер Сандер, сдерживая гнев, направленный на этот локоть у его ребер. – Идемте, Смити. У нас жесткое расписание.

Барон повернулся к нему и заговорил гладко, с аристократическими интонациями, которые, однако, не могли скрыть напряжения.

– Я предупреждал насчет прозвищ, Сандер, прожженный позер! Во время тренировок мне приходилось считаться с тем, что вы старше по званию. Но погодите: вот вернемся, и я вас на кусочки разорву.

– Зачем ждать?

Не отводя взгляда, Хакер отстегнул воздушный шланг. Быстрый удар вырубит этого нахала голубых кровей и позволит остальным продолжать. У них хватает оснований спешить. Другие силы, гораздо могущественнее правительства, задумали помешать им выполнить их план.

К тому же никто не смеет называть Сандера позером.

Остальные летуны вмешались раньше, чем он сумел ударить: их со Смитом схватили и растащили. Отправленный в конец очереди Смит кипел и бросал на Сандера убийственные взгляды, но когда снова пришла его очередь, аристократ прошел проверку личности сдержанно – был резок и холоден как ледник.