Ярко пылающая тень - Джессика Клусс

– Члены моего Ордена всегда держат ухо востро, и именно для таких случаев.

Я пристально посмотрела на старого джентльмена. Казалось, он тщательно подбирал слова.

– Случаев колдовства? – Я едва не запнулась на последнем слове.

– В каком-то смысле.

– То, что вы сделали с огнем, было невероятно, – сказала я, поправляя уголок ковра. – Я говорю о вашем представлении для Сары.

Агриппа рассмеялся:

– Я люблю благодарную публику.

По крыше забарабанил дождь, отдаваясь в моих ушах тихим ревом. Я замерла и скривилась.

– Вас пугает дождь? – спросил Агриппа, заметив мою реакцию.

– Говорят, с ним обычно приходят фамильяры. Или, упаси господь, один из Древних.

Тут Агриппа, посерьезнев, кивнул.

– Вам нечего бояться. Единственный Древний, который любит такую погоду, это Корозот, а он ныне расположился неподалеку от Лондона, – улыбнулся он.

Корозот – великая Тень и Туман. Его прозвали самым жестоким воином из всех семерых Древних.

– Вы встречались с ним в бою?

В голове промелькнули образы Агриппы, поднимающегося в воздух против огромной черной тучи, – более захватывающей сцены я и придумать не могла.

– Раза два. Вас это не пугает? – усмехнулся он.

Я завороженно уселась в кресло.

– Нет. Мне всегда интересно послушать новости о том, как идет война.

Я знала, что должна пожелать Агриппе скорейшего отъезда, но любопытство взяло надо мной верх. В детстве я провела бесчисленное количество ночей, лежа в кровати и наблюдая за тем, как тени и лунный свет рисуют искаженные силуэты на моем потолке. Представляла, что они – монстры, которых мне нужно побороть. Тогда мисс Моррис, завуч, фыркнула и сообщила мне, насколько «неженственны» подобные грезы.

– Сколько вам было, когда пришли Древние? – поинтересовался Агриппа, занимая кресло напротив меня.

– Пять.

Я вспомнила, как пряталась под кроватью, когда до нас дошли новости, и слушала вопли тети, раздающей приказы служанке. Она сказала, что мы должны собрать только самое необходимое, поскольку нам придется путешествовать под покровом ночи. Прижав к груди куклу, я прошептала, что защищу нас. Теперь я едва не рассмеялась от этих воспоминаний. Моя кукла, тетя, жизнь в Девоншире – все это кануло в небытие.

– Но вы никогда их не видели, не так ли? – спросил Агриппа, возвращая меня в реальность.

– Нет. Не подумайте, я очень этому рада, но меня всегда беспокоил вопрос, нормально ли это. Наверное, чудищам нет дела до природного великолепия Йоркшира. – Я закатила глаза.

Снаружи казалось, что ливень затопит всю нашу сельскую местность. До чего восхитительной будет грязь!

Агриппа рассмеялся:

– Верно, в основном Древние уделяют все свое внимание большим городам. На них затрачивается больше сил, но награда того стоит. Ну и, конечно, территория Бримторна подпадает под протекцию Сорроу-Фелла, что затрудняет доступ нашим врагам.

– Да, действительно. – Сорроу-Фелл был великим волшебным поместьем семейства Блэквудов – рода очень могущественных чародеев. Мы ежедневно упоминали лорда Блэквуда в наших молитвах, хоть ни разу его не встречали. – Вы знакомы с их семьей?

– Граф сейчас гостит у меня дома, обучается чародейству. Вообще-то он ваш ровесник.

Я вскинула голову, удивившись, что в свои шестнадцать этот юноша уже успел стать столь выдающейся личностью.

Агриппа улыбнулся:

– Хотите, расскажу вам о лондонском обществе? О балах и вечеринках, моде и интригах?

– Благодарю вас, но я бы предпочла еще послушать о Древних. – Агриппа недоверчиво хмыкнул, и я покраснела. – Информация о них могла бы пригодиться. Я хочу быть полезной.

– Вы – учительница. Что может быть полезней, чем обучение юных дарований?

– От меня мало проку в благотворительной школе. Я сильна в истории и математике.

Я тяжко вздохнула, вспомнив недовольство своих учителей моими очевидными успехами в более практических областях. Я действительно была прагматиком, но как мужчина, а не как женщина. Мои мысли были последовательными, а я – непреклонной. Мне хотелось отстаивать свою точку зрения, а не мириться с чужой.

– От большинства здешних девушек требуется только уметь читать и шить, а тех, кто делает успехи, учат французскому, чтобы они могли пойти в гувернантки. Если их берут на эту должность, они учат маленьких девочек исполнять чужую музыку и перерисовывать чужие картины. Иногда кажется, что нас с детства воспитывают не привносить ничего нового в разговор. – Я залилась краской от стыда. Язык мой – враг мой! Агриппа начал поглядывать на меня с интересом. – Не стоило мне утомлять вас своими размышлениями.

– Они ничуть меня не утомили. Вы напоминаете мне одну юную леди, которую я когда-то знал. – Мужчина грустно улыбнулся.

Вернулся промокший до нитки Колгринд.

– Ваш экипаж готов, – сообщил он, сохраняя мрачное достоинство, после чего развернулся и вышел из кабинета, оставляя после себя влажные следы.

Агриппа хихикнул и покачал головой.

Мне нравился этот чародей. Жаль, что его нужно бояться.

* * *

К тому времени как мы вышли на улицу, дождь уже закончился. Мы с Агриппой стояли у двери, пока мужчины осторожно толкали экипаж, чтобы колеса не увязли в грязи. В какой-то момент я начала неосознанно напевать тихую мелодию.

– Что это? – полюбопытствовал Агриппа.

– Старая школьная песенка о Древних. Полагаю, наш разговор всколыхнул ее в моей памяти.

Понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить слова, а затем я запела:

Когда я закончила, Агриппа захлопал в ладоши:

– Очень мило, даже несмотря на отсутствие рифмы.

– Дело было не столько в песне, сколько в игре в догонялки, – ответила я.

Чародей снова засмеялся, но тут его пригласили в экипаж. Он поцеловал мне руку:

– До свидания, мисс Хоуэл. Было приятно познакомиться.

Несмотря на то что мне стоило радоваться отбытию чародея, на меня внезапно снизошла печаль. Я смотрела вслед Агриппе, пока карета не исчезла в тумане. Лишь тогда я пошла на кухню, чтобы приготовить Руку припарку.