Завещание старого вора - Евгений Евгеньевич Сухов

несколько банд гастролеров. Однако тактика у них у всех была одна. Грабанули богатую хату, тотчас съехали из города и возвратились, когда закончились деньги.

Но Глеб Серебряков, опираясь на свой прежний опыт сыскаря, видел эту проблему иначе. Он считал, что в городе орудовала какая-то крепкая и очень сплоченная банда, имевшая хитрого и весьма умного главаря. Свидетелей ограблений не наблюдалось, следов на месте преступления тоже не оставалось. Уголовники работали чисто, тщательно подбирали адреса, прекрасно знали расписание домочадцев, заявлялись на квартиры только тогда, когда в них никого не было, и взламывали замки.

Специализация «домушник» в уголовной среде являлась весьма уважаемой. Она требовала от человека большой подготовки и готовности идти на крайний риск. А там, где адреналин зашкаливает, нередко случаются и особо тяжкие преступления. Однако пока как-то все обходилось. Банда на убийство не шла. Но это был только вопрос времени.

Было бы правильнее, если бы Дарья все-таки этим вечером осталась дома, но ее просьба оказалась столь настойчивой, что Глеб Сергеевич вынужден был согласиться. Да и как же можно отказать таким выразительным глазищам?

– Иди, Даша. Мы же договорились.

– Ой, спасибо большое, Глеб Сергеевич! – с радостью произнесла девушка.

– Только не забывай, в девять часов утра ты должна быть здесь, – напомнила ей Лариса Васильевна. – Нужно будет сделать генеральную уборку, вымыть стекла. Мы хотели бы пригласить друзей.

– Да, конечно, – с некоторой обидой в голосе произнесла домработница. – Я даже раньше подойду.

– А вот раньше не нужно, – с улыбкой проговорил Серебряков. – Ведь утренний сон самый сладкий.

Дарья надела туфельки, подхватила с вешалки брезентовую сумку, попрощалась, выскочила за порог и неслышно прикрыла за собой дверь.

Гнетущее настроение адвоката усиливалось. Откуда оно взялась? Давило, накатывало, перехватывало дыхание, буквально держало за глотку. Просто так эта заноза не проходит. Такому чувству есть какое-то объяснение. Осталось только найти его.

Серебряков поднялся и подошел к окну. С третьего этажа хорошо просматривался пустынный, заросший старыми липами двор. Большинство людей сейчас находилось на работе. Старики сидели по домам. Двор пересекла женщина лет семидесяти с небольшой сумкой в правой руке. Она приостановилась, перевела дыхание, переложила ношу в другую руку, слегка сгорбилась и потопала дальше.

Неожиданно в дверь кто-то позвонил.

Тревога Глеба Сергеевича усилилась.

«Кто же это может быть? Ведь никого не ждем».

– Глеб, открой, пожалуйста. Это Маришка из сорок первой квартиры пришла. Я ей вчера туфли отдавала. Она на концерт с мужем ходила. Сказала, что принесет перед нашим уходом. Может, я их надену. Они как-то понаряднее будут.

– Ну как знаешь, – буркнул Серебряков и пошел открывать дверь.

Глава 2

Убийство на Ямской

Начальник отдела по борьбе с бандитизмом Московского уголовного розыска майор Бережной Ефим Григорьевич пришел со службы около двенадцати часов ночи. Выглядел он усталым, озабоченным, был задавлен невеселыми мыслями, неразговорчив. Ефим едва поздоровался с женой, выскочившей навстречу, и отправился в ванную комнату. Там он долго мыл руки, потом ополоснул холодной водой лицо, несколько посвежел и прошел в комнату.

– Где Люся? – спросил Бережной, устраиваясь за столом.

– У нее сегодня была вторая смена, потом ее на какие-то курсы от завода отправили. Предупредила, что будет ночевать у подруги.

– Почему она не сказала об этом мне? – Бережной нахмурился. – Или мое слово уже ничего не значит?

– Ты был на работе, – попыталась успокоить мужа Прасковья.

– Могла хотя бы позвонить.

– Ефим…

– Что? – удивленно посмотрел Бережной на жену.

– Она хотела с тобой поговорить.

– О чем?

– Я не знаю. Она тебе сама все скажет.

На столе уже стоял разогретый куриный суп, на небольшой тарелке лежали два куска ржаного хлеба. Ефим Григорьевич вдохнул аромат супа и взял ложку.

Прасковья, выучившая мужа за двадцать лет совместной жизни едва ли не назубок, не приставала к нему с расспросами. Она сидела в сторонке и, подперев аккуратную ухоженную голову кулачком, наблюдала за тем, как тот неторопливо, продувая каждую ложку горячего супа, ужинал.

Ефим буквально размякал и добрел с каждой порцией проглоченного варева. Прасковья видела, как уходили переживания этого дня. Ее муж понемногу становился прежним, каковым она его полюбила.

Ефим Бережной посмотрел на жену, сидевшую рядом, попытался улыбнуться. Однако получилось это у него как-то очень тускло, под стать вечерней усталости.

Весь прошедший день он вместе со своими подчиненными проверял жилой фонд. Большинство граждан работало сейчас по двенадцать часов в сутки, так что значительная часть жилья на долгое время оставалась без надзора. Преступники чувствовали себя в опустевших домах весьма вольготно. Квартирные кражи выходили на первое место среди всех уголовных преступлений.

Сегодня милиционеры целый день занимались осмотром домов. Уже в первой многоэтажке они обнаружили шесть ограбленных квартир. Преступники действовали безо всяких затей, были уверены в своей безнаказанности. Короткими ломиками, называемыми в народе фомками, они взламывали входные двери, проникали в жилище, забирали деньги, драгоценности, одежду и обувь, все, что можно было быстро продать на рынке, и тотчас уходили.

Нельзя сказать, что такие рейды были чем-то особенным. Милиция практиковала их все время, вот только в последние месяцы ограбленного жилья становилось все больше. Особенно доставалось квартирам граждан, призванных в Красную армию. Они буквально годами стояли безо всякого присмотра и находились на особом счету у преступников.

Однако сегодняшний день морально был особенно тяжел. Бандиты ограбили квартиру Олега Харитонова, его одноклассника, воевавшего сейчас на Первом Украинском фронте. До войны Ефим Григорьевич не однажды бывал в этой квартире, прекрасно был знаком с его отцом Федором Евграфовичем, профессором, доктором географических наук, и с матерью Лидией Ивановной, известным искусствоведом. Она скончалась в самом начале войны.

Олег был поздним ребенком, он появился на свет, когда обоим его родителям было далеко за сорок. По просьбе своего друга майор Бережной не однажды навещал престарелого профессора и, как уж мог, старался облегчить его судьбу. Последний раз он был у Федора Евграфовича с месяц назад, застал его вполне деятельным, бодрым, выпил вместе с ним крепкого чая с печеньем и вернулся в отдел. После этого Бережной несколько раз звонил старику. Голос профессора был звонким, даже где-то боевитым, что не могло не радовать.

Так уж получилось, что последняя неделя выдалась у Ефима Григорьевича весьма напряженной. У него не было возможности навестить профессора и провести время в обстоятельном разговоре с ним. Он позвонил ему вчера в середине дня, но профессор трубку не взял. Повода для беспокойства вроде бы не было. Мало ли где тот мог находиться в обеденный час? Однако утром Бережной опять не сумел дозвониться