Не тот брат - Оксана Ильина

– Прости, детка, но в мои планы не входит женитьба.

– Понимаю, – тяжело вздохнула я. – Ты вернулся, чтобы занять место своего отца в компании. Если это, конечно, получится. Не думаю, что Рома отдаст тебе этот пост без боя. Да и Игорь Семёнович пока не собирается на покой. Но я знаю, при каких условиях он точно уйдет на пенсию.

– При каких? – равнодушно спросил Руслан: видимо, воспринял мое заявление скептически.

– Э не-ет, – деловито хмыкнула я, сделав ещё один смачный глоток сладкой жидкости. – Так я сейчас всё тебе и выложу. Скажу даже больше – я могу помочь тебе получить желаемое кресло.

– Ты? – он скорчил гримасу пренебрежения, что неслабо задело меня.

– Я, – выдала гордо и, скрестив руки на груди, заявила: – Но ты можешь катиться куда подальше со своей высокомерной миной. Лучше расскажу, что знаю, Роме. Сделаю ему, так сказать, подарок перед отъездом!

– Сделай, заодно попробуй уговорить его жениться на тебе, ведь ты именно об этом мечтаешь.

– Разберусь, не беспокойся! – парировала воинственно.

Нет, я никогда бы не предложила Роме жениться на мне, даже в шутку. Гордость не позволит. Почему тогда расщедрилась для Руслана? Да потому что мне на него плевать. Поженимся, родители со спокойной душой вернутся домой, а мы через несколько месяцев разведемся. Сейчас, в немного нетрезвом состоянии, мне такой вариант казался вполне логичным.

Дёрнулась было, чтобы уйти, но Юсупов схватил меня за локоть:

– Говори, что знаешь, а я подумаю над твоим предложением.

– За дурочку меня держишь? – я с вызовом посмотрела ему в глаза. – Сначала свадьба, а потом информация.

– Да может, ты на понт меня берёшь, а сама ни черта не знаешь, – похоже, мне удалось его подловить! Руслан явно разозлился.

– Скажу одно: я случайно услышала разговор твоих родителей. Игорь Семёнович говорил, что оставит своё кресло тому… – многозначительная пауза и хитрая улыбка. – Кстати, он прописал это условие даже в завещании.

– Какое условие? – в его глазах зажглось любопытство.

– Не ска-жу! – по слогам произнесла я.

– Значит, ради того, чтобы остаться здесь, рядом с моим братом, ты готова выйти замуж за нелюбимого?

– Возможно, – пожала я плечами. – Может, уже отпустишь? – тряхнула руку, освобождаясь от железной хватки.

– Я подумаю, – сообщил Руслан и, отпустив мой локоть, направился в сторону дома.

– Завтра до обеда ты должен дать ответ, – крикнула я ему вслед.

Ох, что же я творю? Зачем, как утопающий, цепляюсь за последнюю соломинку? Не проще ли будет забыть Рому? Вернуться на родину и начать жизнь с чистого листа… Но на что я могу рассчитывать в деревне? Понятное дело, родители займутся фермерским хозяйством, как и мечтали, и им нужна будет моя помощь. Только готова ли я провести молодость в селе, считая литры козьего и коровьего молока? Не уверена. После столицы наши родные Чигири кажутся ужасной глушью. Понятия не имею, чем там заниматься. И представить не могу, что больше никогда не увижу Рому. Если я уеду, то вряд ли судьба сведет нас снова.

Наверное, я эгоистка. И мне жутко стыдно перед родителями. Они столько лет прислуживали у богатеев, чтобы накопить деньги мне на учёбу и на реализацию своих идей. Оставили родной дом, переехали в незнакомый город почти за восемь тысяч километров. И одиннадцать лет жили мечтой, что однажды вернутся к земле, построят ферму и будут производить натуральные продукты. Но сначала – выучат меня в столице! И моё обучение закончилось пару недель назад. Я стала выпускницей МГУ с четырьмя тяжелыми годами позади. Больше не будет нервотрепки, срывов и истерик. Учиться на бюджете было кошмарно трудно. Как и поступить на него – это практически невозможно даже с максимальными проходными баллами. С поступлением помогли связи Юсуповых, чего лукавить. Да и Рома неплохо меня подтянул – он тогда заканчивал первый год магистратуры в МГУ. Именно в тот момент я окончательно и убедилась в своих чувствах к нему. Помню, смотрела на него как на супергероя. Восхищалась: умный, красивый, добрый, веселый, просто идеал для восемнадцатилетней девчонки. За четыре года в университете я так больше и не обратила ни на кого внимания. Хотя парни частенько пытались подкатить. Мне было неинтересно – я тайно вздыхала по Ромке. И никого в упор не видела перед собой. Возможно, нужно было ещё тогда попытаться выбросить его из головы. Но моё наивное девичье сердце верило, что однажды произойдет чудо и он выделит меня среди других. И в ожидании дня икс я стойко наблюдала, как Рома меняет девушек, словно перчатки. Сколько же слез было пролито мной в подушку! Сколько злости и обид я вылила на подруг из-за ревности! Лишь они знали о моей любви и поддерживали всё это время. Лизка и Женька, мои дорогие девочки. И с ними мне придется скоро попрощаться.

Осознание этого отозвалось болью в грудной клетке. Стало сложно дышать. Без них я вообще не видела своего будущего. Говорят, женской дружбы не существует. Но мы давно опровергли этот миф. Они были для меня как сестры– ближе и дороже некуда. Мы делились друг с другом всем на свете, не боялись говорить правду в глаза. Только представила, что больше никогда их не увижу, и душа как будто заскулила. Я не хочу уезжать. Не могу.

Слишком много причин, чтобы остаться. Только как сказать об этом родителям? Язык не повернется так огорчить маму с папой. Но и замужество с неприятным Русланом – не выход. Возможно, удастся найти работу по специальности? Хотя вряд ли это получится за неделю. Конечно, можно было попросить Игоря Семёновича помочь, думаю, он бы не отказал, подыскал бы какое-нибудь место у себя в фирме… Но опять-таки – как я объясню это родителям? Они ведь специально отправили меня на экономический, чтобы я потом стала опорой им. Какая же я неблагодарная дочь. Самой от себя тошно, когда ломаю свои же принципы. Ну не могу я пренебречь другими ради себя любимой. Вот хоть убей – не могу. Даже когда поступила на бюджет благодаря помощи Юсупова, меня несколько месяцев грызла совесть. Казалось, я заняла чужое место, которое кому-то гораздо нужнее, чем мне. А мне, в принципе, было неважно, где учиться. Прислушалась снова к мнению родителей, хотя и была на тот момент уже совершеннолетней. Наверное, про таких, как я, говорят – бесхребетные. Но я всего-навсего не хотела никого расстраивать… «Да, и всем пытаешься угодить» – подсказал внутренний голос. И это не стану отрицать. И что тут поделать? Дожила до двадцати двух годов, а родителям всё ещё не могу сказать, что хочу жить своей жизнью. Вот даже придумала этот идиотский план с замужеством. Опозорилась перед Русланом. Можно подумать, его мать позволила бы нам сыграть свадьбу. Да ни за что Эльвира Эдуардовна не даст своему драгоценному сыночку взять в жены дочь прислуги. Эта женщина – эталон высокомерия, надменности и заносчивости. Самовлюблённая, эгоистичная, и в придачу с необузданной манией величия. Пусть она всегда и относилась к нам снисходительно, но никогда не скрывала своего пренебрежения и презрения. Другое дело – глава семейства Игорь Семёнович. Он относился к нам как к членам семьи. Уважал моего папу и даже считал другом. Именно Юсупов предложил родителям работу, когда его завод под Благовещенском обанкротился. Мой отец проработал там почти пятнадцать лет водителем, а мама – оператором станка. Оставшись без работы, они были в отчаянии. И, немного поколебавшись, приняли предложение Игоря Семёновича. Да и как не принять, когда обещают зарплату в четыре раза больше прежней! Папа получил должность личного водителя начальника, а мама – экономки. Они быстро освоились на новом месте. Мне, конечно, было немного тяжелее. Новая огромная школа пугала до оцепенения. Однако и здесь меня подбадривал Рома – помню, он сказал: «Если тебя кто-то обидит, сразу же сообщи мне». Да, Юсупов-средний пошёл в отца. Такой же добродушный и вежливый. А вот младший – весь в мать. Сноб, каких ещё поискать. На хромой козе не подъедешь. Возможно, я просто плохо его знаю, однако по тому, что я видела, у меня сложилось именно такое впечатление.