Кровь Бога. Книга 6 - Марат Жанпейсов

Лоренс попросил никому не говорить, что произошло, когда Элизабет единственной осталась против высшего вампира. Значит, вряд ли кто-то еще сейчас думает о том же. Религия бога солнца считает любого вампира, нежить или демона абсолютным злом, поэтому Элизабет не понимает, как высший вампир может быть помощником бога солнца. До сих пор не может поверить, что это совпадение имен.

«Может, это Лоренс ошибся?». — В надежде думает волшебница, но тут Хейден начинает говорить, что им нужно будет сделать, и все сомнения буквально прогоняются из головы. Это именно тот голос, что предлагал Элизабет разорвать отношения с Фрейяфлеймом путем убийства эльфов. Непроизвольная дрожь пробегает по телу, но никто этого не замечает, все слишком сконцентрированы на том, что говорит полководец Золотого Града.

— Выйдете к спасенным и передайте послание Герона. — Велит Хейден Метиоху. — Потребуется посильная помощь каждого в этой войне.

Все встают с колен и направляются к выходу из зала. Ворота из темного золота сами распахиваются, чтобы явить картину бескрайнего голубого неба и белых пушистых облаков. Солнечные лучи буквально теплой водой омывают тело, уже успевшее привыкнуть к холоду погибшего мира. На огромной площади перед храмом находятся те немногие выжившие, что успели прожить до того, как вампиры нанесли по Порт-Айзервицу последний удар.

Метиох Айзервиц, преисполненный благодати, спускается по ступеням почти до самой площади и поднимает солнечный меч. Это становится сигналом для того, чтобы людское море заволновалось. Многие узнают короля и приветствуют криками. Элизабет замечает в толпе не только людей, но и гномов, и зверолюдей, и орков с гоблинами. Но кого заметить нельзя, так как это эльфов, а они всегда выделяются. Волшебница замечает, что Элин тоже напряженно ищет сородичей.

Рука Элизабет сжимает руку подруги, Элин сейчас может быть очень тяжело от мысли, что никто из её народа не смог спастись, не приняв помощи Герона и не явившись в Порт-Айзервиц после всемирного нападения духовных существ.

— Друзья, мы проиграли битву за наш родной мир, но бог солнца Герон предусмотрел такой исход, поэтому создал для нас особый мир, где мы сможем жить. — Громко объявляет король уже уничтоженной Манарии, а мэтр Патрик создает заклятье, что увеличивает громкость голоса. — Но вампиры не собираются останавливаться, пока не перебьют всех нас. У нас нет иного выхода, как встать на защиту этого мира вместе с Героном и его святыми, пророками и полководцами.

Элизабет вполуха слушает речь короля, думая совсем о другом. Йоран, стоящий справа, замечает хмурое выражение лица и тихонько спрашивает:

— Все в порядке?

— Не думаю. Что ты думаешь о Хейдене?

— Полководце Герона? Внушает трепет, он очень силен, как мне кажется.

Из ответа Элизабет может понять, что спутник не признал в нем вампира. Да, аура у того человека в золотых доспехах была не вампирская, но и не человеческая.

— Посмотрите, в каком замечательном мире мы будем жить! — Метиох указывает вокруг себя. — Нам поведали, что в этом девственном мире есть всё, что нужно. Огромные территории, много плодородных земель, леса полны дичи, а водоемы — рыбы. Здесь жаркое лето и теплые зимы, не бывает стихийных бедствий и ужасных болезней. Это можно назвать раем, который нам обещан за стойкость сейчас. Скажите, готовы ли вы встать на защиту этого дивного мира?!

Слушатели кричат утвердительно, и Золотой Град наполняется криками. Многие уже не ждали какого-либо спасения и теперь не хотят упустить такой шанс. А Метиох по мнению Элизабет серьезно поднаторел в торжественных речах после вступления на престол. С каким бы счастьем Элизабет отдалась надежде на светлое будущее, но жизненный опыт подсказывает, что здесь творится что-то неладное.

А тем временем на горизонте появляются темные тучи, несущие за собой черный снег. Элизабет не может оторваться от этого зрелища. Отсюда оно кажется далеким, но очень быстро приближается и увеличивается в размерах. Похоже, отдохнуть им сегодня не получится.

На Геронов град со всех ног мчится большая опасность, а девушка по-прежнему разрывается от нехороших мыслей о природе Хейдена и того, что за всем этим стоит. Она даже не уверена, стоит ли делиться подозрениями с остальными. Поймут ли они? И смогут ли что-то сделать или хотя бы найти правду?

«Лоренс, где же ты?».

На черном снегу остаются следы множества ног. Воинство смерти не спеша идет к обозначенной цели. У мертвых нет причин куда-либо торопиться, после жизни наступает эпоха вечности. Трупы и скелеты смотрят только вперед, не скованные эмоциями и общественной моралью. На взгляд некроманта они все жертвы, которых обрекли на подобную гибель другие, а не он сам.

Тот, кто взял себе имя Вильгельма Вигойского, смотрит на армию, что пройдет маршем уничтожения с целью покончить со всеми игроками в этой глупой игре. При этом маг смерти обладает достаточным критическим мышлением, чтобы осознать свое участие. Вступление в игру обязательно влечет получение статуса игрока. Но мэтр Вильгельм готов принять грех на душу. Все равно подобных грехов за последние пять тысяч лет скопилось немало.

Слишком ровные для мертвых солдат шеренги продвигаются по Путям, что создали вампиры. Некромант не сразу узнал, что Герон и Хейден именно на это потратили силы, так что в последний момент успел изменить точку входа на Пути. Пришлось пробиваться силой, но последней сейчас в избытке.

— Стоит признать, постарались на славу. Но жить здесь я бы не захотел. Это искусственный мир. — Говорит некромант.

— Вот как? — Рядом стоит лич в облике скелета в алой накидке. Пустые глазницы сияют переливающимися внутренним огнем рубинами.

— Да. Ты разве не видишь?

— Вижу. Мир очень похож на настоящий, но несет серьезный изъян. Но мертвецам это не помеха.

— Заметь, Герон действительно хотел создать мир для живых, но он не может мыслить, как человек, эльф или гном. Разумеется, он сделал по-своему, и за это ему спасибо, наверное, не скажут.

— Ты стал очень болтливым за прошедшие тысячи лет. — Замечает лич.

— Тоже верно. Если есть возможность провести время за разговором, то я её не упущу. Даже если найти подходящего собеседника — сложная задача. Все же я не Сареф, который не любит лишний раз рот открывать.

— В нем жизни больше, чем в тебе, Вильгельм. Так ведь тебя сейчас зовут?

— Да. И я не стремлюсь к жизни или смерти. Я стремлюсь к завершению игры не через победу или поражение. Я хочу досрочно перевернуть игровую доску, разбросать карты и проглотить кости.

— Пытаясь остановить игру, ты сам становишься игроком. Разве ты не видишь очевидную логическую ошибку? — Лич поворачивает голову в сторону некроманта, стоящего с довольной улыбкой. — Если бы ты хотел истинного самоопределения мира, то первым бы должен был перестать делать хоть что-либо.