Эпицентр - Павел Корнев
Шрифт:
Интервал:
Я вздохнул.
– Альберт Павлович, вы не ответили на мой вопрос.
– Не ответил, – подтвердил тот. – Скажу так: представляемая мной структура в меру своих возможностей препятствует утечке сведений о научных разработках, выявляет вражеских агентов влияния, их пособников, саботажников и вредителей. Мы отделяем зёрна от плевел, выбираем камушки из риса. И действуем полностью в рамках закона, пусть обычно и негласно, задействуя связи в официальных структурах.
– А я?..
– А ты при необходимости окажешь нам содействие. Понятия не имею – какое и когда. Только не расценивай это как кабалу, мы ведь на одной стороне, так?
– На одной, – подтвердил я, тщетно стараясь подавить дрожь в голосе. – На одной…
И это было действительно так. Альберт Павлович говорил правильные вещи, я разделял его устремления и действительно хотел оказаться причастным к чему-то большему, нежели банальное патрулирование улиц.
– Так мы договорились? – уточнил консультант.
– Да, – сказал я после долгой паузы, словно мне и в самом деле предоставили возможность выбирать, а не загнали в угол.
– Об этом разговоре – ни одной живой душе, понял? Даже капитану Городцу не говори. Это наши с тобой дела, его они не касаются. Понял?
– Понял.
Альберт Павлович протянул руку и попросил:
– Дай учётную книжку.
Я не стал интересоваться, зачем она ему понадобилась, выполнил распоряжение молча. Консультант быстро отыскал нужную страницу, вытянул из кармана перьевую ручку, свинтил с неё колпачок и принялся что-то писать.
– Некоторые люди плохо переносят введённый тебе при подстройке к колебаниям сверхэнергии препарат, а для подавления воли операторам вкалывают его производные. Запоминай: по приезду в распределительный центр ты ощутил головокружение и слабость в ногах, звенело в ушах, стало сложно дышать. В медчасти зафиксировали низкое давление, учащённый пульс и стагнацию дыхательной функции. Дальше – ничего не помнишь. Когда очнулся, врач сказал, что дело в индивидуальной переносимости препарата. Предложат пройти медикаментозную проверку – отказывайся, имеешь право. Побочные эффекты раз от раза сильнее, может и сердце не выдержать. Всё понял?
Я молча кивнул.
Тогда Альберт Павлович достал с заднего сиденья свой потрёпанный саквояж, расстегнул его и вынул деревянную коробочку со штемпельной подушечкой, а следом и печать. Поставил оттиск, затейливо расписался – не за себя, от имени заведующего медчастью. И я понял: слово придётся сдержать, а поручение выполнить. Теперь на крючке: заупрямлюсь, врач мигом открестится от этой записи в учётной книжке. Тогда – конец.
Но не заупрямлюсь, точно нет. И даже не из страха неминуемого возмездия. Просто мне и в самом деле хотелось оказаться полезным.
Консультант вернул учётную книжку и вздохнул.
– Петя, очень тебя прошу: осторожней на трассе, а то не доедешь. Сгинешь где-нибудь по пути.
– Ладно, – пришибленно кивнул я, решив и в самом деле поостеречься.
В конце концов, собеседнику незачем нагонять на меня жуть, а в оперативной обстановке он ориентируется куда лучше моего.
– Ни пуха, Петя!
– К чёрту! – отозвался я, отошёл к мотоциклу и на всякий случай передёрнул затвор пистолета-пулемёта, дослав патрон. Сверхспособности – это здорово, но увеличить дистанцию поражения лишним точно не будет.
Альберт Павлович поднял вверх большой палец, завёл автомобиль и покатил к городу. Ну а я затянул ремешки шлема, толкнул ногой ручку пускового устройства и поехал в противоположном направлении. К Эпицентру и как бы не к новым проблемам…
От Новинска до Кордона – сорок километров по прямой, да и протяжённость дороги была лишь немногим больше: трасса почти не отклонялась от восточного направления и виляла из стороны в сторону, лишь огибая какой-нибудь очень уж крутой холм или сворачивая к мосту через овраг с обрывистыми краями.
В целом резкие изгибы и повороты случались не так уж и часто, всё больше гнал и гнал размеренно и спокойно. И вот эта размеренность движения в итоге и стала серьёзной проблемой: ночью глаз не сомкнул и сейчас веки начали опускаться сами собой. Если б не тряска и мощный поток встречного воздуха, точно бы задремал; да и так, несмотря на все предпринимаемые усилия, несколько раз клюнул носом.
Ладно хоть ещё дорога была преимущественно пустой, лишь раз обогнал колонну автобусов в сопровождении двух броневиков и оставил позади группу невесть куда намылившихся велосипедистов. В обратном направлении движение тоже интенсивностью не отличалось: за всё время к Новинску прошло с десяток грузовиков, преимущественно с кабинами защитной окраски и эмблемами ОНКОР на дверцах, да сколько-то телег, которые поленился сосчитать.
Поначалу достаточно часто попадались боковые съезды, а сама трасса преимущественно шла по стыку тайги и степи; я то гнал напрямик через языки леса, то вырывался на открытое пространство. Где-то после шестидесятого километра начали встречаться мобильные посты, да ещё чуть в стороне от дороги обнаружился основательный опорный пункт с узкими окнами-бойницами и высоченной антенной на крыше.
Меня не остановили ни разу, так беспроблемно и добрался до Кордона. Документы пришлось предъявить только на въезде в городок. Ну а дальше я покатился по наклонной. Нет – серьёзно. Сначала меня направили к командиру автобронетанкового батальона, но с самим майором увидеться не получилось, его адъютант мельком глянул направление и отфутболил в канцелярию автомобильной роты. Усатый капитан пополнению обрадовался, даже похлопал по плечу, после чего без промедления перепоручил меня бритому наголо лейтенанту лет тридцати на вид, руководившему мотоциклетным взводом.
– Учти, курсанта к обучению пристроить надо, договорись там со всеми, – предупредил он взводного напоследок. – И давай только без формализма, Игорь. Комиссар Хлоб на этот счёт комбату звонил, просил оказать содействие. Говорит, лучшие кадры в ответ на наши слёзные просьбы от сердца отрывает.
– Ну раз сам комиссар… – протянул командир взвода не раздражённо, а скорее озадаченно, словно обдумывая какую-то неожиданную мысль. – Сделаю в лучшем виде, господин капитан!
Подозреваю, столь официальный тон общения был тут не в ходу, поскольку усач сурово насупил брови и даже пригрозил подчинённому пальцем. Смысл этой пантомимы остался для меня загадкой, да и некогда было на этот счёт голову ломать, нас отпустили, а в приёмной взводный не удержался от тяжёлого вздоха.
– На полставки, значит. Ну-ну… – Он указал на мой шеврон и покрутил пальцем. – Избавься от этого безобразия, рядовой.
Я сообразил, что речь идёт о нашитой букве «К», и отозвался:
– Будет исполнено, господин лейтенант!
– Как оформишься, приезжай в гараж. Обсудим твоё обучение.
– Будет…
Командир взвода только рукой махнул.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!