Анизотропное шоссе. Путеводитель по дорогам, которые выбирают - Михаил Савеличев

— По зову сердца, — сказал Григорий. Серьезно сказал, без намека на насмешку.

— Точно.

Они выбрались из машины, причем Панкрат возился долго, собирая выпавшие из лукошек грибы, и неторопливо пошли в сторону дороги, которая ответвлялась от шоссе и скрывалась в густом лесу. Сквозь морось и сумрак я видел стоящий автобус, ярко освещенный изнутри, словно в салоне установлены мощные лампы.

Странно, но я и впрямь не помнил этой развилки, хотя давно езжу по шоссе на дачу и в город. Впрочем, чаще всего я это делаю, когда на соседнем сиденье сидит Зойка и треплется. И не только треплется, но и спрашивает о том, о чем только что трепалась:

— Ты как думаешь? А твое мнение?

Причем, мое мнение и мои думы ее действительно интересуют. Даже не знаю — хорошо это или плохо. По моему мнению и по моим думам все Зойкины проблемы яйца выеденного не стоят, но ведь так не скажешь. Обидится. Надуется. Отвернется, замолчит, будет смотреть в окно и водить пальчиком по стеклу. Ни дать, ни взять, великовозрастный ребенок.

Я включил навигатор. Сигнал принимался уверенно. Местоположение машины — желтый треугольник. И никаких развилок. Прямое шоссе до самого города. Какие-то грунтовки, ведущие к далеким деревням и селам, что темнеют среди полей и холмов, поросших редкими перелесками, имеются, отмечены тонкими извилистыми линиями, а ответвления асфальтовой дороги от магистрали нет. Вот хоть тресни. Я зачем-то постучал ногтем по экранчику. Будто взывал к совести навигатора и заложенной в нем информации.

Ну, бывает. Верь, как говорится, глазам своим, а не навигатору. Автобус тем временем тронулся с места и неторопливо покатил по дороге, и только теперь я понял что это ЛАЗ-695, редкий зверь в наших временах. В нем все также ярко горел свет, виднелись силуэты людей. Где среди них и мои случайные попутчики — Григорий и Панкрат. Странные попутчики, надо сказать.

А ведь я так и не понял, чем они занимаются. Какие-то научные работники. Или инженеры. А может и то, и другое — научные инженеры. О чем они говорили? О космосе. И еще, почему-то, о лифтах. Какая тут связь? Хотя, если пофантазировать, то прямая. На чем космонавты поднимаются в ракету? На лифте!

Да-а. Я рассеянно взял коробку сигарет «Друг», повертел ее. На обратной стороне нашлась дата выпуска. И цена.

1967 год.

Табачная фабрика им. Клары Цеткин, Ленинград.

Цена 30 коп.

Раритет. И зачем Григорий таскал ее с собой? А потом от щедрот душевных забыл здесь?

Коробка не выглядела старой. Наоборот, она будто вчера сошла с конвейера, или что там у них, табачной фабрики им. Клары Цеткин в Ленинграде. Словно путешественник во времени купил ее сегодня утром в табачном киоске на Невском проспекте, а сегодня вечером, сорок лет спустя, в другом мире и практически в другой стране оставил в качестве сувенира подбросившему до развилки водителю на древней «Волге». Кстати, тоже прикатившей из тех времен. Только не с помощью машины времени, а так, своим ходом.

Потом в голову пришла совсем дурацкая мысль: что случилось со мной и моей карьерой, если бы все же поехал в Сибирь, в тайгу, искать того парня со странной фамилией Дробот, дабы вернуть денежный излишек, который я ему ошибочно насчитал? Вдруг мне бы там понравилось? В суровом краю непуганных медведей.

Тоже ведь развилка.

Которой я не воспользовался.

Пропустил. Проехал мимо.

Я включил заднюю передачу и медленно двинулся к повороту на дорогу, по которой укатил ЛАЗ. Вырулил на развилку, включил поворотник, но все еще не решался нажать педаль газа. Пощупал внутренний карман, где лежал телефон. Что-то ведь и про телефон говорили… как-то странно они отреагировали…

Позвонить Зойке? Сказать — так и так, собираюсь исследовать загадочную дорогу, которая ведет непонятно куда. На что Зойка начнет немедленно допытываться и выяснять в мельчайших подробностях — что произошло? И мне придется давать ей отчет в мельчайших подробностях. Процедура, по опыту знаю, изнурительная. Имелся у нее дар вытягивать из меня вместе с информацией жизненные соки.

Да и что там могло быть? Даже смешно. Какой-нибудь маленький городишко, сколок когда-то могучего архипелага литерных городов, в которых ковались щит и меч Отчизны. Я даже припоминал, будто кто-то о чем-то таком говорил. Мало ли подобных городков разбросано по просторам страны?

Пока я раздумывал, «Волга» уже катила по асфальтовой двуполосной дороге вслед за уехавшим ЛАЗом, в котором находились и двое моих знакомцев, наверняка обсуждавшими странную и непонятную мне связь между космосом и лифтовым хозяйством.

— Так тому и бывать, — сказал я сам себе. Никому звонить не буду. Сделаю хоть раз в жизни непредсказуемый даже для самого себя поступок. Не бог весть, конечно, поступок — вместо возвращения в город предпринять вояж по местам оборонной и научной славы, да еще на ночь глядя. Это когда домой вернусь?

— Плевать, — сказал я-отчаянный себе-послушному. — Подумаешь, не высплюсь! Первый раз, что ли? А может, наберусь храбрости, и останусь в литерном городке переночевать! А что? Гостиница у них должна быть. Для командировочных. С утреца пройдусь, осмотрю достопримечательности — сталинский классицизм и хрущевские пятиэтажки. Вдруг, и музей сыщется? С образцами этого самого ракетно-ядерного щита.

Я зевнул и особенно остро ощутил окутывающую тишину. Шум двигателя не в счет. Нажал кнопку радио, покрутил настройку.

Радио жизнерадостно сообщило:

— Продолжается визит в нашу страну лидеров кубинской революции Фиделя Кастро и Эрнесто Че Гевары. Премьер-министр Революционного Правительства Республики Куба товарищ Фидель встретил самый теплый прием у строителей Братской ГЭС…

Я с изумлением прослушал эту и другие новости, из которых почерпнул о других ударных стройках Советского Союза, где трудятся бригады коммунистического труда, о засыпаемых в закрома родины миллионах тонн зерна, о гастролях Большого театра в Великобритании, где выступления наших балетных артистов собирают неизменные аншлаги самой прогрессивной общественности этой капиталистической страны.

Станция оказалась незнакомой, да я и не любитель радио. Здесь больше по Зойкиной части — она постоянно что-то выискивает на волнах радиоэфира, в основном сладкозвучное, слюнявое. Новый формат, наверное. Для ностальгирующих по временам Советского Союза. Ретро какое-нибудь ФМ. А что? Забавно. Почему песни шестидесятых не перемежать новостями тех же годов? Вот и посещают СССР лидеры кубинской революции, стартуют в космос героические космонавты, ссыпаются в закрома родины небывалые урожаи целинной пшеницы, встают на путь социализма все новые и новые страны Африки и Азии, освобожденные от оков колониализма.

Тем временем дорога оставалась пустынной. Лес вокруг становился гуще, и меж деревьев не разглядеть покинутую мной магистраль, по которой неслись многочисленные машины, возвращаясь с дач в город. И ни одного указателя. Даже знака. Например, впереди опасный участок. Или обгон запрещен. Нет, ничего. И автобуса не видно, хотя скорость я держал приличную. Приличную для моей «Волги», которая тоже из тех годов, шестидесятых. Чиненная-перечиненная руками деда и отца, верой и правдой стоящая на службе династии Гориных.