ПодВал - Вера Левина

и обхватила голову ладонями. Ненавижу его! — Надо было всё на него, на хрен, переписать!

— А может тебе лучше продать свою долю, а не дарить? — осторожно проговорила Лиза.

— Продать? — я уставилась на подругу. Её растерянный вид стал вдруг умилительным.

“А действительно! Если он решил, что со мной можно так поступать, то почему я должна заботиться о его благополучии? Может эта Серёдкина и купит мою долю?”

Глава 2. Вместо ресторана — бар

Стоя напротив пятиэтажного офисного здания из красного кирпича, я разглядывала вход в подвальное помещение. Меня не было здесь… сколько? Лет семь? Ничего не изменилось, кроме подросших деревьев и кустов вокруг. Всё та же вывеска над входом: “ПодВал”, сейчас не светилась и покрылась пылью. Папа сам её установил. В сердце кольнуло, и я встрепенулась, это помогло не провалиться в воспоминания. Внутри, наверное, будет хуже. Прикрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов, сжала кулаки. Я справлюсь!

Перешла дорогу, обошла здание. Внутренний узкий двор забит автомобилями. Раньше здесь не разрешали парковаться.

Восемь ступеней (в детстве я испрыгала их вдоль и поперёк) вели к незаметному чёрному входу. Медленно спустилась, дёрнула металлическую дверь на себя, и она поддалась. Вот и всё, отступать уже поздно. Сейчас встречу Артёма и расскажу ему, что сбагрю, к чёртовой бабушке, свою долю какому-нибудь бандиту. Посмотрим, как он попытается с ним договориться, раз его не устроила собственная сестра!

Вместо Артёма меня встретил хлорный запах и узкий знакомый коридор с белыми стенами. На потёртом линолеуме угадывался тёмно-коричневый рисунок только вдоль плинтуса. Слева две двери шоколадного цвета, закрыты. За первой когда-то находился кабинет, в котором хранились папки с бумагами. Я представляла, что в нём библиотека для умных. Мне там было скучно, поэтому забегала туда редко. За второй — подсобка для персонала. Я заглянула в помещение справа. Оно оказалось завалено хламом: старыми стульями, потёртыми столами, в тёмном углу считывались очертания холодильников. Кажется, здесь и раньше был склад, но выглядел он менее захламлённым. Вздохнула и двинулась дальше по коридору к двери, открывающейся в обе стороны. В детстве она приводила меня в восторг, и я пыталась убедить маму, что нужно дома поставить такую же. Горло сжалось в спазме, и я прокашлялась. Надо быть собранной, чтобы серьёзно поговорить с Артёмом. Если он начнёт давить на жалость и оправдываться, то я не поведусь на такие манипуляции!

Войдя в огромную ярко освещённую кухню, я остановилась и осмотрелась. Уверена, что белый кафель на стенах и полу, а также холодильники, металлические столы, духовые шкафы, плиты с объёмными кастрюлями, низко свисающие лампы и даже вытяжка, идущая под потолком, — всё отмыто до скрипа. Здесь заведовала тётя Света, и сейчас чувствовалось её присутствие. Вспомнились великолепные пирожные, что она пекла для меня. В те моменты здесь пахло корицей и мятой. Во рту скопилась слюна. Боже, как же сильно я соскучилась по этому месту.

В левом углу кухни два проема: один ведёт в санузел для персонала, а второй в помещение для мойки посуды. Через моечную можно пройти в зал, но я двинулась правее, обошла металлический остров в центре кухни, остановилась у маятниковой двери. Официанты часто выходили спиной вперёд с тарелками в руках.

Притронулась к вытертому кругу. С той стороны такой же. Мама периодически закрашивала их, но они снова появлялись. Похоже, кроме неё, больше никто не пытался это исправить. Тряхнула головой, избавляясь от воспоминаний. Медленно и глубоко вздохнув, шагнула вперёд.

В тёмном зале бара было тихо. По правую руку длинная барная стойка большей частью скрывалась за углом. Над ней горели лампы, и свет рассеивался в пустом помещении. Зрение привыкло, удалось разглядеть у дальней стены диванчики со столиками. Слева, за кирпичной кладкой находятся туалеты для посетителей. Впереди главный вход, его видно из любой точки зала, как и сцену рядом с ним. Странно, здесь пахло старым подвалом, а не баром.

Я зашла за стойку и увидела Тётю Свету. Она, нагнувшись, пересчитывала пивные кружки, составленные на полке. Я тихо постучала по дереву, дабы не пугать её, но она всё же подскочила.

— Добрый вечер, — я постаралась улыбнуться. Не уверена что получилось.

Светлана Владимировна ниже меня практически на голову. Маленькая, добрая и приветливая женщина. В детстве мне хотелось, чтобы она стала моей тётей, ведь настоящие родственники нас никогда не жаловали. У неё каштановые кудри чуть выше плеча, раньше были длиннее. На кухне она аккуратно убирала их под косынку. Ей понадобилось время, чтобы осознать кто я.

— Маргаритка! — выдохнула тётя Света.

Она нерешительно подошла ко мне и протянула руки для объятий. Боится спугнуть, что ли? Я коротко обняла её.

— Как же ты повзрослела, — она отстранилась, но не отпустила и внимательно меня разглядывала. — Тебе очень идёт среднее каре. Ты всё больше на маму похожа.

Ощутив тяжесть в теле, я постаралась аккуратно высвободиться.

— Вы не знаете, где Артём?

Её улыбка потухла. Она пожала плечами.

— Возможно, дома. Он сюда не приходит, с тех пор как закрылся бар. Денег-то он теперь не приносит.

Я нахмурилась.

— И как давно он закрыл бар?

Тётя Света покачала головой и склонила её к правому плечу.

— Не он его закрыл, а работники. Артём стал обузой для “ПодВала”. Начал выпивку таскать. Ребята не смогли больше терпеть, разобрали остатки по домам и ушли. Пару месяцев уж как.

Я ещё раз осмотрела зал и пустые стеллажи за барной стойкой. Выглядит осиротело. Как так? Разобрали? Мне не хватало воздуха, ком подкатил к горлу. Что Артём наделал? Почему? Ему ведь мешала только я!

— Я была уверена, что он будет счастлив, — тихо пробормотала я.

— Через год, после того как ты исчезла, от него девушка ушла.

Я не исчезала! Я освободила его от себя! Он ведь этого хотел! Отвернулась от тёти Светы, стараясь успокоиться. Убеждена, что Артём и в расставании со своей невестой, меня обвинит!

Как-то я совсем иначе представляла встречу. Думала, он тут в ус не дует, жизни радуется. Только долги в эту картину не вписывались.

— Я вас подвела, — охрипший голос тёти Светы отвлёк меня. Она промакнула слезу краешком полотенца, её подбородок задрожал.

— Уж вы-то точно ни в чём не виноваты, — я попыталась её успокоить, но она махнула на меня полотенцем.

Тётя Света с самого открытия работает в баре и, похоже, знала наших родителей ещё до моего рождения. Всегда такая эмоциональная в жизни, но на кухне другая — строгая, серьёзная, ответственная. Кажется, она