Конан и путь героев - Джеральд Старк

– Хорошо, хорошо, убедил, – замахала руками Зенобия. – Тогда скажи, отчего уже лет пять или более того никто не встречал герцогиню Эрде и почему знакомые стараются избегать даже упоминания ее имени?

– Она болеет, – не очень твердо ответил Конни.

– Каким недугом? – настаивала королева, начинавшая злиться. – Ах, не знаешь? Тогда я тебе скажу. Она спятила! Полностью спятила! Собственная семья держит ее в Рабирах – за решетками и замками, чтобы не сбежала. У любого из гулей тараканы в голове! Рано или поздно все они кончают тем, что начинают бросаться на окружающих и убивать без разбора! Хочешь завести себе такую подружку?

– Вы чего кричите? – дверь распахнулась, пропуская Его величество владетеля Аквилонии, недоуменно переводившего взгляд с жены на сына – Йен, Конни, что с вами? Какая подружка? Кто спятил?.. Кстати, я засиделся с Монбронами. Они вдруг решили сделать одолжение и пожертвовать нам свою дочурку. Ее зовут на тульский лад – Айлэ. В переводе на людское наречие – Лунный Свет. Видели ее? Правда, хорошенькая?

Конни издал странный короткий всхлип, проскочил мимо отца, стрелой вылетел в коридор и умчался, сбив с ног кого-то из слуг.

– К мальчику пришли возвышенные чувства, – печально сообщила Зенобия. – Виновница – юная баронетта Монброн. Не вздумай над ним подшучивать, иначе я рассержусь.

– Я не смеюсь, – ошарашено проговорил Конан. – И будет лучше, если ты объяснишь все по порядку. Конни ведь никогда раньше не встречал эту девицу! Ее вообще никто не видел – Монброны впервые вывели ее в свет! Йен, я хочу знать, что происходит!

* * *

Баронетта Монброн осталась при аквилонском дворе, вскоре заслужив прозвище «Изумруда королевской сокровищницы». Зенобия помирилась с сыном, однако переубедить его не сумела – даже с помощью супруга. Принц не собирался отступаться от безумного замысла (благо юная рабирийка прониклась к нему взаимной привязанностью) и терпеливо ждал дня своего совершеннолетия. По дворцу гуляли недовольные шепотки и злые сплетни, Конан мрачно предрекал, что только девицы-гуля на троне Аквилонии не хватало для полного счастья, и предлагал Айлэ заранее обратиться к придворному ювелиру и заказать корону.

Девушка в ответ рассеянно улыбалась, светя из-под длинных ресниц пронзительной малахитовой зеленью, а время шло…

Тарантил, Аквилония.

Вторая весенняя луна 1313 года по основанию королевства.

Уже второй раз наконечник копья проскочил мимо болтавшегося на веревке деревянного кольца, и Конни обреченно представил, какая выволочка ожидает его в ближайшем будущем. Нет проку надеяться, будто месьор Борс, наставник по ристалищному делу, не заметил досадного промаха одного из своих подопечных.

Ну и что с того, что его светлость Тегвир уже не может похвалиться орлиной зоркостью и в данный миг увлеченно распекает кого-то в дальнем конце манежа? Следующей жертвой суждено стать некоему Коннахару Канаху, и можно даже об заклад не биться. Точно-точно, вот Борс небрежным взмахом руки отпустил провинившегося, и, прищурившись, оглядел зал.

Конни невольно пригнулся к стриженой конской гриве, развернул фыркнувшую кобылу, и, с отчаянием утопающего вцепившись в древко копья, затрусил к раскачивающемуся кольцу – деревянному обручу, некогда выкрашенному ярко-алой краской, а теперь облупившемуся от множества доставшихся ему ударов.

На первый взгляд задача выглядела наипростейшей: пустить лошадь легкой рысью, в надлежащий миг слегка привстать на стременах и поразить воображаемого противника. Мастера своего дела умудрялись настолько точно рассчитать силу толчка и скорость движений лошади, что копье аккуратно проскальзывало сквозь кольцо, словно игла через слой ткани, и послушно возвращалось в руку владельца. Ротан Юсдаль отлично умел проделывать этот нехитрый трюк, и Эвье Коррент умел – разумеется, когда месьора Наставника не замечалось поблизости, а то обоим немедля бы влетело за фиглярство – Конни же стоило нешуточных трудов просто попасть в обруч. Иногда он всерьез начинал подозревать бесчувственный предмет в неприязни к наследнику Аквилонского трона.

Огромный крытый манеж, сооруженный по проекту главы Архитектурной гильдии месьора Торонда Бланда и завершенный только в прошлом году, наполняли привычные уху звуки. Мягкий топот копыт по толстому слою песка, частый перестук сталкивающихся деревянных учебных мечей и копий, короткие возгласы – то раздраженные, то радостные. Шло занятие по военному и турнирному искусству, и почтеннейший Наставник, месьор Борс дие Тегвир из Атрены, нещадно гонял два десятка отпрысков благородных семейств, бодро перемещаясь на искривленных годами непрерывной верховой езды ногах из конца в конец просторного помещения и рассыпая вокруг себя короткие, точные указания.

Молодежь искренне любила старого Борса и столь же искренне побаивалась, прекрасно зная о его способности так высмеять пренебрегающего своими обязанностями, что бедолага был готов немедля провалиться от стыда сквозь землю. Похвала учителя считалась наградой, равной Ордену Крылатого Льва, и столь же недосягаемой.

До недавних пор война была главным и основным ремеслом Борса. Он прошел вместе с правителем Аквилонии знаменитую Офирскую кампанию, участвовал в войне с Кофом, три года провел на границе Пиктских Пущ, а совсем недавно командовал одним из легионов, посланных в Пограничье и положивших конец затяжному мятежу в Землях Кланов. Месьор Тегвир по справедливости считался лучшим из воинских наставников, под настроение мог рассказать множество захватывающих дух историй о своем бурном прошлом, но юным подопечным никогда не приходилось рассчитывать на его снисхождение. Борс не имел любимчиков и частенько поговаривал, что каждое новое поколение поручаемых его надзору мальчишек становится хуже и хуже предыдущего. Просто удивительно, откуда берутся такие криворукие неумехи, вдобавок поголовно страдающие куриной слепотой? За что, спрашивается, мы платим повивальным бабкам? Куда подевались наследники былых славных семейств? Неужто выродились, превратившись вот в эдаких хромоногих увальней?

По свидетельствам былых выучеников месьора дие Тегвира, те же самые слова он твердил и десять, и двадцать лет назад. Старикам всегда кажется, что во времена их молодости трава выглядела намного зеленее, а вода была мокрее.

Упрямое кольцо глуховато стукнуло по сосновому древку, веревка лопнула, и Конни получил долгожданную возможность проехаться, гордо помахивая честно добытым трофеем. К сожалению, его подвиг остался почти незамеченным – под высокими перекрытиями зала проплыл тягучий перезвон гонга, извещающий о скором окончании занятия. Воспитанники Борса уступали место молодым гвардейцам дворцовой охраны, тех, в свою очередь, сменит еще кто-нибудь, и так до позднего вечера – чтобы с утра все повторилось сначала.

Привыкшие к звукам гонга лошади насторожились, выразительно скашивая глаза в сторону огромных двустворчатых дверей и предчувствуя чистку, кормежку и заслуженный отдых. Дие Тегвир дождался, пока ученики торопливо выстроятся в шеренгу, насупленно оглядел их, выискивая упущения: неправильную посадку, слишком длинно или коротко отпущенные стремена, недопустимо болтающийся повод или, не приведи боги, чуть сдвинувшееся набок седло. Подопечные не обманули его ожиданий, но сегодня Борс пребывал не в настроении, ограничившись парой раздраженных окриков и гневным фырканьем.