Зона Посещения. Тропами теней - Андрей Альтанов

Невероятно, но вокруг места падения, из сухих веток, порванных шкурок каких-то животных и прочего хлама было сплетено огромное лежбище. Во многом мягкой посадкой я был обязан этой куче мусора. А роль дополнительной подушки безопасности, окончательно смягчившей удар, сыграла крупная кладка яиц в кожистой оболочке и диковинное существо, высиживающее их.

На лопнувших шкурках коконов, в их липком содержимом, сейчас барахталось что-то большое, серо-коричневое, напоминающее экзотического ископаемого трилобита. Многоногая и многорогая животинка с мягким кожистым панцирем взбивала омлет из своих недавно отложенных яиц. Сразу стало понятно, что воле создания подчинялись только несколько десятков лапок и щупалец, торчащих во все стороны из огромной головы, по форме напоминающей одновременно лунный серп и морду акулы-молота. Членистый хвост твари вместе со своим «триллионом» тонких длинных лапок лежал относительно неподвижно, лишь иногда конвульсивно вздрагивая.

Видимо, суммарный вес платформы, оборудования и меня, любимого, повредил созданию какой-то важный нервный узел. Не перебил же я ему хребет, которого у членистоногих, по идее, быть не должно? Хотя о чем это я… Вспомнилось, что ли, далекое прошлое, когда само слово «мутант» было экзотическим? Если в нашей реальности есть аномальные зоны, где межвидовые различия всего живого смешиваются в веселый винегрет, то здесь и подавно может ползать всякое запредельное.

А тварь все верещала и помирать совсем не собиралась. Несколько секунд было потеряно на мысли о том, что нужно делать в первую очередь. Выйдя из ступора, я кинулся к площадке с контейнерами, отодвинул ее в сторону и несколько раз наугад проткнул ножом визжащую головешку. На пятый раз клинок с хрустом пробил тонкий панцирь и нашел свою цель. Лапки создания, отстучав предсмертную чечетку, безвольно повисли. Тварь смолкла, но на ее зов уже откликнулись до боли знакомые щелкающие звуки. Охотники!

Недалеко от гнезда четыре «креветки» стояли на своих изогнутых хвостах, стараясь удержать равновесие и максимально выпрямить спинки, чтобы как можно выше приподнять свои насекомоподобные морды над землей. Твари, внешне похожие на помесь гигантской сколопендры и мокрицы, уже увидели то, что хотели. Привычные потрескивающие звуки сменились клокочущим призывным рокотом. Параллельные ряды хитиновых клапанов воздушных камер отчаянно барабанили по экзоскелетам, извлекая при этом достаточно громкие звуки, чтобы их смогла услышать вся стая, разбредшаяся по округе.

Я окинул быстрым взглядом раздавленную и продырявленную мной тварь. Надо же, а я все это время думал, что самцы и самки охотников выглядят одинаково. Так вот ты какой, северный олень! Надо будет по свободке в «Нешнл Джеографик» статью накропать…

Призывный рокот смолк, твари на миг сжались тугими пружинами и выстрелили своими телами в сторону лежбища. Хитиновые тела, пролетев по воздуху метров пять, скрутились в бронированные пульсирующие шары и, ускоряясь, покатились в мою сторону. Я с сомнением глянул на еще не испытанное экспериментальное оружие, висящее на поясе, и расчехлил саперную лопатку. Четыре твари – можно справиться и холодным оружием, а вот с оторванной рукой меня и цепная пила не спасет.

Охотники всегда атакуют парами, причем эти спарки непостижимым образом действуют согласованно, а особи одной пары всегда придерживаются одинаковой стратегии. Первые два наверняка постараются сбить меня с ног своими скрученными телами, а уже вторая двойка раскроется и, ощетинившись острыми лапками, накроет мое тело, превратив его в фарш.

Твари приближались с двух сторон, угол между линиями их атаки был близок к прямому. Те, что ближе, атакуют первыми. Я стал к ним лицом, оставив по левую сторону второе вражеское звено. Первые как раз пойдут под правую руку, в которой я сжал лопатку. Панцирь охотников не настолько крепкий, чтобы выдержать удар заточенной стали. Если повезет, то одним ударом раскрою сразу два хитиновых колобка и развернусь в сторону двух других «креветок».

Я слегка присел, готовясь к прыжку. Мышцы зазвенели натянутой струной. Пора! Я замахнулся и… охренел. Передовая спарка вильнула телами, резко изменила направление атаки и, укатившись вправо, нырнула под гнездо, в нору. Лажа! Следя за первым звеном, я неосознанно повернулся спиной ко второму. Разворот рывком спас мне жизнь. Левая рука с ножом ударила в летящее тело первой твари. Удар отклонил охотника с траектории, тело хищника шмякнулось на корягу «кинжального дерева» и весело задергалось на ней, пробитое насквозь острой короткой ветвью. Мой нож так и остался в его панцире. Второй гад как раз попал под рубящий удар лопаты. Он разлетелся на две части и тоже задергался на сухих ветках, харкнув мне в лицо желтовато-зелеными брызгами своей крови.

Треск веток с противоположного конца гнезда выдал позицию двух других атакующих. Эти уже не церемонились, выпрыгнув из-за края лежбища, они летели прямо на меня, ощетинившись всеми своими острющими лапками. Поздно, ребятки! Уклон-удар, прыжок-удар. Рассеченные животинки рухнули, прокатились по настилу и упали за его край. Одна тварь сдохла сразу, еще в полете раскидав по веткам все свои внутренности. Вторая же, упав, в панике схватила лапками отрубленную дергающуюся половинку и принялась приставлять ее к головной части.

– Ха! Лангуст – Охотники, четыре-ноль! – бравировал я, размахивая лопаткой, перепачканной кровью врагов.

Но и пяти секунд не прошло, как я прикусил язык. Вдали буквально зашевелилась вся северная сторона кратера. Это сотни охотников прыгали вниз и, разгоняясь по отвесным склонам, катились в мою сторону. Я сорвал с пояса экспериментальную пушку и… тут же вернул ее на место. Даже если она будет работать как надо, даже если у нее будет высокая скорострельность и огромная убойная сила, даже если мне хватит зарядов, чтобы перебить всех тварей – я не смогу выстоять при такой массированной атаке.

«Тут ведь надоть технически…» – всплыли в памяти слова из какого-то древнего мульта…

Монголия, Говь-Алтайский аймак.

Спустя полгода со Дня Посещения

От горизонта до горизонта во всем своем великолепии расстилались бескрайние просторы Говь-Алтая. Полупустынные земли с нетронутой цивилизацией природой дышали вечностью и какой-то холодной отстраненностью. Стройные горные массивы с заснеженными вершинами то распадались на относительно пологие песчано-скалистые участки с торчащими из земли, словно гнилые зубы старика, глыбами, то вновь сходились извилистыми исполинскими хребтами. Величественнее этих просторов было лишь бесконечное голубое небо в белом пухе облаков, что простиралось над ними. И совсем уж ничтожными песчинками на всем этом полотне чернели два странника, по воле случая забредшие в столь безлюдные места.

Закрепленный на седле новенький советский радиоприемник «VEF-202», похрипывая помехами, орал одну из старинных, но весьма популярных в последнее время на «Монголрадио» песен. Два молодых всадника из местного населения усердно подпевали исполнителю, в такт песне понукая своих резвых скакунов. На редкость безветренный и солнечный день наполняли звуки монгольской виолончели, протяжное горловое пение и задорное ржание лошадей.