Зараза - Робин Кук

— Господи Иисусе, — пробормотал Рон. — Лучше еще раз пообещай никому об этом не рассказывать.

— Я уже обещал! — раздраженно прошипел Дик. — Если я найду то, что предполагаю здесь найти, — это станет предметом моей личной коллекции. Не переживай. Никто ничего не узнает.

Рон обескураженно покачал головой.

— Иногда мне кажется, что ты просто чокнутый пижон.

— Давай сходим за пилой, — невозмутимо предложил Дик и пополз к выходу, отдав Рону фонарь.

* * *

18 ЧАСОВ 40 МИНУТ, АЭРОПОРТ О'ХЕЙР, ЧИКАГО

Мэрилин Степлтон посмотрела на человека, который двенадцать лет был ее мужем, и почувствовала, что сердце ее разрывается от горя. Она понимала, что вихрь несчастий, обрушившийся на их семью, больнее всего ударил именно Джона, но ведь ей приходилось по-прежнему думать еще и о детях. Две девочки сидели в зале вылета и временами с беспокойством поглядывали на мать, чувствуя, что вся их жизнь, точнее, ее уклад, висит на волоске. Джон хотел, чтобы они переехали в Чикаго, где он начал проходить стажировку по патологической анатомии. Мэрилин вновь перевела взгляд на выражавшее мольбу лицо мужа. Как же он изменился за последние несколько лет! Сильный, надежный, уверенный в себе человек, за которого она двенадцать лет назад выходила замуж, исчез, его место занял желчный, слабый мужчина, ощущающий шаткость своего положения. За последние несколько лет Джон потерял в весе около двадцати пяти фунтов, его некогда румяное лицо побледнело, щеки ввалились. Внешний вид стал соответствовать внутреннему настроению. Перед Мэрилин стоял совершенно потерянный, изможденный человек.

Женщина качнула головой, отгоняя мрачные мысли. Трудно поверить, что всего два года назад они являли собой преуспевающую пару: он — блестящий офтальмолог с богатой практикой, она — штатный преподаватель английской литературы в Иллинойсском университете.

Но вот на горизонте появилась новая страховая медицинская компания «Америкэр», которая подобно урагану пронеслась по Шампейну, что в Иллинойсе, как и по другим городам и весям, жадно пожирая клиентов и целые больницы. Джон держался до последнего, но... в конечном счете растерял всех своих постоянных пациентов. Оставалось либо сдаться на милость победителя, либо бежать. Джон предпочел бегство добровольному рабству. Поначалу он хотел найти в другом месте вакансию офтальмолога, но оказалось, что в Штатах слишком много окулистов, и, так или иначе, его все равно заставили бы работать на «Америкэр» или подобную ей организацию. Тогда Джон принял решение поменять медицинскую специальность.

— Я уверен, что вам понравится жить в Чикаго. — Муж умоляюще смотрел на Мэрилин. — К тому же дико о вас скучаю.

— Нам тоже тебя не хватает. — Мэрилин тяжело вздохнула. — Но что делать? Если я оставлю свою работу, девочкам придется перейти в общественную школу в городе. Мы не сможем оплачивать частную школу на твое жалованье.

Ожила трансляция аэропорта: «Пассажиры, вылетающие в Шампейн, штат Иллинойс, приглашаются на посадку. Посадка заканчивается».

— Нам пора идти, — сказала Мэрилин. — Мы можем опоздать.

Джон кивнул и смахнул со щеки непрошеную слезу.

— Я все понимаю, но ты все же подумай.

— Конечно, я подумаю, — огрызнулась Мэрилин. Затем спохватилась — зачем, ведь она искренне не хотела злиться. — Это единственное, о чем я по-настоящему думаю, — добавила она уже мягче.

Прижавшись к мужу, Мэрилин обвила руками его шею. В ответ он сдавил ее в своих медвежьих объятиях.

— Осторожнее, — взвизгнула Мэрилин, — ты же мне ребра поломаешь!

— Я люблю тебя, — глухо проговорил Джон, прижавшись лицом к шее Мэрилин.

Ответив на объятие мужа, Мэрилин с Лидией и Тамарой пошли на посадку. Вот они прошли через детектор металла. Женщина оглянулась и увидела, что Джон смотрит на нее сквозь стеклянную стену. Выходя на летное поле, Мэрилин в последний раз помахала мужу рукой.

— Мы будем переезжать? — захныкала Лидия. Ей было десять лет, и она училась в пятом классе.

— Я никуда не поеду, — гордо заявила Тамара. Она была уже взрослой — целых одиннадцать лет — и славилась железной волей. — Я перееду к Конни, она сказала, что я смогу пожить у нее.

— Я абсолютно убеждена, что она не забыла обсудить этот вопрос с матерью, — с сарказмом заметила Мэрилин. Она с трудом сдерживала слезы, не желая, чтобы дочери видели ее плачущей.

Она позволила девочкам первыми зайти в маленький винтомоторный самолет, но в салоне рассадила их по местам, обозначенным в билетах, в корне пресекая спор о том, кто будет сидеть в одиночестве — кресла стояли по два в ряду.

Мэрилин отвечала на прямые вопросы дочерей о ближайшем будущем уклончиво и в самых общих чертах. Она еще сама не решила, что будет лучше для их семьи.

Взревели двигатели, и дальнейший разговор стал бессмысленным. Самолет начал выруливать на взлетную полосу, а Мэрилин прижалась лицом к холодному стеклу иллюминатора. Хватит ли у нее сил принять верное решение?

Сверкнувшая на юго-западе молния вывела Мэрилин из задумчивости, напомнив о застарелом страхе перед местными авиалиниями, — полет на реактивном самолете всегда надежнее. Непроизвольно Мэрилин потуже затянула ремень безопасности и оглянулась — как там дочки?

Во время взлета она мертвой хваткой вцепилась в подлокотники кресла, словно это могло помочь машине удержаться в воздухе. Только когда земля за окном резко пошла вниз, Мэрилин осознала, что она не дышит.

— И долго папочка пробудет в Чикаго? — прокричала через проход Лидия.

— Пять лет, — ответила Мэрилин, — пока не закончит обучение.

— Я же говорила, — пожаловалась Лидия Тамаре, — мы успеем состариться.

Внезапный толчок заставил женщину вновь вцепиться в подлокотники. Она оглянулась — никаких следов паники, и это немного утешило Мэрилин. В иллюминатор было видно, что самолет окутан плотной пеленой облаков. Бесформенная вспышка осветила небо.

Чем дальше к югу, тем сильнее становилась тряска и тем чаще сверкали молнии. Пилот по радио немногословно пояснил, что попытается, изменив высоту полета, уменьшить вибрацию. Объявление мало успокоило Мэрилин — ей стало по-настоящему страшно. Хоть бы скорее кончился этот полет!

Первым предвестником катастрофы стал яркий свет, озаривший салон после очередного толчка. Несколько пассажиров издали сдавленные вскрики. Мэрилин похолодела и инстинктивно прижала к себе Тамару.

Вибрация продолжала усиливаться, и самолет завалился на правое крыло. Двигатели перестали мерно рокотать и работали теперь с нарастающим свистом. Чувствуя, как непреодолимая сила вдавливает ее в кресло, потеряв ориентацию, Мэрилин судорожно приникла к иллюминатору. Сначала она не увидела ничего, кроме серого войлока облаков. Она перевела взгляд вперед, и кровь застыла у нее в жилах: земля стремительно неслась навстречу. Они падали...