Наследие некроманта - Дем Михайлов

— Я спрошу несколько по-другому, — поправился я. — Ты сказал, что гномы показали входы и выходы в потайные переходы только тогдашнему императору Мезерану? Правильно? Император был единственным, кто знал, где начинаются тайные ходы?

— А как же еще? — удивленно развел руками Койн. — Тайна была доверена лишь императору Мезерану и никому более. Но как Мезеран поступил с полученным знанием позднее, знает лишь великий Отец.

Пока я слушал Койна, в моей памяти сам собой всплыл отрывок давешнего сна:

Склонившийся в поклоне солдат резко выпрямляется, и я успеваю заметить блеск узкого лезвия, метнувшегося к моему боку, и тут же ощущаю резкую боль, пронзившую внутренности. Ноги подгибаются, и я начинаю медленно оседать на землю, удивленно смотря в глаза убийцы.

Защитника поразил подлый удар убийцы. И убийца настиг меня… его внутри великолепно защищенной цитадели. Как же он туда попал? Взобрался по стене или прилетел по воздуху?

Но скорей всего, ответ куда проще: убийца просто прошел через один из потайных туннелей и смешался с гарнизоном крепости. Окровавленные доспехи, перевязанное лицо, сажа и грязь на лице — так выглядело большинство солдат после нескольких отбитых штурмов, и одновременно это идеальная маскировка.

Можно было бы предположить, что один из солдат просто перекинулся на сторону противника, но это не вяжется с последними словами, что услышал Защитник в мгновенья перед смертью:

Склонившийся ко мне убийца торжествующе шепчет мне на ухо:

— Лорд Ван Корлис просил передать вам: сдохни!

Темнота…

Да и лицо убийцы показалось Защитнику незнакомым…

Но это только мои домыслы.

С трудом оторвавшись от размышлений, я тряхнул головой и кивнул Койну:

— Ясно. Продолжай свою историю, Койн.

Гном открыл рот, но начать фразу не успел. Тишину пещеры разорвали истошные крики:

— Тревога! Тревога!

— Все на стену!

— Кто-то опустил подъемник! Тревога!

— Все к оружию! Подъемник опущен вниз!

— Где господин Корис?!

— Тревога!

Рухнув с постели, я заученным движением схватил перевязь меча и, плюнув на сапоги, рванулся к двери. Благо, закрывающей ее шкуры уже не было — среагировавший на крики Койн уже вынесся наружу и по дороге зацепил шкуру плечом. Шипя от боли в растревоженном плече, я метнулся за ним, успев рявкнуть на побледневшую девушку:

— Сиди здесь! Из пещеры ни ногой!

Путь до стены занял у меня считаные мгновенья. Снег обжигал босые ноги, темноту разрывали зажженные факелы, рядом бежали остальные воины, где-то позади медведем ревел Рикар, поторапливая отстающих. У меня в голове билась лишь одна мысль: «Подъемник опущен! Подъемник опущен!»

Сбивая ноги на ступенях, я вымахнул на вершину стены и первым делом кинулся к краю, чтобы понять, кто же нас атаковал. И каким образом неизвестный противник сумел добраться до лебедки подъемника.

Первой неожиданностью оказалось то, что чернеющее ущелье было безжизненным. В ярком лунном свете я видел лишь отдающий синевой снег, черные скалы, и в глубине ущелья тускло мелькал огонек одинокого факела. Справа от меня грохотала лебедка подъемника — ее крутили в восемь рук сразу четверо мужчин, споро поднимая платформу подъемника. Пустую платформу.

Крутнувшись на месте, я оглядел занимающих позиции воинов и понял по их недоумевающим лицам, что они знают и понимают не больше меня. От души выругавшись, я поспешил на шум лебедки, скользя по обледеневшему за вечер камню и цепляясь за плечи мужчин, чтобы не грохнуться наземь. Люди поспешно раздавались в стороны, и через минуту я уже был у подъемника, который как раз занял свое положенное место на вершине стены. Где-то на полпути ко мне успел присоединиться здоровяк, держащий в руке пылающий факел.

Тяжело дышащие люди поспешно закрепляли платформу подъемника, у края стены скорчился воин, сжимая в ладонях безвольно опущенную голову. В свете факелов я рассмотрел струящуюся меж его пальцев темную жидкость. Кровь. Ситуация стала еще запутанней.

Противника нет и в помине, но один из воинов явно ранен. Подъемник оказался у подножья стены, а в глубине ущелья все еще виднеется трепещущий огонь факела. Причем свет его удаляется от стены все дальше!

— Да что происходит, мать вашу?! — не выдержал и закричал я. — Где часовые?!

Замершие на месте воины переглянулись и, виновато взглянув на меня, развели руками.

— Что вы руками дрыгаете?! — заревел Рикар. — Отвечайте, когда вас господин спрашивает! Где часовые?!

— Я здесь, господин, — почти неслышно откликнулся раненый воин и пошевелился, силясь подняться на разъезжающиеся ноги. — Я час-совой…

Шагнув к нему, я опустился рядом и, положив руку ему на плечо, удержал на месте. Заглянув в окровавленное лицо, я с трудом узнал его — Трезий, молчаливый и исполнительный воин.

— Что случилось? — уже спокойней спросил я. — Где второй часовой? Кто тебя ранил?

— Он в… в ущелье, г-господин, — с трудом выдохнул Трезий. — Это он м-меня уд-дарил по г-голове и опустил п-подъемник.

— Что?! — в два голоса выкрикнули мы с нависшим надо мной здоровяком.

— Тебя ударил второй часовой? — тщательно выговаривая слова, переспросил я, сдирая с себя рубаху. — Ты уверен?

Часовой молча кивнул и страдальчески поморщился. Похоже, что Трезий удерживает себя от потери сознания лишь неимоверным усилием воли. Скомкав рубашку в плотный комок, я отвел ладони Трезия в стороны и приложил ее к широкой, но неглубокой ране.

— К-когда он меня ударил, я потерял с-сознание, — продолжал говорить воин. — Очнулся от грохота работающей лебедки. Д-дополз до рога и поднял т-тревогу. П-простите, г-господин. Подвел я вас…

— Ты все сделал правильно, — успокоил я его. — Молодец!

— Кто нес стражу вместе с тобой, Трезий? — вмешался здоровяк. — Имя?

— Рыжий… рыжий Л-лени…

— Лени?! — повторил я и, вскочив на ноги словно ужаленный, в замешательстве запустил пальцы в отросшие волосы.

Теперь у меня окончательно все перемешалось в голове. Я мог ожидать чего-нибудь от гномов, от Аллариссы, в конце концов, но уж никак не от рыжего Лени — в этом вечно веселом и неунывающем воине я всегда был уверен, как в самом себе. Как же так?

Не ощущая холода, я подошел к краю стены и вперил взгляд в далекий огонек факела. За моей спиной Рикар отдал несколько отрывистых приказов, и люди засуетились — раненого часового подхватили на руки и спешно понесли к ведущей во двор лестнице, еще несколько человек кинулись к новому подъемнику, чтобы проверить находящихся на вершине Подковы часовых. Остальные воины медленно покидали стену — штурма не предвиделось. Хотя меня это не радовало — такие вот наполовину ложные тревоги выматывают людей как физически, так и морально. Если так пойдет и дальше, то наша боеспособность резко упадет.