Котёнок в поисках дома - Юрий Артемьев

class="p1">Но я вот уже год не выхожу их медблока. Я трудно восстанавливаюсь после нападения тхэттов.

Взрослым легче — они большие. Организм, чтобы подлечить какую-то часть забирает что-то из другой части. А я — маленький мальчик. Мне по земному календарю всего лишь пять с половиной лет. И у моего организма почти нет резервов для восстановления.

Никто не понимает, как я выжил. Дед говорит, что это чудо. А бабушка при этом загадочно улыбается.

* * *

Сегодня я впервые покидаю помещение медблока. Мне уж не трудно ходить и я даже пробую бегать. Но я по-прежнему ещё не до конца восстановился.

Дед хочет уже начинать учить меня боевым приёмам, но бабушка ему пока не разрешает это делать. С бабушкой даже дед не решается спорить.

Не знаю почему, но я не осознаю себя ни Ингой, ни Сашей. Зато знаю, что они всегда где-то рядом.

А кем я себя осознаю? Я не помню — кто я такой?

Мне дед много рассказывал про меня и мою короткую жизнь. Я узнал про себя новые подробности. Мои родители погибли. Их убили. Убили в бою наши враги.

Наши враги — это тхэтты. По-другому я не могу воспроизвести название расы наших врагов. И они именно относятся к другой расе.

Дед показывал мне галлоизображения тхэттов. Зелёный цвет кожи. Но не такой кожи как у расы людей. Кожа тхэттов состоит из множества мельчайших чешуек. Они скорее рептилоиды. Чем люди. Хотя телосложение у них вполне гуманоидное. Две руки, две ноги. Ходят вертикально. Правда, ходят как земные кузнечики — коленками назад. У них страшные рожи. Голова плоская с боков, так что глаза почти что могут смотреть в разные стороны. А дыхательные органы находятся выше глаз. И всего лишь одно носовое отверстие, с каким-то клапаном. Типа века на глазах. Зрачки вертикальные. Вместо ушей выступающие наросты с мембранами.

А рот… Нет. Не рот… Пасть, как у акулы. От уха до уха, а зубов, острых треугольных зубов не меньше сотни. Страшные, аж жуть берёт. Вот с такими страшилами и воюет в космосе человеческая раса. Люди заселили почти все возможные для обитания планеты. По крайней мере те, до каких дотянулись. Какой сейчас год я не знаю. Но Саша сказал, что это очень далёкое будущее от того времени когда жили он и Инга.

Дед у меня — воин с магическими возможностями. Это как боевой маг, только ещё круче. Он начал учить меня сражаться, пока что в щадящем режиме. Очень много теории, а практики мало. Саша говорит, что эти знания очень полезны. Он наверное больше всех из нас троих, ждёт начала полного обучения сражаться на мечах, на ножах, стрелять из энергетического плазмомёта и всяких других стреляющих штук.

А лечит меня в основном бабушка. Потому что она — ведьма. Обычная ведьма. Лекарь, колдунья, травница и всё прочее в одном лице. И это она учит меня языкам зверей и птиц. А ещё она учит меня эмпатии, но очень переживает, что мне плохо даётся телепатия. Эмпатия — это способность считывать эмоции других живых существ. Ну а телепатия — способность читать чужие мысли и общаться без слов. Бабушку-то я могу слышать, когда она мысленно разговаривает со мной. Это, как ещё один голос в моей голове.

Я уже привык к голосам в своей голове. Инга и Саша так со мной и общаются. А ещё теперь и бабушка так может, но сам я не могу этого делать. Бабушка сказала, что стоит какой-то блок. Поэтому бабушка ещё не знает ни про Ингу, ни про Сашу. А я ей про них не рассказываю. Это мой самый большой секрет.

Когда корабль моих родителей подбили, они погибли. Сгорели в космосе.

Но они спасли меня, выстрелив в спасательной капсуле куда-то в гиперпространство. Я так до конца этого всего не понял, и объяснить не смогу. На спасательной капсуле был маяк, но его сигнал могли слышать только те, кому он предназначался. Дед смог запеленговать и найти меня в глубинах космического пространства.

Я до сих пор не могу себе представить этот космос. Я честно пытался… Но в конце концов у меня получался большой чёрный куб внутри которого маленький-маленький я.

А бесконечность она такая бесконечная, что представить её я не могу.

* * *

За год я многое узнал.

Мы — космические беглецы. Наш клан как бы в оппозиции к имперскому межгалактическому правительству. И поэтому нас подставили, натравив на нас извечных врагов империи — тхэттов. Вот такие интриги. Чтобы победить сильных внутренних врагов, нанимают сильных внешних. Саша говорил, что это обычный приём в политике. Только конец у такой интриги может быть самым непредсказуемым, особенно для тех, кто затевает эту интригу. Мне пока трудно в этом разобраться.

Да что говорить… Я даже пока не знаю, как меня зовут. Не знаю, как зовут моих родителей. Не знаю, как называется наш клан. Не знаю, как зовут деда. Называю его просто — дед. А как зовут бабушку? Правильно! Бабушка. Меня они называют просто — мальчик или малыш.

Иногда дед, укоряя меня за плохое усвоение урока, говорит: Ты должен хорошо учиться. Ты же — наследник. А чего я там наследник — он не говорит.

Моя полная потеря памяти стала очень полезной со слов бабушки. Даже если меня будут просвечивать или пытать, я не смогу ничего рассказать, потому что не знаю. Потому что всё забыл.

* * *

Прошло ещё примерно полгода. По земному исчислению, конечно.

Здесь в космосе всё не так. Если два человека родились в один день, но один так и сидел всё время на планете, а другой совершил уже несколько гиперпрыжков на большой скорости, то тот, кто никуда не летал, может уже отпраздновать столетний юбилей, а тот, кто прыгает в космосе — ещё не достигнет своего совершеннолетия.

Дед стал меня чаще хвалить. Потому что я стараюсь. А ещё Саша заставляет повторять раз за разом все упражнения показанные дедом до тех пор, пока не начинает что-то получаться.

Теперь я могу в специальном отсеке пробовать себя в магии. Хотя дед называет это как-то по-другому, но мне нравится слово — магия. Саша сказал, что это настоящая боевая магия. Дед может использовать два элемента магии: огонь и воздух.

Здесь в этом специальном отсеке всё защищено. Стены, пол и потолок. Всё покрыто специальными защитными рунами. Поэтому я могу здесь кидаться огненными шарами без